США разрешили трансакции с участием "Газпромбанка"
Роскомнадзор собрался контролировать попытки обхода блокировок
Дарья Митина: Либералы в протестном движении и власть - это одна и та же клика
С тихой гибелью Координационного совета оппозиции, началом предвыборной борьбы за кресло мэра Москвы, осложненной уголовным делом Навального, левая повестка, как и националистическая, окончательно вымылась из протестного движения. По крайней мере, так может показаться, если следить за процессом по сообщениям СМИ. Более того, создается ощущение, что протестное движение, которое еще в начале 2011 г. пугало благополучных московских хипстеров своей потенциальной левизной, ныне оседлали либералы, а Навальный стал его единственным лидером. Корреспондент Накануне.RU попробовал выяснить у члена совета движения "Левый фронт" Дарьи Митиной, что происходит с левой повесткой и действительно ли либералы перехватили инициативу в протестном движении.
Вопрос: На Ваш взгляд, почему левый протест ушел в тень, его сейчас незаметно практически?
|Фото: Фото: Накануне.RU','600','302','true') "Накануне.RU, лого, логотип (2015)|Фото: Фото: Накануне.RU")
Дарья Митина: Если Вам чего-то не заметно, это не значит, что этого нет. Это как оптику настроить. Протестное движение проявляет себя каждый день. Вот в течение недели около приемной "ЕР" голодали многодетные матери, их полиция избивала, это было огромное событие, много было людей, но почему-то не написали ничего газеты, не показал телевизор. Но зато все съездили на встречи с "кубиками Навального". Но я, например, считаю, что избиение дубинками многодетных матерей, а некоторые из них беременные – это событие гораздо более важное и громкое, чем агитационная речь того или иного кандидата. В моей френдленте в ЖЖ и Фейсбуке все обсуждали мамаш и дубинки, а в других – нет. Кому что важнее.
Вопрос: В этом и вопрос, в интернете "кубики Навального", на федеральных каналах – "кубики Навального", почему, как Вы считаете, они оказались важнее, чем все остальное?
Дарья Митина: Закономерности медиапространства должны изучать специалисты. Интернет вещь хорошая и удобная в плане коммуникации, но она искажает реальность. Жизнь в преломлении СМИ и жизнь в реальности - это очень разные вещи. В день у нас проходит по несколько акций. Левые не просто видны, левые активны настолько, что я просто физически не могу успеть везде. То митинг, то какая-то передача петиций, то визит в общежитие, где нужно помочь людям, над которыми издевается собственник, то завод "Салют", где гнобят рабочих. У нас столько безобразия творится в одной только Москве, не говоря уже о регионах, а левых не так много, чтобы на каждую стычку или что-то еще выводить по несколько тысяч человек, а везде успеть невозможно. Множество проблем - это интересный вызов для левого движения, но здесь мы наталкиваемся на апатию населения. Люди настолько апатичны, до такой степени привыкли не защищать свои права и никак не реагировать на перманентные их нарушения, что это уже подозрительно. Я уверена, Россия сейчас позади планеты всей по уровню гражданской ответственности и по уровню политической сознательности и грамотности. Страна, которая еще недавно была самой читающей страной в мире, оказалась в какой-то дремучей обскурантистской заднице. Социальная апатия, я думаю, это следствие социального паразитизма, воспитанного государством, которое долгое время делало всем хорошо. Когда государство перестало делать всем хорошо, оказалось, что люди не умеют и не хотят его заставить заботиться о них. Ну и еще это происходит благодаря 1993 году, когда последний всплеск гражданской сознательности за прошедшие двадцать лет был нейтрализован выстрелами из танков, отбившими у людей охоту защищать себя самим.
Вопрос: Получается, что либералы, которые в 2012 г. пугали друг друга Удальцовым и спорили, нужно ли пускать Левый фронт и националистов в Координационный совет оппозиции, окончательно оседлали протест, который Сурков назвал протестом креативного класса, так?
Дарья Митина: Строго говоря, то, о чем тогда говорили либералы, что протест стремительно левеет - это была правда. Я помню статью Владимира Милова под названием "Лучше Путин, чем Удальцов". В этом противостоянии либералы всегда пасуют и примыкают к власти, потому что противоречия между властью и либералами куда как мельче, чем между либералами и левыми. На самом деле левые совершенно четко убеждены, что и либералы, и правящий клан - это одна и та же клика. Просто есть люди, которые у власти сейчас, а есть люди, которые у власти только недавно были, но отодвинуты от неё - вот и все. Дело только в фамилиях, не в принципиальных различиях в воззрениях на экономику. Противостояние кланов внутри власти вызывает иллюзию у народа, что есть оппозиция, что есть противостояние, что есть какая-то принципиальная разница между ними, но иллюзия противоположности уличных либералов и власти всегда улетучивается, когда ситуация доходит до критической точки. Власть и либералы смыкаются. И левые всегда это четко понимали, и когда они выходили на Болотную, они всегда понимали, что это союз тактический, а не стратегический. Мирный протест в условиях нашей страны эффективен только когда он массовый, поскольку мы живем в государстве, у которого есть огромные силы для подавления протеста. Мировой опыт вообще и опыт недавней "арабской весны" говорит, что "мубараки" уходят только под воздействием больших, миллионных толп. В России до появления этих толп на улицах столицы власть была спокойна, и первый раз она "завибрировала", когда люди вышли на "Манежку". Несмотря на то, что это была не 100-тысячная толпа, а всего лишь 5 тыс. человек, но это были крепкие, физически подготовленные парни, и власти их убоялись. Болотную испугались не так сильно, поскольку власть знает, как умаслить, уломать и куда отправлять осла с деньгами в случае с либеральными лидерами.
Миссия левых - всегда быть со своим народом, мы не можем себе позволить, увидев каких-то немцовых или касьяновых, сказать, что раз эти шельмы вышли, то мы не пойдем. Наша задача не "фи" свое шельме выразить, а донести свои лозунги, рассказать, почему левые лозунги и программа лучше, чем любая другая. Любое место массового скопления людей - место работы для левых. Даже на таких специфических идеологически четко окрашенных мероприятиях, как "Русские марши", левым есть, чем заняться, поскольку с возрастом националисты все чаще оказываются в рядах левых организаций.
Но самая главная проблема в том, что никакое левое движение не бывает успешным, если у него нет поддержки рабочих. Во всем мире, - на Западе, на Востоке ядром левого движения являются рабочие. "Офисный планктон", сетевые сообщества, может, и лучше заметны, но никакого Тахрира не было бы без поддержки забастовками рабочих в Александрии и рабочих на Суэцком канале, феллахами в деревне. Без широкого регионального протеста и протеста в рабочей среде, среде производящего класса левое движение никуда двигаться не будет. Это мы и наблюдаем в России, где левых много и они традиционно идеологически привлекательны, но пока рабочий класс не научится конвертировать свои экономические требования в политические, ничего не произойдет. Характернейший пример: в Москву приезжали бастовать трудящиеся "Ижмаша", легендарного завода, на котором производят оружие, известное во всем мире. Люди же бастовали, требуя, чтобы зарплату им повысили. На тот момент на предприятии были люди, которые получали по 4-5 тыс. руб. Я не очень понимаю, как при такой зарплате можно ходить на работу, но люди настолько верны своему делу и переживают за судьбу отрасли, что все равно продолжают ходить на работу, хотя топ-менеджеры их предприятия получают, перекладывая бумажки из стопку в стопку, 600-700 тыс., а директор завода – 1,5 млн руб. Ситуация тем более абсурдна, когда понимаешь, что завод государственный. И вот люди приехали просить защиты на федеральном уровне, потому что в родной Удмуртии их не слышали, обзывали провокаторами, агентами Госдепа, болотными кикиморами, отождествляя их с либеральной массой, а люди просто хотели повышения зарплаты с их нищенского уровня до чуть менее нищенского. Это то, что я никак не могу взять в толк, ведь на Западе любое повышение тарифов или понижение зарплат наталкивается на активное сопротивление рабочих.
Вопрос: Но все-таки вас обыграли в этой партии, нет?
Дарья Митина: Мне так не кажется. Но, в каком-то смысле, нас всех обыграли в 1991 г. Про Навального через два месяца все забудут, про Кириенко все уже забыли, а вот о том, что мы потеряли великую страну, угробили промышленность, нашу экономику приходится сравнивать с началом XX века и ситуация все глубже и беспросветнее, забыть не получится. В этом смысле левые потерпели крах, но я уверена, не надолго. Я верю, что если не мы, то уж наши дети увидят новое будущее. А что касается тактики, то есть ощущение, что осуществляется прицельный разгром левых. Левый фронт власть пытается просто разгромить. Мы, конечно, царапаемся, боремся, но по нам нанесли мощные удары арестом Удальцова, делом Развозжаева, других ребят.
Вопрос: Эдуард Лимонов еще весной предлагал взять единый и простой лозунг: пересмотр итогов приватизации. Что характерно, почему-то никто его тогда не поддержал. Почему он не сработал?
Дарья Митина: Этот лозунг заработает тогда, когда сменится власть. Когда будет проведена национализация собственности. Лимонов провел пять пикетов и десять пикетов провели КПРФ, и каждый такой пикет, конечно, добавляет сторонников, но пока не получится опереться на массовое всероссийское движение, серьезного эффекта не будет. Либо по египетскому сценарию - массовое движение в поддержку этого лозунга в столице, либо массовое региональное движение окажутся эффективными.
В ельцинские времена было несколько попыток организовать всероссийскую стачку, но властям удавалось это пресечь. И какая-то солидарность была, но массовости не было, потому что уровень консолидации у нас оставляет желать лучшего. Мы видим только отдельные забастовки на отдельных предприятиях. Тогда как в Греции - парализуется вся страна, не ходит транспорт, не выходят газеты, не торгуют магазины, не работают банки даже - только тогда есть реальные результаты, в каких-то отраслях поднимают на 30% зарплату, в каких-то отраслях возвращают социальные выплаты, а в России нет солидарности между отдельными предприятиями и отраслями - нет таких результатов.
Вопрос: Почему тогда левые не занимаются развитием этих связей?
Дарья Митина: Ну, знаете, Ельцин же был не совсем дурак. Когда он рушил КПСС, он запретил любую политическую активность по производственному принципу. Партии до сих пор могут организовываться по принципу территориальному, но не могут организовываться на заводах и предприятиях. Как только начинается политическая активность и попытка построить политический профсоюз даже - заканчивается все печально.
Вопрос: Совсем недавно ажиотаж в СМИ вызвала реформа РАН, коммунисты даже угрожали вотумом недоверия Правительству, вышли из зала заседания Госдумы, однако все это закончилось практически ничем. Левый фронт как-то подержал академиков? Почему эта история не была использована для перехвата повестки у либералов?
Дарья Митина: Мы заключили сразу соглашение о взаимодействии с профсоюзом РАН. Когда усилилось протестное движение, на массовых мероприятиях усилилась образовательная колонна, состоящая из ученых, преподавателей ВУЗов и студентов. У них есть координирующая структура, через которую мы с ними взаимодействуем. Есть инициативная группа МГУ, очень боевые ребята, которые "троллят" свой ректорат, есть очаг оппозиционности на базе Троицкого наукограда. Все это вместе с лета этого года взаимодействует очень тесно, когда раньше все варились в собственном соку. Как только объявили планы о реорганизации РАН, после этой новости все, кто раньше на что-то надеялся –на Путина, на Бога или еще на что-то – поняли, что шутки кончились. Академики, конечно, имеют свойство преувеличивать свои успехи, и надо признать, что, несмотря на их заявления, реформу они не остановили, но блицкриг реформаторов явно сорвали. Изначально планировалось принять закон в трех чтениях до начала летних каникул, чтобы осенью уже никто не мог к этой проблеме вернуться. Видимо теперь, когда третье чтение перенесено на осень, удастся что-то отыграть назад.
Вопрос: Как Вы думаете, насколько серьезный ущерб имиджу левой оппозиции в России нанесло уголовное дело Удальцова и фильм НТВ "Анатомия протеста", где его обвиняют в подготовке диверсионных акций на зарубежные средства?
Дарья Митина: Никак не испортило. Те люди, которые нас поддерживают, продолжают это делать, а те люди, которые были настроены к нам негативно, они и без "Анатомии протеста" к нам плохо относятся. Надо начать с того, что политические программы не самые популярные программы на нашем телевидении, и даже тот факт, что "Анатомию протеста" показали по НТВ в прайм-тайм, не говорит о том, что ее посмотрело слишком много людей. По замерам это не очень "смотрибельная" программа. Но, так или иначе, те, кто смотрит телевизор не для получения политических новостей, ничего о нас так и не узнали, а политизированные люди, которые знают основные имена, фамилии и расстановку сил и представляют хотя бы, кто такой Удальцов, очень быстро во всем разобрались – где фейк, где провокация, и сделали выводы.
Вопрос: Недавно другой лидер Левого Фронта Алексей Сахнин эмигрировал из России...
Дарья Митина: Скорее, один из наших координаторов. Как к лидеру мы привыкли больше относиться к Удальцову. Хотя мы, члены совета и исполкома, все равноправны и в равном статусе. После ареста Удальцова он был на первых ролях, был спикером Левого Фронта. Умный, начитанный молодой человек, кандидат исторических наук, социолог и преподаватель, он (Сахнин, - прим. Накануне.RU) оказал сильное влияние на нашу идеологическую платформу. Без него плохо, но он продолжает активнейшим образом участвовать в работе Левого Фронта, пусть пока дистанционно. Уехал он не от хорошей жизни, петля вокруг него сдавливалась, в квартире проходили обыски, за ним велось наружное наблюдение, он это видел, знал, подавал упреждающие заявления в правоохранительные органы. На него было практически готово уголовное дело. Для того, чтобы сохранить Алексея для будущей борьбы, для левого движения, был сделан такой шаг. Я думаю, что его вынужденная эмиграция будет недолгой. Человек не идиот, сидеть в "Матросской тишине" мало кому хочется. Леша никогда не хотел уезжать, не стремился к эмиграции, у него здесь семья, остался маленький сын. И если он уехал, значит, его действительно вынудили.
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
