В китайских СМИ оценили, сможет ли Китай использовать с пользой "разворот России на Восток"
Чжан Линь - эксперт сайта china.com.cn, исходя из существующих тенденций, задаётся вопросом, находятся ли российско-китайские экономические отношения в кризисе, или же имеется шанс для их стратегического развития.
Сможет ли КНР использовать российскую стратегию освоения Дальнего Востока для обновления промышленного потенциала собственных северо-восточных областей? В 2014 г. всвязи с событиями на Украине произошло резкое охлаждение отношений России со странами Запада, но параллельно с этим подписан ряд соглашений в сфере энергетики, строительства объектов инфраструктуры и сотрудничеству в сфере высоких технологий, получивший в РФ название "разворот на Восток". Является ли такой "разворот" долгосрочной стратегической экономической политикой или же это ситуативный ход? С чем столкнулись китайские предприятия?
"Разворот на Восток" не означает полного разрыва экономических отношений с Евросоюзом, являвшимся до кризиса основным внешнеэкономическим партнёром РФ. Кроме того, увеличение интереса к Азиатско-Тихоокеанскому региону прослеживалось в России и ранее. На настоящий момент "разворот" подразумевает в основном сотрудничество в двух сферах: энергетике и ВПК.
Кроме того, в РФ принят ряд законопроектов, направленных на освоение и развитие дальневосточных территорий страны. Предполагается выдача земельных участков, налоговые льготы и т.п. Правда, подобные инициативы высказывались и ранее, но их реализация была безуспешной.
В целом, сложившаяся ситуация создаёт благоприятные предпосылки для развития российско-китайского партнёрства, но экономическая база России по прежнему находится в её европейской части, поэтому очевидно, что в перспективе "разворот на Восток" и освоение дальневосточных территорий не смогут осуществляться в отрыве друг от друга.
Также ошибочно считать, что разрыв с Западом автоматически приведёт Россию к союзу с КНР, хотя курс на стратегическое партнёрство между двумя странами сохраняется.
Речь, таким образом, может идти только об экономическом партнёрстве, но не о политическом союзе.
С одной стороны, такого союза не ищет сама Россия, с другой - КНР в международных делах стремится к максимальной открытости и не намерена вступать в какие либо альянсы. Что касается торговли, то здесь абсолютно преобладает роль экспорта российских энергоносителей, но это как раз тот продукт, который способен в перспективе оживить двустороннюю торговлю в целом. Кроме того, Пекин не заинтересован в том, чтобы Россия стала его "плохим активом" и поэтому стремится к диверсификации возможных связей и разработке законодательной базы для двустороннего инвестирования. В этом отношении важным будет и сотрудничество КНР с зарождающимся Евразийским экономическим союзом.
Павел Мартынов