"G-20 - идеальный прототип для построения справедливого миропорядка"
Эксперты "Валдая": Мы наблюдаем эрозию классического суверенитета, но отнюдь не его исчезновениеЛюбая новая веха в истории была связана с расшатыванием предыдущего фундамента мироустройства. Проблема формирования новой конфигурации миропорядка сегодня как никогда остро воспринимается общественностью. Коллизии между ведущими мировыми игроками средствами дипломатии не решаются. Скорее, говоря метафорически, "раздача" происходит за снукерным столом – один игрок демонстрирует свои притязания на доминирование в современном мире "силовыми" методами, отправляя "в лунки" большое количество шаров. Своим мнением о том, есть ли правила, которые позволят сделать мировые взаимоотношения более упорядоченными, поделились участники дискуссионного клуба "Валдай". Подробности - в материале Накануне.RU.
Тема функционирования международной системы из плоскости умозрительной и теоретической перешла в плоскость практическую, ведь поставила под влияние системных вызовов саму жизнь. Главным вопросом на следующие десятилетия становится сохранение суверенитета, его реализация в существующих условиях. Сегодня мы наблюдаем эрозию классического суверенитета, но отнюдь не его исчезновение, комментирует председатель научного совета МДК "Валдай", главный редактор журнала "Россия в глобальной политике" Федор Лукьянов. Суверенитет, безусловно, ослабляется, но важность его растет, подчеркнул он. И как обращаться с этим "парадоксом", никто пока не знает.
Возврат к классическому пониманию суверенитета, толкованию его как в 17 веке, когда государство могло делать все, что угодно, с подконтрольной ему территорией, сегодня не выдерживает проверки реальностью. Государству как институту брошен вызов, продолжил эксперт. "Идеи и иллюзии после Холодной войны о том, что государство исчезает как основная структурная единица международной системы, замещаясь чем-то другим, доказали свою несостоятельность. Государство никуда не девается. Замены ему нет. Но при этом само оно действует в другом контексте: вызовы глобализации создают проблемы его функционирования", - пояснил Лукьянов.
В этом смысле, по мнению ученого, США, Россия, Китай, Люксембург и Замбия находятся в абсолютно равном положении: сталкиваются с проблемой внутренней управляемости в условиях внешнего хаоса.
Что можно сделать, чтобы новый порядок был более сбалансированным, со времен окончания Холодной войны не обсуждалось. В результате произошла асимметрия. "На европейском континенте мы жили в ситуации равенства. Все искали некий способ сосуществования. После распада старой системы произошло равенство двух держав. Возникла идея общего европейского дома. Однако суть конфликта при этом изменилась", - сказал профессор факультета политологии и международных отношений Кентского университета Ричард Саква. Было очевидно, что системный плюрализм должен был продолжаться, огромный потенциал тогда был заложен, но не был использован, подчеркнул он. Как следствие: идея доминирования вышла на первый план.
Неким ее аналогом становится модель нового атлантизма (или панатлантизма), где положение ЕС диктуется гегемонией США. По мнению зарубежного эксперта, такие организации как ШОС или "Большая двадцатка" робко, но создают ситуацию контрбаланса. "Но, к сожалению, мы стоим на пороге новой Холодной войны - того, что возникает при гегемонии одного государства", - считает Саква. Во избежание повторения сценариев необходимо, на его взгляд, "найти способ прийти к примирению интересов, основанном на поиске мирного сосуществования" и "возвратиться к идеям Ялты".
После распада Советского Союза конференций вроде ялтинской не было. Тем самым возникла историческая пропасть, а менталитет остался прежним, отмечает французский профессор политологии Иван Бло. "Вряд ли можно говорить, что пропал менталитет Холодной войны", - сказал он. Для обеспечения желанной многополярности необходимо, чтобы политики с "новым менталитетом" следовали в этом направлении.
Сегодня сам термин "многополярность" воспринимается как нечто само собой разумеющееся. "Под ним понимается некий позитивный образ мира, он более демократичный, дает больше возможностей. Это мир, который мы противопоставляем американоцентричной однополярности, который лучше биполярной системы, основанной на взаимном сдерживании. Но есть оборотная сторона, о которой мы забываем", - отметил, в свою очередь, программный директор Российского совета по международным делам Иван Тимофеев. В частности, в мире с множеством формально равных игроков резко снижается предсказуемость и стабильность. "Многополярность требует адекватных институтов, чтобы ослабить ее анархичность", - указал он.
Мировое же сообщество в последние годы резко критикует международные институции. При этом констатируется, что реализация идеи об их замене или фундаментальной трансформации сегодня нереальна. На данном этапе для "ломки" действующей системы нет понятных и очевидных критериев, которые устроили бы всех. "Можно сколько угодно критиковать ООН за неэффективность и за то, что она не успевают за вызовами. Это все справедливо. Вопрос в том, виновата ли ООН и устройство Совбеза, или же дело в том, что ООН - просто зеркало, которое отражает существующее устройство мира", - отметил Лукьянов. Нет разницы в том, как будет называться структура, если ее участники не смогут договариваться о согласовании своих базовых интересов и о разумном самоограничении, добавил он.
Конечно, говорить о реальной реформе международных институтов не приходится, согласился проректор МГИМО (У) МИД РФ Артем Мальгин. Мы ограничены рамками старых послевоенных структур, после создания которых, по большому счету, ничего нового на глобальном уровне не придумывалось. "Чуть-чуть модернизировав общие институты и открыв западные для включения в свой состав большего количества участников, мировое сообщество создало, в основном, лишь паллиативы. Одним из них стала "восьмерка", - прокомментировал он. Эта "полумера" на этапе формирования уже не включала таких важнейших игроков, как Китай и Индия. Механизм, представленный "старым маленьким Западом", не сработал, отметил Мальгин.
Создание новых формальных институтов практически невозможно. Никому не хочется "опустошать" мировые копилки для дублирования имеющихся организаций. Объективно растет внимание к Генассамблее ООН. Резолюции, принимаемые там, хоть и не имеют прямого действия, но создают тренды в мировой политике. Хотя не стоит забывать, что многие действия грандов-постоянных участников Совбеза, вызывают недовольство широкой публики. В этих условиях политическое измерение обретают сугубо экономические организации. К примеру, "Большая двадцатка", рассказывает Лукьянов. По его мнению, это идеальный прототип, где представлены страны разной идеологической, культурной, экономической направленности. Формально никакой иерархии в этой организации нет, и мировая общественность обязана придать этому формату "новое дыхание" в части формирования политической повестки. Разумеется, до передачи функций политического управления "Группе двадцати" далеко, добавил он.
Справка: G20 - форум правительств и глав центральных банков государств с наиболее развитой и развивающейся экономикой. Участниками являются 20 крупнейших национальных экономик — Австралия, Аргентина, Бразилия, Великобритания, Германия, Индия, Индонезия, Италия, Канада, Китай, Мексика, Россия, Саудовская Аравия, США, Турция, Франция, Южная Корея, ЮАР, Япония — и Европейский союз. В совокупности, G20 представляет 85% мирового валового национального продукта, 75% мировой торговли (включая торговлю внутри ЕС) и две трети населения мира.
Проректор МГИМО уверен, что "двадцатка" сегодня представляет собой "промежуточный сценарий". "Подойти к ней с точки зрения системы и формализации не удалось", - заметил он. С другой стороны, в отличие от полуусохшей "восьмерки", она быстро нашла инфраструктуру.
Так или иначе, 2014 год испытал методы современной дипломатии на прочность. Стало ясно, что в мире с резким акцентом на фактор силы договорная система работает сомнительно. Государства не стремятся договориться, а хотят лишь снизить накал. В попытке сохранить концепцию устойчивого развития цивилизации западные переговорщики в ручном режиме устраивают "челночные забеги" по территориям, вовлеченным в конфликты, взывая их к миру. Ставшие жертвами политики двойных стандартов, они все же никак не хотят допустить реализации сценария "Большой войны в Европе". "Тенденция к реализму оценок, что мировой порядок более хрупок, начинает прослеживаться с прошлого года. На этом фоне, может, есть смысл вернуться к обсуждению нового договора европейской безопасности", - проиллюстрировал тезис доцент кафедры прикладного анализа международных проблем МГИМО (У) МИД РФ Андрей Сушенцов.
По мнению проректора НИУ ВШЭ Льва Якобсона, многое из того, что можно было бы делать совместно, не делается, потому что потенциал используется для упрочивания геополитических позиций ведущих держав. Это нельзя отменить, и попытка установить какой-то универсальный способ вести диалог обречена на провал, уверен он. "Государства не сольются в экстазе на базе какого-то нового конца истории, но наука, культура, торговля могут развиваться эффективно. Надо взаимодействовать поверх барьеров и не делать вид, что они устранимы. Перспективно искать возможности реализации проектов сотрудничества ученых, независимо от того, что они думают по украинскому конфликту", - предложил Якобсон.
Вместе с тем, экспертное сообщество настроено умеренно оптимистично. Понемногу приходит осознание того, что мир - это хрупкая субстанция, которую необходимо защищать. И некий новый сет правил при политической воле будет сформулирован.
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
