В подмосковном Ногинске мать и дочь погибли из-за неисправной газовой колонки
В Свердловской области избрали меру пресечения подозреваемому в покушении на убийство подростков
Беспилотник впервые долетел до Удмуртии: в Ижевске упал БПЛА
Эстонское сумасшествие: Не санкциями едиными...
Бывший посол Эстонии в Москве Март Хельме накануне выдал зубодробительную речугу: "Бронзовый солдат", "Бронзовый солдат"... Все кругом только и говорят об этом истукане. По идее, здесь надо говорить не о "Бронзовом солдате", не о том, что мы сделали правильно, а что не правильно. Здесь надо говорить именно о России...
Сегодняшняя Россия - это растущий монстр, какого мир в своей истории еще не видел. Этот монстр расправит плечи в 2008 году после президентских выборов, и вот тогда мы увидим, какое чудовище выползет из ворот Кремля. Проводимая им политика будет абсолютно агрессивной с использованием вымогательства, политически мотивированных исчезновений людей и убийств. Причем не только в самой России, но и в других странах. Не пройдет и двух лет, как в лице России мы будем иметь дело с самым ужасающим террористическим режимом в мире, экспортером терроризма, рядом с которым всякие там ХАМАСы и "Аль-Каиды" померкнут. Что же делать? России, которая, в сущности, слаба, нужно навязать новое, непосильное ей экономическое соревнование, гонку вооружений и идеологическую войну. В результате этого находящаяся в демографическом коллапсе Россия развалится. Далее на обломках империи нужно будет помочь родиться национальным государствам малых народов и другим демократическим образованиям с различной геополитической и географически-экономической ориентацией. Развал России освободит мир от этого монстра, которого Рональд Рейган окрестил империей зла". (DELFI)
Самое удивительное в этом опусе то, что его накануне выдал не вырвавшийся на свободу из дурдома психически больной человек. Нет - весь этот чудовищный, параноидально-маразматический бред торжественно провозгласил бывший посол Эстонии в Москве господин Март Хельме!
Понятно, что если бы в данном случае речь шла об официальном представителе страны, то тогда такой акт не мог означать ничего иного, кроме как объявление агрессии, или, проще говоря – объявление войны нашему государству. Но даже такой - "неофициальный", вроде бы, вопль официального представителя государства Эстонии (пусть даже и бывшего), предельно ясно дает всем нам понять (включая тех российских политиков, которые по сию пору из каких-то своих меркантильных или иных соображений понимать это до сих пор отказывались), КАК на самом деле относится официальный Таллин к России и к народу, в ней проживающему.
Ведь очевидно, что если бы
Но это в случае –"если бы…"
На деле же ВСЯ эстонская политэлита (включая и тех, кто давно и прочно "дружит" с "Единой Россией") отреагировали на эту эскападу поразительно дружным одобрительным молчанием. Которое, как хорошо известно, является знаком согласия.
Само собой, в Кремле не могут не понимать, что эта очередная хамская выходка эстонских политшизоидов – суть банальная провокация. В духе прошлогодних "фекальных испражнений" необузданного порнографически-истеричного Мишико.
В связи с чем перед российской властью уже встала необходимость введения против взбесившейся после посещения ее с однодневным визитом Джорджа Буша карликовой страны адекватных санкций – как политического, так и экономического плана. Которые, как показала практика в ситуациях с Молдавией и Грузией, вполне даже оказываются действенными – что бы ни пытались нам вдуть в уши наши собственные политболтуны либерального толка.
Но сразу, как только заходит речь о санкциях, многие российские политики – от крайних либералов, до аморфных единороссов начинают мяться – нельзя мол это, нехорошо, так мол, мы нанесем удар по нашим соотечественникам, проживающим в этой самой Эстонии, чтобы как говорила Манька-Облигация, "еще хуже сделать жизнь мою, и без того задрипанную..."
Но давайте зададимся для начала простым вопросом:
А как, собственно, там НАШИ?
Вырвавшись из СССР, Латвия и Эстония, в отличие от Литвы, которая стала строить более-менее нормальное независимое государство (чему послужил не только этнически "правильный" состав населения, но и боязнь лишиться Клайпеды и Вильнюсского края), ринулись во все тяжкие.
| Соответственно, если в Литве гражданство было предоставлено всем постоянным жителям, то в двух других прибалтийских республиках – только гражданам прежних государств и их прямым потомкам; остальных обязали проходить сложную процедуру натурализации. |
У горячих латышей и эстонцев сначала были очень большие надежды на массовый исход "оккупантов" и проводилась сознательная политика реэмиграции: меры, призванные принудить инородное население убраться восвояси, принятием дискриминационных законов о гражданстве и языке отнюдь не ограничивались.
И прибалты, как известно с мрачным упрямством продолжали гнуть свою линию. Для "лишенцев" был придуман особый статус, отличающийся от статуса лиц без гражданства. Они получили паспорта постоянных жителей, не являющихся гражданами. От обычных паспортов эти корочки отличаются даже цветом – фиолетовый в Латвии (с записью "не гражданин" – в обиходе "негр") и серый в Эстонии (с записью "иностранец" – в буквальном переводе "пришелец"). Неграждане не принимают участия в общенациональных выборах, не служат в армии, не могут занимать государственные посты. Различия в правах по сравнению с гражданами касаются не только политической, но также социально-экономической и гуманитарной сфер.
К примеру, в латвийском законодательстве эксперты насчитывают до 70 различий такого рода.
Однако сии надежды на "выдавливание", по большому счету, не оправдались. Примерно к 1995 году эмиграционная волна резко спала. И тогда, после удовлетворения первоначальной жажды мести наступило известное отрезвление.
С конца 90-х гг. и в Эстонии, и в Латвии официальная политика по отношению к национальным меньшинствам претерпела значительные изменения: вместо реэмиграции был взят курс на интеграцию неграждан в местный социум. Пресс, под которым находятся неграждане, легче не стал, но избавиться от них теперь хотят не с помощью пространственных перемещений, а путем ментально-лингвистической перековки.
Официальная позиция властей Эстонии и Латвии ныне звучит так: двери открыты для всех постоянных жителей, милости просим, только сдайте экзамен.
Однако столпотворения в этих дверях что-то не наблюдается. Более того, число обращений за получением гражданства в порядке натурализации неуклонно падает. Не будет большим преувеличением сказать, что практически все, кто имел возможность и хотел получить гражданство, его уже получили. Так, если с 1992 по 2000 г. гражданство Эстонии в порядке натурализации приобрели 113 тыс. человек (в т.ч. 24 тыс. этнических эстонцев), то последние 2 года темпы натурализации упали до примерно 3 тыс. человек в год. При этом гражданство Эстонии по состоянию на конец прошлого года имели менее 40% (174 тыс., в т.ч. около 80 тыс. – в порядке правопреемства) из 440 тыс. проживающих в республике неэстонцев. Около 22% (95 тыс.) обзавелись иностранным (как правило, российским) гражданством, остальные (39%, или 135 тыс.) – апатриды. (Существуют еще т.н. "нелегалы" – лица, у которых вообще нет законных документов на проживание в стране; точное их число неизвестно, а оценки колеблются от 30 до 70 тыс.) Похожая картина и в Латвии: гражданами являются около 44% из 976-тысячного нелатышского населения; здесь, разве что, выше доля апатридов (53%, или 520 тыс. человек) и меньше – иностранных граждан (всего 3%, или 29 тыс.).
Однако русскоязычные жители Прибалтики, даже выбирающие российское гражданство, в Россию не рвутся: и ехать некуда, и уровень жизни на прародине все-таки ниже.
А получить гражданство страны пребывания основная масса неграждан не может либо не желает. Выучить "с нуля" местный язык, тем более в пожилом возрасте, дано не каждому. К тому же, в своем новом статусе к родственникам в Россию особо не поездишь: так, российская виза для неграждан и граждан Латвии стоит, соответственно, $8 и $30. Многие молодые люди, особенно в той же Латвии, не спешат с натурализацией, дожидаясь достижения предельного возраста, после которого не призывают в армию. Но, пожалуй, самая главная причина, отвращающая от натурализации, – моральная.
Значительная часть русскоязычных жителей Латвии и Эстонии совершенно справедливо считают саму эту процедуру унизительной.
Неоднородно, к слову сказать, и само русскоязычное население Эстонии и Латвии. В нем можно вычленить три группы: "русобалты", "россияне" и "неопределившиеся", – которые на сегодняшний день, в общем-то, примерно те же, что и при делении по паспортному признаку (соответственно, граждане страны пребывания, российские граждане, апатриды). Первые – это, как правило, "старожилы", вполне адаптировавшиеся к местным условиям, достаточно сносно владеющие языком и в целом разделяющие ценности коренного этноса.
От них в известном смысле дистанцируются те, кто не сумели вписаться в местное общество и ощущают себя прежде всего россиянами (при благоприятных обстоятельствах они, в принципе, готовы уехать в Россию).
Апатриды занимают промежуточное положение между "русобалтами" и "россиянами"; эти люди не отделяют себя от страны проживания, но, вместе с тем, чувствуют свою чужеродность в условиях национального государства (значительную их часть тоже можно отнести к потенциальным эмигрантам, но, скорее, в западном, а не в восточном направлении).
Но даже "русобалтов" нельзя перековать в эстонцев или латышей. Между тем, именно на подобную перековку "пришельцев" и "негров" (или хотя бы их отпрысков) делается ставка.
За официальными целями, как они сформулированы, легко прочитывается настоящий, а не декларируемый курс той же Эстонии – представляется, априори бесперспективный – на ускоренную ассимиляцию, к которой, собственно, вся "интеграция" и сводится. Действительный же культурный плюрализм и взаимодоверительное сосуществование этносов в общем государстве – не из этой оперы.
Языковые требования – несомненно, главное орудие ассимиляции. Особенно жесткие они в Латвии. Там даже в негосударственных организациях, например в редакциях русскоязычных газет, все таблички на дверях должны быть только на латышском. Уже сейчас исключительно на латышском переведено обучение в 10 и 11 классах всех государственных и муниципальных средних общеобразовательных заведений. Даже в русских школах Эстонии с 2007 г. на государственном языке должны преподаваться не менее 60% предметов.
Но… Богат и могуч русский зык – трудно держать за зубами… И вот, учителя в Эстонии жалуются, что стоит в эстонский класс прийти нескольким русским детям, как языком общения немедленно становится русский (это к вопросу о ситуации, когда молодым людям предоставляется РЕАЛЬНАЯ, а не декларативно-фиговая возможность выбора).
Но отмеченная "неконкурентоспособность" местных языков (тем более в условиях глобализации) уже сама по себе делает бессмысленными попытки превратить прибалтийских русских чуть ли не в "лэнгвидженосцев" эстонского и латышского.
Прибалтам пора, наконец, осознать, что если интеграция и возможна, то без предоставления русскому языку какого-то официального статуса не обойтись. И не только потому, что уровень владения государственным языком в Эстонии и Латвии среди русскоязычного населения, видимо, еще не скоро преодолеет планку хотя бы в 50%.
В данной ситуации бить языком по голове и прочим местам, по меньшей мере, недальновидно; ни к чему, кроме усиления межэтнической враждебности, это не приведет – лучше уж сразу вернуться к политике реэмиграции. Как это ни банально, но необходим широкий диалог и поиск путей к такому двуязычному сообществу, в котором комфортно себя чувствовали бы представители как титульной нации, так и русскоязычного меньшинства. Изъяны нынешней интеграционной политики в Латвии и Эстонии связаны как раз с тем, что ее содержание – это компромисс между либералами и радикалами внутри господствующей нации, в выработке которого русская часть общества никак не участвовала.
Ну, а что же матушка-Россия? До сего времени никакой осмысленной политики в отношении соотечественников в Прибалтике не наблюдалось. Не принимать же за таковую бесконечные причитания "Наших обижают!".
Но, кроме действий очевидных – политических и экономических санкций, сегодня России очевидно необходимо пытаться искать и другие способы борьбы за НАШИХ людей и за НАШИ государственные интересы.
К примеру, такой как этот. В каждой из трех прибалтийских стран есть политические, общественные организации русскоязычного населения. Но сегодня их голос практически не слышен в Европе.
Так вот России и надо добиваться, чтобы их голос был, наконец, услышан в европейских структурах. Само собой разумеется, для этого необходимо предпринять немало организаторских усилий и, соответственно, вложить в это немало средств. Что касается второго – то сегодня это не проблема – малость нефтегазодолларов из того же стабфонда на столь благое дело можно выделить безболезненно – и совершенно не в ущерб пресловутому сдерживанию укрепления рубля. А что до первого – то тут все дело упирается в МЕХАНИЗМ реализации.
Думается, создание единого коллективного общественного органа всех прибалтийских стран и может стать этим самым механизмом. Собственно, идея образования общественного парламента русскоязычного населения балтийских стран совершенно по-иному определяет задачу представительства, защиты его интересов. Хочется особо подчеркнуть: речь идет не о создании очередной "зонтичной" командной структуры, которых и без того много. Речь идет о формировании именно представительного органа, чей голос может и должен быть услышан. При этом подобный орган вполне вписывается в русло европейской демократической политики, в процесс построения гражданского общества.
В этом едином коллективном органе могут быть представлены политические, культурные, правозащитные организации. Здесь на самом деле могут быть выявлены ключевые проблемы, поставлены вопросы реальной защиты интересов русскоязычного населения этих стран. И, заметьте, не спекулятивные, не сиюминутные, а именно общие, жизненно важные.
Более того, создание такого органа может во многом изменить и взаимоотношения России со странами Балтии по проблемам русскоязычного населения. Не секрет, что российская политика в этом направлении нередко формируется с подачи маргинальных и радикальных "русских" структур в этих странах, часто используется российскими политиками в пиаровских целях. Появление же именно представительного органа даст возможность для русскоязычного населения стран Балтии стать не только объектом российско-балтийских отношений, но и субъектом, оказывающим влияние на их формирование.
И чем больше будет "хор", представляющий интересы русскоговорящих жителей всего прибалтийского региона, тем мощнее окажется его звучание.
А если помечтать совсем уж далеко, то создание общественного парламента русскоязычного населения стран Балтии станет импульсом и для образования общеевропейского органа представительства русскоязычных жителей европейских стран. Ведь русские есть в Германии, Чехии, Швеции, Финляндии, во Франции, да, собственно, во всех или почти во всех странах Европы. И после вхождения в Европейский союз новых государств его русскоязычное население составляет около десятка миллионов человек. Это очень много. А что будет, если Европа таки решиться принять в свой состав Украину?!
Ну, а пока до сих захватывающих дух перспективах приходится только мечтать, мы можем вполне опробовать это как "пилотный проект" в странах Балтии. Благо, средств на это вполне хватит.
Сегодня вопрос только в том, когда, наконец осознается во властных верхах эта проблема. Одновременно и Дума, правительство, Кремль должны быть готовы выделить большие деньги на переезд в Россию, если русским в Латвии и Эстонии (после очередных "выкидонов" местных политшизоидов" тамошняя национально-фашистская "толерантность" вконец осточертеет. Очень хочется, чтобы Россия реально стала страной, которая не просто декларирует заботу о своих соотечественниках, а продвигает ее на деле, как элемент государственной политики.
И главное здесь – политическая воля...
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
