Свердловский облсуд надолго отправил в колонию членов ОПГ "Мориарти"
"Мы их приветствуем". Песков заявил, что Россия нуждается в мигрантах
В Госдуме предложили ввести единую систему ценообразования в театрах
Песков: Россия предупредила США о запуске "Орешника"
Война. Крым. Татары
Владимир БушинЯ знаю, чем утешенный
По звонкой мостовой
Вчера скакал, как бешеный,
Татарин молодой.
Михаил Лермонтов
Украинская певица крымско-татарского происхождения Джамала собирается в этом году выступить на конкурсе Евровидения в Швеции с песней "1944". Это год освобождения Крыма от фашистской оккупации, но певица намерена представить Европе знаменательную дату как трагедию крымско-татарского народа. И тут мы вынуждены многое вспомнить…
По недавно рассекреченным данным Особой папки Государственного комитета обороны (по сообщению от 1 мая под номером №387/Б) во время оккупации немцами Крыма там были организованы Мусульманские комитеты, которые "проводили по заданию германских разведорганов вербовку татарской молодежи в добровольческие отряды для борьбы с партизанами и Красной Армией, подбирали соответствующие кадры для заброски их в тыл Красной Армии и вели активную профашистскую агитацию среди татарского населения в Крыму".
В Крыму был создан "Татарский национальный комитет", который возглавлял турецко-подданный эмигрант Абдурешид Джемиль. Комитет имел отделения во всех районах татарского проживания в Крыму и активно сотрудничал с немцами.
В 1943 году в Феодосию приезжал турецкий эмиссар Амиль-Паша, который также призвал татарское население поддерживать мероприятия германского командования.
Среди конкретных и особо вызывающих данных приводится сбор средств в помощь немецкой армии "после разгрома 6-й немецкой армии Паулюса под Сталинградом". Так, Феодосийский мусульманский комитет собрал среди татар "один миллион рублей".
Из доклада Берии Государственному комитету обороны № 366/Б от 25 апреля 1944 года (из той же Особой папки):
"Деятельность "Татарского национального комитета" поддерживалась широкими слоями татарского населения, которому немецкие оккупационные власти оказывали всяческую поддержку: не угоняли на работу в Германию (исключая 5 тыс. человек добровольцев), не выводили на принудительные работы, предоставляли льготы при налоговых обложениях и т.п. Ни один населенный пункт с татарским населением не был уничтожен".
Из дезертировавших крымских татар был сформирована особая татарская дивизия, которая принимала участие в боях в районе Севастополя на стороне немцев.
Сотрудничавшие с оккупантами крымские татары активно участвовали в карательных акциях.
Один из примеров. В "Джанкойском районе была арестована группа в числе трех татар, которые по заданию германской разведки в марте 1942 года отравили в душегубке 200 цыган", "в Судаке арестовано 19 татар – карателей, которые зверски расправлялись с пленными военнослужащими Красной Армии. Из числа арестованных Сеттаров Осман лично расстрелял 37 красноармейцев, Абдурешитов Осман – 38 красноармейцев" (Особая папка. Сообщение номер 465/Б от 16 мая 1944 года).
В ноябре 1941 году все "местные полицейские вспомогательные силы" на территории рейхскомиссариатов были организованы в подразделения "вспомогательной полиции порядка" (Schutzmannschaft der Ordnungspolizei или "Schuma"). Собственно, полиция "Schuma" состояла из следующих категорий:
– полиция порядка в городах и сельской местности – Schutzmannschaft-Einseldienst;
– отряды самообороны – Selbst-Schutz;
– полицейские батальоны для борьбы с партизанами – Schutzmannschaft-Bataillone;
– вспомогательная пожарная полиция – Feuerschutzmannschaft;
– резервная вспомогательная полиция для охраны лагерей военнопленных и несения трудовой повинности – Hilfsschutzmannschaft.
Отделения городской и сельской полиции создавались сразу же после занятия немцами городов и крупных населенных пунктов Крыма. Главными обязанностями ее сотрудников были поддержание порядка в населенном пункте и наблюдение за исполнением паспортного режима.
Личный состав полиции состоял в основном из трех национальных групп: татар, украинцев и русских. Причем национальный состав варьировался в зависимости от района. Так, татары преобладали в полиции Алушты (начальник – Чермен Сеит Мемет), Ялты, Севастополя (начальник – Ягъя Алиев), Карасубазара и Зуи (начальник – старший полицейский Алиев), значительно меньше их было в полиции Евпатории и Феодосии.
Однако ни городская, ни сельская полиция не могли самостоятельно бороться с партизанами, а тем более уничтожить их. Поэтому оккупационные власти делали все, чтобы создать более крупные вооруженные формирования, которые могли бы обеспечить относительный порядок, хотя бы в пределах своего района.
Одним из принципов немецкой оккупационной политики на территории СССР было создание добровольческих формирований, в частности, было противопоставление нерусских народов и национальных меньшинств народу русскому. В Крыму этот принцип нашел свое отражение в заигрывании немецких властей с крымско-татарским населением и в создании из его представителей добровольческих формирований в виде отрядов самообороны и батальонов "Schuma" для использования на территории полуострова".
Этот официальный документ следует дополнить.
Вскоре после возвращения Крыма в родное лоно России президент Владимир Путин принял в Кремле представителей крымских татар, ставших нашими согражданами. Очень отрадно. Надо полагать, было о чем поговорить, что-то выяснить, помочь, принять к сведению и т.д. А незадолго до этого был подписан Указ о реабилитации крымских татар. Тут тоже есть о чем подумать.
Во-первых, реабилитировать можно лишь того, кто осуждён. Но нет на свете ни одной страны, по законодательству которой можно было бы осудить целый народ. Не могло быть такого кодекса и в СССР. И крымско-татарский народ не был и не мог быть осуждён. А что было?
Великая Отечественная война началась спустя всего лишь 23 года после Октябрьской революции, которая так или иначе, а порой и весьма несправедливо, задела многих. И эти люди были еще далеко не стары, во вполне деятельном, нередко и в солдатском возрасте. Понятно их желание воспользоваться начавшейся войной в своих интересах, отомстить за утрату близких или имущества, положения. Так тысячи вчерашних советских граждан оказались даже в рядах оккупантов. И удивительно не то, что среди 195-миллионного народа изменники сыскались, а то, что их оказалось так мало.
Вот очень ценное свидетельство Натальи Владимировны Малышевой, разведчицы, майора Красной Армии, а много позже матушки Адрианы, прекрасный портрет которой в старости я увидел в мастерской Александра Шилова: "Ведь я могла уехать в эвакуацию с моим Авиационным институтом (МАИ) в Алма-Ату. Там солнышко, фрукты. Но как уехать, когда понимаешь: а здесь по улицам Москвы будут ходить немцы…Я решила: не поеду в эвакуацию, буду защищать Москву!.. Я до сих пор себя спрашиваю: ну как такое было возможно? Ведь столько репрессированных, столько церквей разрушено. И тем не менее моя дивизия ополчения – это 11 тыс. добровольцев, которые никак не подлежали призыву. За неделю сформировали! У нас были дети и репрессированных, и священников. Я знала двоих добровольцев, у которых отцов расстреляли. Но никто не таил зла. И вот эти дети поднялись над своими обидами, всё бросили и пошли защищать Москву, многих из которых она обидела" (Российская газета. 24 декабря 2009 года).
Но изменники, конечно, нашлись. Это были люди разных национальностей нашей многонациональной страны, начиная с русских. Создал же генерал Власов армию, хотя всего из двух боевых дивизий, были у немцев и украинские части, и среднеазиатские, и калмыцкий кавалерийский корпус (ККК)… Я уж не говорю о прибалтах, которые до войны прожили при Советской власти всего год. Ко всем этим национальным частям немцы относились презрительно и недоверчиво. Гитлер не пожелал даже видеть генерала Власова, самого известного изменника. С ним занимался Гиммлер. А вооружили власовскую армию только в ноябре 1944 года, когда мы вступили на немецкую землю, и дела немцев стали уж совсем плохи.
Крымские татары не могли быть тут исключением. Национальность, национальный менталитет, национальная память – не выдумка сталинской пропаганды, а реальность жизни. По телевидению однажды промелькнул любопытный и очень характерный эпизод. В Крыму сейчас живут, кажется, тысяч семь немцев, есть у них какая-то объединительная организация. И вот в недавние дни воссоединения Крыма с Россией один журналист зашел поговорить к руководителю этой организации. Разговор был дружеский, доброжелательный, немец сказал, что все они будут голосовать за Россию. Но что мы увидели по телевизору на стене его кабинета? Портрет Ангелы Меркель! Что он видел от нее хорошего? Ничего. Чем она его одарила? Ничем. И ведь, скорее всего, его предки оказались в России еще при Петре или Екатерине, он давным-давно закоренелый русский немец, а вот на тебе – портретик ангелоподобной Ангелы. Тут одно только национальное чувство и ничего больше. Портреты Гитлера не могли висеть в домах немцев Поволжья, но все же, все же, все же….
Так вот, размышляя о крымских татарах, нельзя же забывать, что существовало могущественное Крымское ханство. Оно веками совершало опустошительные набеги на русские земли. Чего стоит один только набег хана Девлет-Гирея в мае 1571 года. Воспользовавшись тем, что русские войска были заняты в Ливонской войне, он тогда вместе с турками допер до Москвы, сжег её всю, кроме Кремля, тысячи москвичей были убиты, тысячи угнаны в рабство. Хан хотел покорить Московское царство. Иван Грозный готов был отдать ему Астрахань, но тому этого было мало, война продолжалась, и только в августе следующего года у деревни Молоди в 60 верстах южнее Москвы русские под командованием князя Михаила Ивановича Воротынского наголову разбили войско хана и турок. А в 1687, 1689 годах были наши неудачные походы на Крым, который стал турецким вассалом, и только после победы над Турцией, только в 1783 году Крым был присоединен к России. Все эти сложные, трудные, кровавые исторические перипетии, закончившиеся их поражением, не могли не оставить след в памяти крымских татар. Ещё свежее была в памяти ингушей и чеченцев история покорения Кавказа…
И началась война…1 ноября 1941 года немцы захватили Симферополь, 8 ноября – Ялту. Приведу несколько выдержек из немецких документов того времени.
"Из дневника военных действий 11-й армии в Крыму. Отдел разведки.
Уже при занятии войсками Крыма татары показали своё дружелюбие к немцам. Они считали немецкие войска освободителями от ига, предлагали свою помощь … У них живы воспоминания о братстве по оружию в 1917-1918 годы…
Они все чаще предлагали нам свою помощь в борьбе против партизан и Красной Армии. В Симферополе, Бахчисарае, Карасубазаре и т.д. они молились за победу немецкого оружия, за фюрера, посылали благодарственные письма фюреру, просили разрешить им принять участие в борьбе с большевиками…
20 января 1942 года в отделе разведки армии состоялось совещание, где было объявлено, что фюрер разрешил приём добровольцев из крымских татар, а также создание татарских рот самообороны для борьбы с партизанами. Айнзацгруппа "Д" создаёт такие роты. Татары считаются служащими вермахта и получают такое же питание и денежное содержание, как и немцы низкого ранга. Они гордятся, что носят немецкую форму и стараются выучить немецкий язык и очень гордятся, когда могут сказать по-немецки.
3 января 1942 года в 10.00 началось первое официальное заседание Татарского комитета в Симферополе, посвященное вербовке татар для общей борьбы против большевизма. Совещание проводилось под руководством шефа айнзацгруппы. Заседание открыл приветственным словом СС-оберфюрер Олендорф. Он сказал, что рад сообщить комитету, что его просьба защищать родину в этой священной борьбе вместе с немцами против большевизма удовлетворена.
Присутствующие татары эти слова восприняли с восторгом и бурно аплодировали. Мулла мусульманского объединения Симферополя заявил, что его религия требует принять участие в этой священной борьбе вместе с немцами. Старейший из татар Эннан Сетулла сказал, что он сам готов выступить с оружием, хотя ему 60 лет. Председатель Татарского комитета Абдурешидов: "Я знаю, что татары как народ (!) готовы все выступить против общего врага. Для нас большая честь получить разрешение сражаться под руководством Адольфа Гитлера, крупнейшего деятеля немецкого народа. Мы все (!) готовы выступить под руководством немецкой армии". Второй председатель Татарского комитета, представитель молодежи Керменчикли сказал: "Каждый (!) молодой татарин идёт в бой с сознанием, что это бой против злейшего врага немецкого и нашего народов".
После того, как обо всем договорились, татары попросили это торжественное заседание и начало борьбы против неверных закончить молебном. Татары вслед за муллой повторили три молитвы. Первая – за достижение быстрой победы в общих целях и за долгую жизнь Адольфа Гитлера. Вторая – за немецкий народ и его доблестное войско. Третья – за погибших немецких солдат" (ВИЖ №3'1991. С. 91-93).
Но что какой-то никому не ведомый оберфюрер Олендорф! Вот что писал в воспоминаниях известный генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн, армия которого в сентябре 1941 года ворвалась в Крым: "Большинство(!) татарского населения Крыма было настроено весьма дружественно к нам. Нам удалось даже сформировать из татар вооруженные роты для самообороны…Татары сразу же встали на нашу сторону. Они видели в нас своих освободителей от большевистского ига…Ко мне явилась татарская депутация, принесшая фрукты и красивые ткани ручной работы для освободителя Адольфа-эфенди".
Вскоре стала выходить газета "Азат Крым" ("Освобожденный Крым"). В ней печаталось такое, например:
"10 марта 1942 г.
Алушта.
На собрании, устроенном мусульманским Комитетом, мусульмане выразили благодарность Великому Фюреру Адольфу Гитлеру-эфенди за свободную жизнь. Затем устроили богослужение за здоровье Гитлера-эфенди".
Или: "Великому Гитлеру – освободителю всех народов и религий! 2 тыс. татар деревни Коккозы и окрестностей собрались для молебна в честь германских воинов. Весь татарский народ ежедневно молится и просит Аллаха о даровании немцам победы над всем миром. О, Великий вождь, мы говорим от всего сердца, верьте нам! Мы даем слово бороться со стадом евреев и большевиков вместе с немецкими воинами. Да благословит Тебя Господь, наш великий господин Гитлер" и т.д. и т.п.
И во всей этой картине, включая такую газету, нет ничего удивительного или исключительного. Были единомышленники названных татар и среди русских. Примерно то же самое они писали во власовских газетах. А еще задолго до войны Афонский старец Аристоклий пророчествовал: "Ждите, пока немцы не возьмутся за оружие, ибо они избраны не только Божьим орудием наказания России, но и орудием избавления. Вот когда услышите, что немцы берутся за оружие, – вот тогда уже время близко" (Великая гражданская война 1941-1945. М. 2002. С.498).
Но вот немцы и взялись за оружие. Журналист Дмитрий Жуков пишет в этой же книге: "В эмиграции подавляющее большинство священников и прихожан приветствовало начало войны, даже встретило восторженно" (с.499, 501). Так, митрополит Серафим (Лукьянов) заявил: "Да благословит Всевышний великого Вождя Германского народа, поднявшего меч на врагов самого Бога". Ему вторил весьма либеральный архимандрит Иоанн (Шаховской) в статье "Близок час": "До каких дней желанных и под-советской, и зарубежной России довелось дожить… Кровавая операция свержения Третьего интернационала поручается искусному, опытному в науке своей германскому хирургу" (с.501). Помянутый Жуков, родитель самого бесцветного вице-премьера всех демократических правительств, начиная с ельцинской поры, тот самый правдоруб, который писал в "Литгазете", что Сталин летал на тегеранскую конференцию с дойной коровой, попытался с помощью грязной клеветы примазать к этой орде ненавистников Советского Союза и митрополита Сергия (Страгородского), будущего патриарха, фамилию которого этот Жуков даже не умеет грамотно написать. Он, говорит, "в своей проповеди в патриаршем соборе в Москве косвенно поддержал начало войны" (с.499). То есть поддержал, дескать, немцев. За такие измышления бьют канделябром по голове даже родителей вице-премьеров.
Но не только церковники радовались нападению Гитлера. Живший в оккупированной немцами Франции нобелевский лауреат Иван Бунин, вроде бы классик русской литературы, в первые дни войны 2 июля 1941 года с явным злорадством записал в дневнике: "Верно, царству Сталина скоро конец. Киев, вероятно, возьмут через неделю, через две". Спешил классик, на самом деле Киев захватили почти через три месяца. Правда, позже классик несколько очухался и даже порадовался, когда мы освободили Одессу. Я уж не говорю о генерале Краснове, дважды воевавшем вместе с немцами против Советской России и по заслугам получившем в 1946 году виселицу. А генерал Деникин, тогда живший тоже во Франции, а после войны укативший за океан, до конца дней своих ненавидел Советскую Россию и даже в 1947 году незадолго до смерти послал американскому президенту обстоятельную записку о том, как ловчее разбить Советский Союз, используя опыт Гражданской войны и Великой Отечественной.
А что касается русских церковников, то даже в нынешнюю пору среди них не перевелись пламенные почитатели Гитлера. Вот что можно прочитать в журнале "Русское православие" №4 за 2000 год: "Катакомбная Церковь всегда исповедовала и теперь исповедует, что Гитлер для Истинно Православных Христиан (ИПХ) являлся богоизбранным вождем-помазанником не только в политическом, но и в духовно-мистическом смысле, благие плоды дел которого ощутимы до сих пор. Поэтому ИПХ воздают ему честь… Как при жизни германского Фюрера св. Церковь возносила молитвы о его здравии и даровании ему победы над супостатами, так и после кончины его она молится о его бессмертной душе" (Там же, с.500). Приведя эти строки, Жуков не высказал своего отношения к ним: "Мы предоставляем читателям самим определиться в этом вопросе". А помочь определиться может, например, протоиерей Георгий Митрофанов, который регулярно устраивает юбилейные панихиды и о генерале Краснове, и о Власове, и о Солженицыне. Да ещё проклинает знаменитого генерала Алексея Брусилова, ставшего после революции на сторону народа и его Красной Армии, но нахваливает Колчака, Юденича и Ельцина (Трагедия России. М. 2009). Как видим, эти святоши в угодничестве и холуйстве перед фашистами и другими врагами России, пожалуй, даже оставляют позади упоминавшегося симферопольского муллу и его крымско-татарских единомышленников времен войны.
Между тем, в приведенном выше документе разведывательного отдела 11-й немецкой армии есть и такое свидетельство: "В селах района Бахчисарая до 22 января 1942 года добровольно заявили о своей службе у нас 565 татар, но при проведении призыва были отмечены частые отказы. На 30 января по болезни и другим причинам таких оказалось 176 человек, из них 48 человек просто не явились на призывные пункты. В итоге из 565 добровольцев осталось 389 человек" (Цит. соч., с.94). Это очень важное свидетельство. Да, конечно, отнюдь не все татары пошли служить немцам. Мало того, татары были и в партизанах. Так, по архивным данным Крымского обкома партии, в апреле 1944 года накануне освобождения Крыма в партизанских отрядах было русских – 2 тыс. 75 человек, татар – 391, украинцев – 356, белорусов – 71 (Цит. по И.Пыхалов. Время Сталина. М. 2001. С.76). Тут к месту упомянуть и о том, что за годы войны 161 татарин (не знаю, сколько из них крымских) стали Героями Советского Союза.
Но, надо полагать, доля татар, служивших у немцев, всё-таки была достаточно высока. Так, в докладной записке замнаркома Госбезопасности СССР Богдан Кобулов и замнаркома внутренних дел СССР Иван Серов от 22 апреля 1944 года наркому внутренних дел Лаврентию Берии говорилось, что в 1941 году в Красную Армию было призвано в Крыму около 20 тыс. татар и все они при отступлении нашей 51-й армии из Крыма дезертировали и оказались в рядах немцев. Это почти все крымско-татарское население призывного возраста" (Там же, с.75).
О многом можно судить и по докладной записке Берии, который как нарком внутренних дел руководил операцией выселения. Он докладывал Сталину 10 мая 1944 года. Там есть и такие данные: "Органами НКВД и НКГБ проводится в Крыму выявление и изъятие агентуры противника, изменников родины. На 7 мая с.г. арестовано таких лиц 5 тыс. 381 человек, изъято оружия – 5 тыс. 995 винтовок, 337 пулеметов, 250 автоматов, 31 миномет, большое количество гранат и патронов".
5 июля 1944 года Берия, подводя итог, сообщал: "… изъято нелегально хранившегося у населения оружия 15 тыс. 990 единиц, в том числе автоматов – 724, пулеметов –716, боеприпасов – 5 млн штук" (Там же, с.84). Пулеметы, как известно, служат не для охоты на перепелов… 716 пулеметов – это в тех условиях большая сила. А у Берии не было причин преувеличивать эти цифры в записке Сталину.
Да, разумеется, с немцами сотрудничали не все татары. Не всех и выселили. Например, не трогали тех татар, которые сами участвовали в партизанских отрядах, и их семьи. Тут можно назвать семью С.С.Усеинова, партизана, расстрелянного немцами. Не выселяли семьи, в которых жена – татарка, а муж - русский. Удавалось отстоять свои семьи татарам, находившимся на фронте, как лётчику Э.У.Чалбаш и другим (Там же).
Оценивая всю эту драматическую историю, надо принимать во внимание ряд важных обстоятельств.
Во-первых, выселение по национальному признаку в военное время - не советское изобретение. Весьма осведомленный и добросовестный политолог профессор Сергей Кара-Мурза пишет: "В 1915-1916 гг. царским правительством было проведено принудительное выселение немцев из прифронтовой полосы и даже из Приазовья. В том же 1915 году по приказу Верховного Главнокомандующего русской армии было выселено свыше 100 тыс. человек из Прибалтики на Алтай. 19 февраля 1942 года либеральнейший президент Рузвельт дал распоряжение даже не депортировать, а заключить в концентрационные лагеря граждан США японского происхождения. В этих лагерях их принудили к тяжелым работам в рудниках. А ведь никакой угрозы японского вторжения не было" (Советская цивилизация. Книга первая, М. 2002. С. 608). И оказалось за колючей проволокой около 130 тыс. человек. И нельзя не сопоставить: Япония была от США за океаном, а Крым - это тогда тыл сражающейся Красной Армии.
Во-вторых, во всех названных выше эпизодах ни немцы, ни прибалты, ни японцы не выказали опасной враждебности к своей стране или симпатию к её противнику, тем более, то или иное содействие ему. Их выслали заблаговременно, в порядке, так сказать, превентивного военного карантина. Другое дело – крымские татары. Их выслали уже после освобождения Крыма, когда стали достоверно известны многочисленные факты их активного сотрудничества с оккупантами.
В-третьих, ведь немцы еще не были изгнаны с нашей земли, никто не мог сказать, когда война кончится и какие ещё возможны повороты в её ходе. И вот, освободив Крым, в таких условиях оставить в тылу нашей армии враждебные вооруженные отряды, у которых одних лишь пулемётов более 700 штук? Это было бы крайне безответственно и опасно. А вдруг немцы вернулись бы в Крым? Исключать этого тогда было нельзя.
В-четвертых, Крым – это не просто территория, а стратегически чрезвычайно важная пограничная окраина страны, плацдарм, который должен быть абсолютно надежным тылом Красной Армии.
В-пятых, в условиях войны просто не было возможности разбираться с каждым отдельным подозреваемым, с каждым конкретным фактом.
Наконец, если бы татары остались в Крыму после его освобождения, это могло бы стать причиной многих острых, в том числе, кровавых конфликтов между ними и остальным населением. Людмила Жукова пишет в "Литературной газете": "Из политкорректности у нас не принято и сегодня объяснять причину депортации целого народа. Запомнилась мне встреча в Алуште в конце 70-х годов с фронтовиками, освободившими Крым. Они говорили: "Депортация всего народа спасла его от возмездия фронтовиков, которые тогда ничего не боялись" (ЛГ. 21 мая 14). Да, депортация уберегла татар от гнева народа.
А как, на каких условиях проходило переселение? По постановлению Государственного Комитета Обороны от 11 мая 1944 года, подписанного Сталиным, каждой семье разрешалось брать с собой до 500 кг вещей – инвентаря, посуды, продовольствия и т.д. На оставляемый скот, зерно, овощи выдавались обменные квитанции с целью возврата по ним всего принятого на месте поселения в Узбекистане. Для организации приема четырем поименно названным руководителям наркоматов поручалось направить в Крым нужное число работников. А для обмена на месте поселения всего сданного в Узбекистан направлялась специальная комиссия Совета народных комиссаров СССР из шести тоже поименно названных ответственных должностных лиц ряда наркоматов во главе с заместителем председателя СНК РСФСР Гриценко. Наркому здравоохранения Митереву было поручено выделить на каждый эшелон врача и две сестры "с соответствующим запасом медикаментов и обеспечить медицинское и санитарное обслуживание спецпоселенцев в пути". И ещё: "Наркомторгу СССР (тов. Любимову) обеспечить все эшелоны ежедневным горячим питанием. Для этого наркомторгу выделить продукты".
Татар не выбрасывали где-то в голом поле. "Расселение спецпоселенцев, – говорилось в постановлении ГКО, – произвести в совхозных поселках, колхозах, в подсобных сельских хозяйствах предприятий и заводских поселках для использования в сельском хозяйстве и промышленности". Кроме того, местным властям надлежало "обеспечить спецпоселенцев приусадебными участками и оказать помощь в строительстве домов", для чего каждой семье выдавалась на семь лет ссуда в размере 5 тыс. руб. Были предусмотрены и другие меры помощи татарам, а на все мероприятия ассигновалось 30 млн руб. Интересно, во что американцам обошлось содержание японцев за колючей проволокой…
Сергей Кара-Мурза считает, что депортация народов из Крыма и Кавказа была наказанием по принципу круговой поруки, когда один отвечает за всех, а все – за одного. Но очень странное это было наказание. Сам же Кара-Мурза свидетельствует, что в местах нового поселения сохранялись партийные и комсомольские организации, люди учились на родном языке, получали образование, специальность, позже не знали никакой дискриминации при получении высшего образования. И, в конце концов, весьма характерно ещё вот что. Другой наш известный исследователь Вадим Кожинов, отвечая в 1993 году некому Г.Вачнадзе, заявившему, что во время депортации погибло 50% чеченцев, писал: "Согласно достоверным данным переписи, в 1944 году чеченцев и ингушей было 459 тыс. человек, а в 1959-м, когда они вернулись на родную землю,- 525 тыс., т.е. на 14,2% больше. Если бы действительно погибла половина народа, то его численность могла бы восстановиться не менее, чем через полвека. Так, а 1941-1944 годы погибли не 50, а "всего лишь" 22% населения Белоруссии (2 млн из 9), и довоенная численность смогла восстановиться лишь через 25 лет – к 1970-му году" (Судьба России. М. 1997. С.168). Т.е., как пишет Кара-Мурза, "они вернулись на Кавказ выросшим и окрепшим народом" (Цит. соч. с. 609). Нет оснований полагать, что у татар или калмыков дело обстояло иначе.
Так нужен ли был Указ о реабилитации? Я думаю, что вместо Указа надо бы от имени государства принести татарам извинение за то, что в условиях военного времени не было возможности соблюсти все юридические нормы и формальности и с благодарностью помянуть всех татар, живых и мертвых, сражавшихся на фронтах Великой Отечественной войны. Напомню ещё раз: 161 татарин, в том числе поэт Муса Джалиль, за подвиги во время войны получили звание Героя Советского Союза. Тут они после гораздо более многочисленных народов всего лишь четвертые...
Я знал в жизни немало татар. В детстве дружил с двумя братьями-татарами, фамилию и имена которых за давностью времени забыл; на фронте в одной роте со мной были татары Зиятдинов и Хабибуллин; после войны знал прекрасного поэта Михаила Львова, писавшего по-русски; долгие годы дружу с драматургом Азатом Абдуллиным. Кто ещё? Подруги жены - Чулпан Малышева, дочь Мусы Джалиля, Галия Алимова. И ни о ком из них я не могу сказать ни единого недоброго слова… Вот о чем надо бы сочинить песню для Джамалы, чтобы она спела её в Швеции для всей Европы.
Владимир Бушин, писатель, публицист, литературный критик
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
