"Все же видели, что творилось при Сердюкове, но теперь дела Квачкова и Хабарова бессмысленны" : Аналитика Накануне.RU

"Все же видели, что творилось при Сердюкове, но теперь дела Квачкова и Хабарова бессмысленны"

Суд готовится огласить приговор по делу Хабарова

В Свердловском областном суде завершились прения сторон по делу о подготовке к государственному перевороту, суд готовится к оглашению приговора. Сторона защиты еще раз опровергла основательность обвинений: все доказательства в деле против полковника и ветерана войны в Афганистане Леонида Хабарова построены на домыслах, слухах и разговорах душевнобольного человека. Люди, составлявшие безумный план по захвату власти, подписали досудебное соглашение со следствием и были отпущены на свободу, затем они же и свидетельствовали против полковника. Но о причастности Хабарова к экстремистской группировке всем свидетелям известно только со слов Александра Ермакова – человека с отклонением в психике, который сейчас находится на лечении. Он говорил, что Хабаров их идейный лидер, передает корреспондент Накануне.RU.

Защита согласна с тем, что Хабаров был знаком со вторым подсудимым – Кралиным, которого Ермаков считал "спонсором" и начальником по тылу в их боевой ячейке, но предпочитал в слух ему этого не говорить. Но факт знакомства не означает, что они были в сговоре. Кралин и Хабаров даже не были друзьями, обвинение не предоставило ни одного доказательства в пользу их "сговора о военном перевороте", они не вели переписку, никогда не говорили по телефону.

Посмотреть это видео в более высоком разрешении

Сам же Александр Ермаков познакомился с Леонидом Хабаровым на митинге, он представился военным, рассказал, что организует военно-патриотический клуб для молодежи, попросил полковника посылать к нему молодых людей, заинтересованных в военной подготовке, желающих заниматься спортом, рассказал, что на базе клуба будет страйкбольная команда. Эта "страйкбольная команда" никогда не имела никакого отношения к Народному ополчению имени Минина и Пожарского, сказал в своем защитном слове Леонид Хабаров: "Экстремистская группа Ермакова не являлась частью Народного ополчения имени Минина и Пожарского, именно Горбачев разработал план вооруженного мятежа, он подстрекал на покупку оружия, боеприпасов, ускорения боевых действий, экспроприацию и ликвидацию".

Действительно, как показало следствие, в группе Ермакова были подстрекатели, которые, воспользовавшись особой впечатлительностью душевно больного человека, убедили его, что он создает боевую группу для государственного переворота. От слов к делу вели Ермакова довольно настойчиво: предлагая ему скорее начать боевые действия и купить оружие, записывали эти разговоры. И это те самые записи телефонных разговоров, которые и стали основными свидетельствами против мятежников: "И хотя сам Горбачев не признался, что это он осуществлял аудио-видеофиксацию, это становится очевидным при просмотре и прослушивании материала" – заявил адвокат подсудимого.

Очевидным это становится от того, что запись идет только тогда, когда в помещении находится сам Горбачев. Напомним, свидетель Олег Горбачев объяснял на суде, что хотел обратиться в полицию, но потом испугался и, видимо, от испуга написал план "Рассвет". И, судя по записанным и представленным расшифровкам телефонных разговоров, предлагал Ермакову приобрести оружие "у нужных людей за определенную плату", к тому же он постоянно торопил Ермакова, чтобы не упустить момент.

Олег Горбачев – "начальник штаба боевой группы", это он вел занятия для будущих мятежников. В прошлом Горбачев - подчиненный Леонида Хабарова, несколько лет преподавал на кафедре военной разведки в Институте военно-технического образования и безопасности УрФУ. На момент создания группы по военному страйкболу был безработным и нуждался в деньгах. Ермаков предложил ему зарплату в 10 тыс. рублей. Естественно, этого было мало и, видимо, это подтолкнуло Горбачева к незаконным действиям – попытке продать душевнобольному оружие. Вот расшифровка телефонного разговора, предоставленная суду еще осенью, при свидетельствовании Горбачева (том дела 1, лист 95.): "Горбачев: Боеприпасы не проблема, я могу свести с человеком, он у меня есть. Он служил в службе РАВ, он может продать. Удочки заброшу. Вопрос в том, какие боеприпасы, нам взрывчатка нужна?"

Ермаков: "Да, нам тротил нужен".

К тому же Горбачев признался, что это он написал план "Рассвет", правда, под диктовку Ермакова, чему, конечно, военные люди не поверили, так как у Ермакова нет военного образования, и он не смог бы диктовать профессиональному военному план – это было бы совсем глупо. Но то, что дело тонет в абсурдности, было ясно еще осенью, когда составитель плана восстания свидетельствовал против сидящих в тюрьме Хабарова и Кралина, чья вина еще не доказана. Подсудимый Виктор Кралин задал тогда вопрос Горбачеву: "Господин Горбачев, скажите, за какие заслуги вам, главному организатору и провокатору, следователь Лукичев подписал отказ о прекращении уголовного дела?"

Судья сказал, что вопрос снимается.

Что касается второго подсудимого Виктора Кралина, ему Ермаков представился как предприниматель, потенциальный спонсор для самого Кралина, которому нужны были инвестиции в его новый проект ( Кралин – изобретатель и предприниматель, занимался "лечебной водой"). Но спустя какое-то время Виктор Кралин понял, что Ермаков не собирается вкладываться в бизнес, тем более, что сам Ермаков начал просить взаймы у предпринимателя 30 тысяч рублей. Сейчас, в суде, находясь в "клетке", Виктор Кралин горько сожалеет, что дал взаймы Ермакову: "Ну, извините, я объясню, просто смалодушничал, и он меня достал! Я одолжил ему на неделю 30 тысяч рублей. И он мне эти деньги возвращать не хотел. Я часто езжу по России по своим делам, и ехал в Москву, Ермаков узнал об этом и начал меня просить его подвезти, якобы у него паспорт просрочен. И я его взял с собой – только с условием, что он мне отдаст долг перед этим".

Больное воображение Ермакова эту ситуацию интерпретировало как то, что он со своим боевым товарищем, благодетелем Кралиным отправился наводить связи с радикальными группировками в Москве. Также Кралин хотел купить травматическое оружие для сына и просил узнать, какое лучше, у друзей-страйкболистов, съездил с ними пострелять:

"Извините, у меня складывается такое впечатление, что я пошел в аптеку, посмотрел, какие там продаются презервативы, а меня обвинили в изнасиловании. Это абсурд! – воскликнул на защитном слове Кралин, - Я вообще радуюсь, что шизофреник Ермаков не назначил меня начальником по тылу на Марсе или Луне, поэтому, когда меня вывезли на осмотр базы "Роса" в Кедровке, все смеялись – как такую гнилую избу считать военной базой? Ни при одном из четырех обысков у меня ничего не нашли, только фальсификатор Лукичев, следователь, написал, что у меня нашли книгу Квачкова "Главная специальная операция впереди". И тут я поразился, настолько "талантливый" этот Лукичев - он поменял название даже тут – не главная, а "последняя"".

Оба обвиняемых за то время, пока идет разбирательство, успели побывать в больнице. Но сам Кралин тут человек лишний, ему изначально предлагали заключить сделку со следствием, как и всем остальным, но по его словам, он не так воспитан. Вот и теперь вместо одного Хабарова на скамье подсудимых находится и профессор Виктор Кралин: "Полковник Сидоренко сказал мне "признайся, уйдешь условно" но мне нужно было бы оговорить Хабарова, но меня так воспитали, не могу лгать. Не согласен – получишь 10 лет и худший лагерь. Я бы сидел сейчас, как Ладейщиков старший, сидел бы кивал, не было бы моих эмоций, не было бы сердечных приступов. Дело в том, что Горбачев, который писал план мятежа, на свободе, а я более полутора лет в тюрьме".

Как бы то ни было, суд серьезно рассматривает не только само дело о военном мятеже, но и основным доказательством считает записи человека, который сейчас проходит лечение и имеет стаж болезни "шизофрения" около 11 лет. Но то, что это противоречит закону, почему-то на суде знает только один подсудимый – Виктор Кралин.

"Мне пытаются вменить и доказать финансирование, что запрещено по закону определением Верховного суда Российской федерации 33-о-02 -36 от пятого июня второго года, которое гласит, что нельзя использовать любые записи, разговоры, вещдоки психически больных людей", - говорит он.

Наблюдающие за прениями не знают, смеяться им или плакать. Так, герой России Олег Касков считает, что болен не только Ермаков, но и следователь, "заваривший эту кашу". Ведь, по сути, дело полковника Хабарова стоит на двух основных обвинениях: помимо "домыслов" свидетелей, это обвинение в хранении и распространении наркотических средств, хранении боеприпасов.

Наркотическое средство, а именно промедол, содержится в ампулах обезболивающего, находившегося в доме Хабарова уже 30 лет в забытой аптечке. Как утверждают эксперты, срок годности лекарства – 3 года, и он давно закончился. Аптечка попала вместе с вещами вернувшегося с войны человека, в суматохе на нее никто даже не обратил внимания, а спустя несколько десятилетий ее нашли сотрудники ФСБ.

Обнаруженные у Хабарова при обыске шприц-тюбики с промедолом он получил от врача после ранения во время службы в Афганистане зимой 79-80 гг.

"Тогда было выдано 9 шприц-тюбиков промедола, - рассказывает Хабаров, - И было не в тюбиках – в тюбиках не носят, это безграмотность следователя – носят в аптечке. И в аптечке не 2 тюбика, как тут пишется по норме, а даже 9 шприц-тюбиков были в этой аптечке, как карандаши в пенале. Вот офицеры, которые воевали – они скажут, как они выдавались в Чечне, как они выдавались в Афганистане.

Когда мы заходили в 79 году туда, нам выдали эти аптечки. И, мне кажется, там около 20, если не больше, этих шприц-тюбиков было друг на друга положено. Она маленькая, как портсигар, оранжевая. Кто куда ее клал, я положил в задний карман штормовки. Порой самому была необходима, порой приходилось кого-то выручать, я ведь тогда командир батальона был. Иначе люди умирали от болевого шока просто, от ран".

По словам полковника Хабарова, следователем Лукичевым был изменен протокол свидетеля Цебренко – женщины, которая докладывала. В протоколе от 15.11.11 том 7 страница 203 была запись: фармакологические составляющие, как то опасные для жизни человека, не входят в компетенцию эксперта. Но по исходу срока годности лекарственного средства оно становится опасно для жизни, это доказали независимые эксперты, рассказывает Хабаров:

"Этот протокол я показал Лукичеву и по неопытности сказал: "Смотрите, абсурдность, вы же взрослый человек, посмотрите, чтобы потом не оказаться в дурацком положении". Буквально на следующий день нас не вызвали, взяли тайм-аут на неделю, все переделали. И этот протокол появился в томе 6 страница 140 уже без этих слов. Что самое смешное – опять же за этой датой. Ну, привык человек работать с наркоманами, но ведь не тот контингент, который может просто ушами прохлопать, ну это же фальсификация вещественных доказательств. 303 статья, часть 3. То, что в аптечке не больше 2 тюбиков – это неграмотность следователя. И чтобы точки над i расставить, в материалах пленума Верховного суда - издание 7, председатель верховного совета, ответственный редактор Лебедев - там четко сказано, что хранение лекарства, содержащего наркотическое средство, правомерно приобретенное лицом в лечебных целях, не образует состава преступления. Ну, извините за такое сравнение, но у меня на собственной шкуре печати негде ставить для подтверждения правомерности приобретения этого промедола. У меня, наверное, было две этих аптечки: одна – моя родная, которая была в штормовке. Я помню, что, когда я получил серьезное ранение, мне делали серьезную операцию в Кабуле. Тогда врач, видимо, не посмотрел, еще одну мне положил – ту аптечку, конечно, забрали. А эту штормовку в Ташкенте отдали жене, какие вещи остались – те и отдали".

Также доказательством для обвинения стали боеприпасы, найденные у Хабарова, но он их не прятал, они долгие годы находились на общем обозрении.

"Это не сувенирные, это трофейные патроны, которые я собрал за две войны, это и кольт, и узи, и М-16, и знаменитый бур -33, и патрон с отравленной пулей, и разрывные, которые конвенцией запрещены. Эта коллекция у меня стояла в кабинете на столе, сколько приходили из ФСБ и из правоохранительной системы - все с удовольствием рассматривали, и никто мне никакого предостережения не высказал", - рассказал Хабаров.

Напомним, что полковника Леонида Хабарова обвиняют в попытке организации вооруженного мятежа в Екатеринбурге, якобы в уральской столице планировали взорвать ТЭЦ, уничтожить ряд руководителей силовых ведомств и диаспор в ходе операции "Рассвет". Лидером боевой ячейки называют предпринимателя Александра Ермакова. Как утверждается, он разрабатывал план мятежа. Леонид Хабаров якобы был начальником регионального штаба "ополчения". Кроме того, фигурантами дела стали бывший оперуполномоченный угрозыска Владислав Ладейщиков, доктор наук, изобретатель Виктор Кралин. Александр Ермаков был признан невменяемым и отправлен на лечение, "начальник штаба" – Олег Горбачев – пошел на сделку со следствием, свидетельствовал против Хабарова и был отпущен. Остальные члены "страйкбольного клуба", на базе которого была организована "боевая ячейка", также остались на свободе. А полковник Леонид Хабаров, ветеран войны в Афганистане, кадровый офицер, полковник в отставке, кандидат философских наук находится в СИЗО уже полтора года, при том, что Хабаров – инвалид, здоровье его ухудшается с каждым днем, ему нужно лечение, которое в тюрьме ему никто не предоставит. Самому Хабарову грозит 11 лет в колонии строго режима.

Хабаров был одним из основных критиков экс-министра обороны Российской Федерации Анатолия Сердюкова и проводимой им военной реформы в целом. Тогда многие военные были недовольны тем, как обстоят дела в армии, но дальше обоснованной критики недовольство никуда не выливалось – тем более в мятежи. Но теперь, когда министр ушел в отставку, как говорят сослуживцы и боевые товарищи Хабарова, это фиктивное дело можно уже и закончить.

"Все же видели, что творилось при Сердюкове, и никому это не нравилось, - говорит герой России Олег Касков, - но теперь и дело Квачкова, и Хабарова бессмысленны".

"Да, действительно, некий синхронизм мы наблюдаем: в Москве, московском городском суде, в настоящее время также идут прения по делу Квачкова, который обвиняется в совершении аналогичного преступления, в организации вооруженного мятежа. И дело Хабарова просто под копирку переписано с дела Квачкова, - говорит один из адвокатов защиты Владимир Кочетов. - Те же ссылки на попытки встретиться с какими-то радикально настроенными лицами без указания этих лиц, и в чем выражается радикализм их взглядов, те же голословные утверждения, что он пытался что-то организовать, без упоминания доказательств - все в таком же ключе".

ПН	ВТ	СР	ЧТ	ПТ	СБ	ВС

ПН	ВТ	СР	ЧТ	ПТ	СБ	ВС

ПН	ВТ	СР	ЧТ	ПТ	СБ	ВС

Главное сейчас

Новости все материалы

Больше новостей

Архив материалов

Аналитика все материалы