Telegram оштрафовали на 4 миллиона за отказ удалить запрещенный контент
Георгий Филимонов: Нет мягкой и жесткой силы, есть внешняя политика США
Существуют совершенно разнообразные трактовки понятия "мягкая" сила. До сих пор в экспертном сообществе нет единства мнений по существу вопроса. Если очень обобщенно разделить подходы, то это, условно, либеральная трактовка, такая взвешенная, консервативная, западническая, и трактовка "мягкой" силы через призму военно-политических терминов. Как мы понимаем, текущая ситуация, глобальная повестка дня диктуют нам необходимость выработки комплексного понимания мягкой силы, диктуют необходимость подготовки комплексной стратегии обеспечения оборонительных и наступательных потенциалов РФ в сфере мягкой силы, которая бы вошла в качестве составной части в стратегию обеспечения национальной безопасности России до 2020 года, и это очень важно.
"Мягкая" сила в нашем понимании - это такая многоуровневая система, которая позволяет государству решать свои тактические и стратегические задачи на международной арене через головы правительств, обращаться напрямую к аудиториям по официальным и неофициальным каналам. Это многоуровневая система управления, в том числе, массовым сознанием. Здесь очень важно подчеркнуть, что в этой системе существуют самые разнообразные компоненты. Это и информационные составляющие, культурные, образовательное поле, финансово-экономический аспект, цивилизационный аспект. И если говорить о том состоянии, в котором мы сейчас находимся, то мы квалифицированно утверждаем, что РФ находится в состоянии гибридной войны, развязанной против России. Она включает в себя информационный, культурно-цивилизационный уровень, уровень использования высоких гуманитарных технологий, правозащитной тематики в качестве инструмента внешнеполитической работы государства для обеспечения своих интересов – инструментов вторжения. Если называть вещи своими именами, заказчиком этих технологий являются США, а в их основе лежат геополитика и геоэкономика.
Существует позитивная трактовка термина "мягкая" сила и реалистичная, исходя из понимания реальной политики. С одной стороны, "мягкая" сила – это формирование новых каналов и мостов для обеспечения благоприятного климата и международного сотрудничества через культурную дипломатию, внешнюю культурную политику, через публичную дипломатию, с другой стороны, это реальное оружие, которое по эффективности своего воздействия, зачастую, является более эффективным, чем любая военная операция, "жесткая" сила. Очень важно упомянуть эффект отсроченного действия, имея в виду и информационное противоборство, и идущую против России сейчас информационную войну, это и культурная война, это и технологии социальной инженерии, это и работа с молодежью, это и управление сознанием масс, это и работа с молодежными субкультурами.
У нас есть железобетонный аргумент в виде Концепции внешней политики РФ, особенно в той редакции, которая была принята в феврале 2013 года, где президент внес поправку касательно "мягкой" силы, где говорится, что "накопление кризисов современной системе международных отношений ведет к риску использования деструктивного использования "мягкой" силы, что проявляется в открытом вмешательстве во внутренние дела государства, оказании политического давления на руководство этих государств, управлении в этих государствах общественным мнением и сознанием и дестабилизации там политической обстановки". Таким образом, мы имеем перед собой официальный документ, где понятие "мягкой" силы трактуется через призму деструктивных политических технологий.
Феномен "мягкой" силы, по сути, является многоуровневой системой, которая позволяет государству, в данном случае, имеются в виду, прежде всего США – это основной заказчик этих процессов, – реализовывать свои тактические и стратегические задачи на международной арене, будучи движимой геоэкономической и геополитическими целями и задачами. Таким образом, исследуемые нами технологии демонтажа политических режимов или попросту "цветные" революции, являются компонентом многоуровневого понятия "мягкой" силы. С другой стороны, это инструмент ведения гибридной войны.
Таким образом, с одной стороны, "мягкая" сила – это хорошо, это позитивная коннотация, это культура, это сотрудничество, это международные образовательные обмены, это выставки, это культурная дипломатия, это публичная дипломатия, это информационно-коммуникационные каналы гуманитарного сотрудничества и укрепления уз международных контактов. А с другой стороны, это оружие. Без осознания этого аспекта не будет понятна деятельность, в том числе США, направленная не только на столицу России, но и разворачивание активности американских посольств на Урале, в Екатеринбурге, в частности, также в Новосибирске, на Дальнем Востоке, поскольку то, что наши зарубежные визави технологически не смогли выстроить в рамках Болотной площади, "белых ленточек", они поступательно пытаются реализовать на территории субъектов РФ. Прежде всего, они фокусируют свое внимание на попытках организовать эти проекты через излюбленные ими механизмы сетецентричного управления на территории субъектов РФ Урала и Сибири, что очень важно.
При анализе понятия "мягкой" силы необходимо иметь в виду, что мы находимся в той точке исторического развития, в той точке международных отношений, которые не приемлют трактовку и анализ международных контактов через призму взаимодействия суверенных государств. При анализе понятия "мягкой" силы в контексте противодействия деструктивным политическим технологиям необходимо иметь ввиду, что современный мир – это взаимодействие сетей, пришедшее на смену контактам суверенных государств. В том числе, это наднациональные механизмы, механизмы глобального управления, роль элит, разнообразных структур, финансовой аристократии в управлении глобальными процессами. Сегодня необходимо исследовать те самые клубки противоречий, те тайные пружины, которые связаны с сетевыми подходами, с принципами сетецентричного управления и взаимодействия сетей, групп государств.
Немаловажную роль играет работа со студентами, с вузовской общественностью, с профессорско-преподавательским составом, потому что от того, как они выстраивают диалог со студентами, как будут преподносить информацию о международных отношениях о, часто, скрытых аспектах глобальной политики, зависит то, будут ли студенты уметь понимать и анализировать реальные процессы в современных международных отношениях, и внутри своего государства.
Технологии демонтажа политических режимов, "цветные" революции, готовятся по сетевому принципу, через сети неправительственных организаций, через медийные сообщества, через онлайн площадки, через блогосферу. Кстати говоря, Госдеп официально провозгласил, что блогосфера является одним из основных каналов реализации внешней политики США. Они очень большое внимание уделяют блогосфере, социальным сетям и коммуникациям в соцсетях, формированию общественного мнения.
Технологии демонтажа политических режимов я предлагаю делить на шесть основных этапов.
Первый: определение и расстановка сил, где идет отсев, проработка, просеивание потенциальных лидеров, через анализ целевой аудитории – представители СМИ, блогосфера, пишущая пресса, тележурналисты, блогеры, представители корпоративного сектора, крупный бизнес, который может быть вовлеченным и часто, как показывает практика, вовлекается в сценарий, разработанный на Западе. Яркий пример - это работа олигархов, олигархических групп на Украине. Далее идет работа через политические партии и партийные объединения, работа с представителями государственных органов среднего и высшего звена. Спецификой технологии является инфильтрация системы госуправления. Если бы этого не было, то те сценарии, которые развернулись в странах Восточной Европы, в странах СНГ и, прежде всего, на Украине, не были бы реалистичны. На момент наступления часа Х это та самая категория граждан, у которых висят портреты президента в кабинетах, которые внешне присягнули и поют осанны, либо бездействуют, либо действуют в интересах внешней управляющей силы. Далее моделируются различные сценарии, обкатываются модели, анализируются политическое, экономическое, социальное состояние страны. Специфика технологии заключаются в конвертации социального протеста в политический. Ведь никто не создает коррупцию с нуля. Американцы ни в одном государстве не создали коррупцию, они не повышают тарифы, не надо искать в этом длинную руку Госдепа, не надо страдать политической шизофренией, здесь нет места паранойе. Нужно понимать, что искусность технологии, ее специфика заключается в конвертации из социального протеста, очень часто, безусловно справедливого социального гнева, в политическую плоскость, с переходом на следующую фазу – оперативный демонтаж режима.
Чтобы ни у кого не было иллюзий, мы не говорим о революции с точки зрения марксизма-ленинизма, как смене социально-экономических формаций, потому что за этим не следует смена социально-экономических формаций, а происходит замена одной элиты на другую. Вводится внешнее управление, центры принятия решений перемещаются в посольства США. Детально разобрав все реализованные сценарии, мы обнаружили, что есть некий алгоритм действий, который говорит о том, что это технология, сценарий, который изначально начал закладываться в 1970-х годах в книгах Джина Шарпа, и эти шарповские методички стали пособием, которое пережило своих архитекторов, с другой стороны, они эволюционировали, отшлифовались и, в зависимости от этого конкретного государства, от взаимоотношения власти и общества, от культурных особенностей, от финансово-экономических ситуаций, от цивилизационных особенностей, подбираются ключики к реализации этих механизмов.
Второй этап: создание оппозиционных политических сил, попытка поляризировать политическое пространство страны на "своих" и "чужих", чтобы группа условно "своих" притянула к себе своих сторонников, как в информационном поле, так и в общественном секторе, и в административном, корпоративном, чтобы можно было абсолютно однозначно идентифицировать "своих" и "чужих", на "своих" делать ставку и финансировать, "чужих" политически устранять. Очень часто приходится констатировать, что устраняются не только политически.
Далее происходит дестабилизация обстановки, которая происходит по различным каналам – через открытый саботаж, через бездействие или противодействие сотрудников среднего и высшего звена органов исполнительной власти, очень важна и роль местной власти. Руководство муниципалитетом, руководство регионом, – очень многое зависит от их позиций. Идет взаимодействие и коммуникация с потенциально активными группами общества через СМИ и очень важно подчеркнуть, что особую роль играет подотчетность СМИ тем структурам, которые их финансируют, – блогосфера, онлайн-порталы, телеканалы, заряжают информпространство выгодной для внешних сценаристов информационной повесткой. Эта повестка деструктивного характера и потенциально направлена на дестабилизацию общественно-политической ситуации в стране.
Третий этап: происходит резкое нагнетание противоречий, перевод ситуации к необратимому конфликту и сталкивание противоборствующих сторон в открытой конфронтации. Акцентируется внимание группы на экономических и социальных требованиях. Еще раз подчеркну, что конвертация и трансформация из социального протеста в политический является визитной карточкой технологий "цветных" революций и является одной из отличительных особенностей. Еще раз повторяю: никто с нуля коррупцию не создает, грамотно пользуются кризисной ситуацией, чтобы обратить против действующей власти накопившиеся в обществе проблемы, а проблемы существуют в любом государстве. Мы пришли к выводу, что уже 8% населения достаточно для того, чтобы начать активную дестабилизацию. При этом, что касается мегаполисов, то на площади может быть и 5 тыс. человек, и 10 тыс., и 20 тыс. – главное технологичная, обкатанная работа организованных групп политических диверсантов, тех, кто работает на внешнюю политическую агентуру внутри страны и соответственно, выполняет по методичке те действия на улице, которые ведут к дестабилизации и, в конечном счете, к кровопролитию.
Четвертый этап: втягивание широких масс в политическое движение, вовлечение больших групп населения на митинги с целью получения широкой огласки, создания в обществе резонанса. Мотивации могут быть разные, прежде всего, финансовые. Если говорить об определенных группах, это и снабжение продуктами питания, алкогольными напитками. Через СМИ, подотчетные заинтересованным структурам, которые эти сценарии отрабатывают, в политическую повестку вводятся новые фигуры, специально подготовленные лидеры общественного движения уже с политическими требованиями, целью которых является тот самый оперативный перевод из социального протеста, например, против повышения энерготарифов, как это было в Армении, на политический уровень.
Далее втягиваются широкие массы, делается акцент на молодежь, на студентов, на профессорско-преподавательский состав, идет работа по американским грантам, происходит формирование ментальности, формирование микросред, макросред, влияние на молодежь через субкультуру, через массовую культуру, через воздействие на восприятие молодежи и манипулирование эмоциями, с использованием таких инструментов как шоу, зрелище, привлечение известных исполнителей, музыкантов. Например, в 2004 году, в период "оранжевой" революции рок-концерт на Майдане продолжался порядка 14 дней. Это создание некой эйфории в рамках социоинженерной технологии, окон Овертона, о которых мы часто говорим, использование социоинженерных проектов, направленных на манипуляцию эмоциями в молодежной среде. Что касается субкультур, отдельного внимания заслуживает околофутбол, т.н. "правые", которые являются локомотивом дестабилизации, это те, кто реально подготовлен, те, кто обучен уличным боям, кто поднимает "квалификацию" в рамках тренировочных лагерей и семинаров, как на политическом уровне, так и на уровне физического противостояния в рамках городской среды. Не хипстеры с "Айпадами" в "Старбаксе" реализуют такие технологии. Они выходят как заложники, как пушечное мясо на площадь, а работают специально подготовленные группы диверсантов, в том числе, из числа ультранационалистов, и футбольных "фанатов", которые на самом деле – хорошо подготовленные представители субкультуры околофутбола, которые проходят постоянные "стажировки" в уличных боях.
Пятый этап: массовые выступления и силовые действия для захвата власти, организованные демонстрации, акции гражданского неповиновения, силовые действия, направленные на захват учреждений правительственных зданий. Тактика сетевой войны в пространстве мегаполиса делится на сектора по принципу работы системы сотовой связи. За каждым сектором закрепляется самоуправляемая ячейка, состоящая из трех-пяти человек, где отдельные участники отвечают за снабжение, за коммуникацию, за информационное сопровождение, за силовые действия, и за коммуникации с другими ячейками. Как правило, представители этих ячеек могут не знать о существовании друг друга и получать соответствующие указания и рекомендации посредством информационно-коммуникационных каналов, через Твиттер, Фейсбук, другие социальные сети. Мы их называем "твиттерным механизмом конфликтной мобилизации". Эта специфика затрудняет выход на внешнего заказчика при помощи обычной методологии работы правоохранительных органов. Представителям исполнительной власти и правоохранительных структур необходимо учитывать эти особенность и тот опыт, который был приобретен в ходе реализации этих сценариев в странах Восточной Европы и СНГ. Ключевой тезис: информация распределяется таким образом, чтобы как можно меньше людей видели полную картину.
Шестой этап: собственно легализация внешней управляющей силы, что отражается в следующих основных формах – разрушение государственной политической системы управления, объявление законности новой власти, возвращение в правовое поле хунты, которая нелегитимным путем захватывает власть, объявление противоборствующей стороны вне закона, ликвидация противоборствующей стороны в политическом смысле, к сожалению, не всегда только в политическом.
Заключительная фаза: построение вертикали власти по новому стандарту, по стандарту внешнего заказчика. Центр принятия решений перемещается в посольство США, государство теряет свою независимость, вводится внешнее управление и дальше уже по известным обкатанным сценариям. Хаотизация, исходя из того самого принципа управляемого хаоса, где очень выгодно внешней управляющей силе ловить рыбку в мутной воде. Можно, например, запустить абсолютно осознанный проект под названием "беженцы", чтобы хаотизировать пространство ЕС, дестабилизировать его, чтобы США оставалась единственной тихой гаванью, островком стабильности, куда бы регенерировались глобальные финансовые потоки, где можно было бы вести бизнес, хранить капиталы и встраиваться в новую систему управления, систему неоколониалимзма, организовывать рывок в новый, шестой по счету, технологический уклад, который призван увеличить гэп между ближайшими конкурентами США на международной арене в экономическом плане, где акцент будет делаться на информационно-когнитивные технологии, на контроль над технологиями, а не столько сколько над финансами и ресурсами. Не случайно сделано все для того, чтобы контролировать Южную Корею, Японию и ЕС.
Что касается манипуляции сознанием масс, это прежде всего, информационно-психологические методы – лозунги, слоганы, граффити, наклейки, стикеры, музыкальное сопровождение, провокационные тексты на мотивы известных песен, комиксы, политические фильмы, компьютерные игры, простые символы, которые подхватывают и раскручиваются в соответствующих медийных пространствах. Эти технологии очень активно вписываются в феномен "мягкой" силы, – культурные, информационные инструменты, брендинг революции. Все интегрально, логично вписывается в систему мягкосиловых стратегий.
Основной смысл реализации технологии связан с привязкой к электоральному циклу, когда политическая система находится в наиболее уязвимом положении, когда грядут либо парламентские, либо президентские выборы. Только тогда эта технология становится наиболее реальной и наиболее возможной. Могут происходит осечки и выстреливать раньше срока, как это произошло в последний раз на Украине. Для создания "справедливой" базы для запуска технологии используется публикация непроверенных данных, публикация экзит-поллов и опросов лояльных "оппозиции" наблюдателей, европейских или американских и распространение через свои медиаресурсы, начиная от собственных страничек в соцсетях, заканчивая телеканалами, которые работают на интересы других групп, в том числе, групп олигархов, распространение через СМИ мнения иностранных наблюдателей, лояльных т.н. "оппозиции". Подчеркну, что нужно понимать, какой смысл вкладывается в слово "оппозиция". То, что происходит сейчас в России, и то, что некоторые группы именуют себя "оппозицией", не вписывается в эти рамки, мы называем их политической агентурой. Нам нужна оппозиция, как любому государству, чтобы политическая система развивалась. Это может быть консервативная оппозиция, центристская, либеральная, патриотическая, но она предлагает созидание, повестку, у которой есть реальная программа. Те, кто сегодня именует себя оппозицией, уже расписались в том, что они в прямом смысле слова являются политическими агентами, выполняют роль наемной политической агентуры, это уже, если хотите, забрендированный термин в научном сообществе.
Блокировка работы государственных органов, преподносится как борьба за демократию – это уже лекала, придуманные Шарпом в 1970-х годах, которые постоянно эволюционируют в зависимости от конкретного государства и его специфики. Роль столицы важна, но не всегда. В Киргизии массовые выступления проходили не в столице, а на юге страны, когда в Бишкеке группы профинансированных маргиналов, довольно немногочисленных, штурмовали правительственные здания. То же самое планируется в отношении России – не получается делать то, что было задумано в 2011-2012 годах в столицах. Идет смещение мобилизации, катализации протестов в регионах. Причем, протест, в данном случае, преподносится как абсолютно спроектированный, абсолютно программируемый проект. Это технология, которая призвана вселить в сознание молодежи, что все плохо. Для этого создается соответствующая медиасреда, когда человек, формирующий свое мировоззрение, информационную картину из одних и тех же пабликов, картину, думает, что все плохо в стране. Заведомо ангажированное медиапространство, как это было на Украине, когда вся страна была взята под медийный русофобский колпак, и нет альтернативной точки зрения, есть только одна – русофобская, антироссийская, где подобная риторика позволяет делать журналисту карьеру.
Иллюзия безопасного ненасильственного развития событий, достигается формированием негативного отношения к вооруженным силам, которые не будут вмешиваться. Для этого оказывается морально-психологическое давление на военнослужащих, проводятся соответствующие информационные кампании, которые снижают статус военнослужащих последовательно из года в год. Важно подчеркнуть, что во всех успешных "цветных революциях", силовые структуры либо сохраняли нейтралитет, либо переходили на сторону госпереворота. И говоря об иллюзии ненасилия, важно сказать, что адепты технологии т.н. ненасилия очень далеко ушли от архитекторов, отцов-основателей этой концепции, таких как Махатма Ганди, Мартин Лютер Кинг, Лев Толстой и других. Сейчас ненасилие как бы это парадоксально ни звучало, очень тесно граничит с насилием, с применением силы и кровопролитием. В пример можно привести не только трагедию Майдана на Украине, это и события во многих других государствах, если говорить об истории. Мы рассматриваем разные периоды, и 1917 год в России, и 1947 в Италии, и революции в Латинской Америке, и демонтаж советского государства и Восточной Европы, это и площадь Тянаньмынь в 1989, и крах Советского Союза, и череда "цветных революций", которые начались в 2000 году с Белграда и другие государства Восточной Европы и СНГ.
Вот что хотелось бы подчеркнуть: кровь является визитной карточкой любой "цветной" революции. К сожалению, ненасилие рука об руку граничит с насилием. Во всех без исключения рассмотренных нами "цветных" революциях имела место стрельба "неизвестных" снайперов. Это инструмент катализации протеста, чтобы создать некую икону из жертвы, сплотить вокруг него протест, канализировать протест на новом уровне, чтобы обвинить власть в превышении полномочий. Это неотъемлемый атрибут технологии.
Итак, "мягкая" сила граничит с самой что ни на есть "жесткой" силой и по масштабам своих последствий очень часто превосходит применение "жесткой" силы, как это принято называть в американском экспертном сообществе. Таким образом, нет места делению очень условному, на "умную", "жесткую" и "мягкую" силу, есть звенья американского внешнеполитического процесса, это звенья одной цепи, компоненты которой сочетаются в зависимости от целей, задач и точки приложения усилий, прогнозируемого эффекта. Это гибридная технология и "мягкая" сила является ее частью. Это система действий, которую необходимо исследовать для того, чтобы в России была выработана эшелонированной защиты, эшелонированной безопасности, информационного, культурного, финансово-экономического и прочих аспектов в этой системе, многоуровневой системе "мягкой" силы оборонительно-наступательного характера, потому что мы должны уметь не только обороняться, но и уметь побеждать на поле соперника.
Профессор, доктор политических наук, директор Института стратегических исследований и прогнозов РУДН Георгий Филимонов, доклад на конференции в УрФУ
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
