Полицейскую машину подожгли в центре Екатеринбурга
Сбер предпринял меры по усилению безопасности на объектах банка
Жизни экипажа самолета Ан-2 ничего не угрожает: у них ушибы, ссадины и ЧМТ
На Забайкальской железной дороге столкнулись два грузовых поезда: сошли 24 вагона с углем
Экипаж, пропавшего на Камчатке самолета Ан-2, выжил
Ювенальная юстиция постучалась в наши двери: на Ямале "с особым фанатизмом" отобрали ребенка у матери
Социальные проблемы являются лакмусовой бумажкой любого общества. Отношение к старикам и детям может быть одним из кондовых кусков картинки жизни в каждой стране, и Россия тут не исключение. Резонансный случай как раз из области отношения к детям произошел не так давно в Ноябрьске (ЯНАО). У женщины отняли ребенка. Все бы ничего, в конце концов, на просторах нашей необъятной Родины семейные споры не редкость, но тут случай претендует на то, чтобы стать прецедентным - многое в этой истории указывает на изъятие по "западному образцу". К тому же, один из главных фигурантов этой истории – Оксана Мартиенко – ответственный секретарь антинаркотической комиссии при городской мэрии, и "маргинальной" ее семью никак не назовешь.
По мнению общественников, обративших внимание на этот случай, он характеризуется "особым фанатизмом", с которым одни чиновники отнимали ребенка у другого чиновника. Как отмечают активисты Родительского всероссийского сопротивления (РВС), которые следят за ситуацией, с подачи бывшего супруга органы опеки и попечительства насильно отобрали у женщины шестилетнюю дочь и передали ее отцу.
"Суть произошедшего состоит в том, что в семье Мартиенко начались супружеские конфликты, - отмечает активист РВС Ольга Торез. - В июне 2014 года Оксана Мартиенко выгнала из дома мужа и подала на развод. В сентябре отец семейства обратился в органы опеки и попечительства с просьбой решить вопрос о нахождении дочери с ним в его пользу. Подчеркнем здесь, что отец решил действовать на опережение, то есть забрать девочку до завершения бракоразводного процесса. Однако для этого необходимо публично придать конфликтной стороне характерные маргинальные черты".
В этой истории странного, по мнению общественников, много: например, почему в отношении матери органы опеки и попечительства, помимо использования ювенальных технологий, применили и всю строгость соблюдения этих самых технологий, а в отношении отца строгость необъяснимым образом исчезает?
Торез отмечает, что сразу после обращения отца органы опеки и попечительства вместе с социальными педагогами устроили "марафон ежедневного хождения" в школу к ребенку: в ходе него они общались с девочкой, подсовывали ей в карманы записки с номерами телефонов доверия, буквально начали "науськивать" ее на маму, говоря так: "если мама тебя обижает или что-то не разрешает, то беги от мамы, звони нам, убегай к нам либо беги к отцу". Порой они даже забирали ребенка с уроков.
Началось это, по словам Ольги Торез, 30 сентября 2014 года. В итоге школьница получила нервный срыв. Однажды, придя из школы, маленькая девочка сказала, что "их много, а ты, мама, одна". Вскоре она начала агрессивно себя вести, затем ее положили в больницу. Как позже мать выяснила из материалов дела, с диагнозом "психическое расстройство" наряду с тревожными фобиями.
В больнице девочка провела двое суток, с 6 по 8 октября. При выписке из медицинского учреждения ребенка у матери отобрали, уточняет активист РВС. То есть, нервный срыв, по сути, и послужил поводом для изъятия. Процесс этот длился три с половиной часа, при этом присутствовали два сотрудника опеки, полицейский, а у входа в больницу стояли две полицейских машины и одна машина ГАИ. В конце концов, на одной из полицейских машин девочку и увезли от матери.
"Кто здесь, получается, виноват? Вроде бы и государство не виновато, и соседи, вроде бы, не виноваты, поскольку так законодательство работает. К сожалению, такая ситуация у нас сейчас происходит в отношении того, как регулируется вопрос о том, где находиться ребенку. То есть сестра, которая имеет материальные претензии, скажем, по недвижимости, бабушка, разведенные муж или жена имеют возможность нарушить спокойное течение жизни ребенка", - прокомментировали Накануне.RU ситуацию в Тюменском родительском комитете.
Общественники отметили, что едва ли тут приходится говорить о соблюдении интересов ребенка. Это является, по их мнению, яркой иллюстрацией внедрения западной ювенальной системы: не изучать ситуацию, а подойти формально.
Корреспонденту Накануне.RU удалось связаться с самой Оксаной Мартиенко и узнать ее мнение о случившемся.
"С одной стороны, моему бывшему супругу нужны деньги и квартира, - рассказала в разговоре Мартиенко. - С другой стороны, осознавая все произошедшее и видя, с какой яростной хваткой действовали представители органов опеки и попечительства и то, как быстро я лишилась ребенка – фактически, за две недели – дает мне основания полагать, что здесь есть нечто большее, в том числе превышение должностных полномочий отдельных чиновников. Сводить все произошедшее только лишь к претензиям бывшего супруга, который выше механика и водителя не поднимался по служебной лестнице, я уже не могу".
Она добавила, что сегодня привлечь внимание к проблемам в конкретной семье со стороны работников органов опеки и попечительства несложно. Ювенальные технологии проникли уже достаточно глубоко в нашу законодательную базу, несмотря на, казалось бы, заявленную федеральной властью позицию, что ювенальная юстиция не должна насаждаться в России по западному образцу. По одному из последних законов, вступивших в силу, - №442-ФЗ "О социальном сопровождении" (принят Госдумой 23.12.2013, одобрен Советом Федерации 25.12.2013, вступил в силу 1.01.2015, прим.ред) - для того, чтобы органы опеки обратили внимание на семью и смогли вмешиваться, достаточно чего угодно. Закон позволяет чуть ли не обычную словесную перепалку между родителем и ребенком сделать поводом для изъятия чада из семьи. Что и говорить, если вдруг появятся какие-то более веские причины. Фактически, ребенка можно будет изымать чуть ли не по лжедоносу. Едва ли принятый закон мог повлиять на ситуацию в Ноябрьске, однако, насколько можно судить, органы опеки "уловили тренд".
Ну, а западный тренд "вписался" в российскую действительность. Экс-супруг, инициировавший изъятие, живет в квартире площадью в 50 "квадратов". Кроме него там живут, как уточнила Оксана Мартиенко, бабушка, прабабушка (77 лет), брат бывшего супруга и его сожительница. Теперь туда попала еще и девочка.
"Сами понимаете, места мало. У девочки нет ни своей комнаты, ни своего рабочего стола, за которым она могла бы делать уроки. Сейчас она их делает на кухне, в то время как у меня есть все условия: и комната отдельная, и т.д. Отец, я чувствую, настраивает ее против меня. Как психолог я понимаю, что подобные психологические травмы способны разрушить детскую психику и привести к деградации личности в дальнейшем. Я действую и буду действовать строго согласно закону и добьюсь справедливости. Я буду бороться за своего ребенка до тех пор, пока мне его законным образом не вернут", - сказала женщина.
Согласитесь, все это очень напоминает истории с изъятием у российских мам детей за границей. Ярким примером может служить история актрисы Натальи Захаровой. История женщины стала широко известной в середине 90-х. Российская актриса после развода с французским стоматологом Патриком Уари была лишена родительских прав. Маленькой Маше тогда было всего три года. Ребенка забрали с формулировкой "из-за удушающей материнской любви". Захарова пыталась доказать свое право быть матерью, подавая многочисленные судебные апелляции. Подобные процессы, связанные с российскими детьми, очень активно идут в последнее время и в других странах. Громче остальных звучит в этом хоре Финляндия. Однако, часто смотря по ТВ сюжеты об отобранных на Западе российских детях по кажущимся нам дикими причинам, мы и представить не могли, что подобное будет происходить у нас.
Как уточнили в РВС, ноябрьская мать, желая добра девочке, выполнила все требования суда и органов опеки и попечительства и заключила по их "настоянию" с отцом ребенка мировое соглашение. Согласно ему, дочь остается жить с отцом, а мать с дочерью должна встречаться несколько раз в неделю. В итоге женщина не имеет возможности видеться с ребенком вообще, так как со стороны отца "идет противодействие".
"При таком количестве нарушений в деле и такой поспешности изъятия ребенка у матери, осуществленного менее чем за две недели – с 30 сентября по 8 октября 2014 года – и такой грубости и технологичности самого процесса изъятия, есть основания полагать, что в данном случае имеет место либо коррупционная составляющая, либо совпадение интересов сторон – чиновников в виде органов опеки и попечительства, а также начальника департамента Надежды Гудковой, которая также активно фигурирует в деле, и отца ребенка", - добавили в РВС.
Накануне.RU не удалось получить комментарий представителей отдела опеки и попечительства мэрии Ноябрьска: его сотрудники сослались на то, что не вправе комментировать что-либо без санкции вышестоящей инстанции - департамента образования города. Начальник департамента образования Надежда Гудкова к моменту публикации не смогла ответить на наши вопросы. В пресс-службе мэрии города отказались что-либо говорить об этом инциденте, заявив, что эта ситуация не относится к профессиональной деятельности Мартиенко.
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
