Суд не стал отправлять под арест доцента УГГУ, обвиненного в дискредитации ВС РФ
Обиделись на фанатов: группа "Алиса" перенесла свои концерты на апрель
"Комбриг Мозговой был последним революционным романтиком"
Алексей Анпилогов: Он, как комета, пронесся по небосклону – с одного края на другой, и останется в нашей памяти таким, каким он был – искренним, правдивымВ эти выходные неизвестные жестоко убили командира бригады "Призрак" Луганской народной республики Алексея Мозгового. Следствие пока разрабатывает несколько версий, но говорить о мотивах рано, считает постоянный эксперт Накануне.RU - руководитель центра координации "Новая Русь", бывший чиновник ЛНР Алексей Анпилогов. Дело обещает быть запутанным, ведь комбриг был неудобен всем: "Он был неудобен киевскому режиму, он был неудобен, к сожалению, своим собственным соратникам в Луганске, которые давным-давно предали те идеалы восстания в Донбассе, которым пытался до сих пор следовать Алексей Мозговой. И он не был удобен даже, к сожалению, Москве, поскольку российское государство и российская власть сейчас взяли курс на реинтеграцию Донбасса обратно в нацистскую, фашистскую Украину – в этом процессе Алексей Мозговой, безусловно, был лишним".
Вопрос: Всех волнует трагическая гибель, убийство Алексея Мозгового. Какие есть версии – кому больше всех была выгодна смерть?
Алексей Анпилогов: Давайте разделим классически, как это делает следствие: существует место, орудие преступления – все факты, которые |Фото: Фото: Накануне.RU','600','302','true') "Накануне.ru(2009)|Фото: Фото: Накануне.RU")
надо анализировать, а существуют мотивы. Мотивами очень просто спекулировать, рассуждать, кому это было выгодно – кто был или мог быть возможным заказчиком преступления. С моей точки зрения, для этого еще нет достаточного фактического материала, чтобы определять мотивы кого-либо на убийство Мозгового.
Здесь нужно понимать саму фигуру комбрига: Алексей Мозговой был неудобен всем, неудобен киевскому режиму, он был неудобен, к сожалению, своим собственным соратникам в Луганске, которые давным-давно предали те идеалы восстания в Донбассе, которым пытался до сих пор следовать и которые пытался выполнять Алексей Мозговой. И он не был выгоден даже, к сожалению, Москве, поскольку российское государство и российская власть сейчас взяли курс на реинтеграцию Донбасса обратно в нацистскую, фашистскую Украину – в этом процессе Алексей Мозговой, безусловно, был лишним. Но для начала нужно четко установить заказчика, на основании анализа фактов на месте гибели – тогда можно определять какие-то мотивы. Иначе гадать можно бесконечно – кто мог выиграть от смерти комбрига, кто проиграл, кто был провокатором, кто был возможным объектом провокации и так далее. Для самого движения "Русской весны", для движения в Донбассе, безусловно, это очень тяжелая потеря.
Вопрос: Алексей Мозговой был неординарной личностью, это многие отмечали?
Алексей Анпилогов: Когда я писал текст на его гибель вчера, я написал, что это был в самом деле "последний из могикан", то есть человек, который с самого начала резко поменял свою личную жизнь, он был поэтом, был музыкантом – он совершенно не был политиком и, конечно, его действия в этом мире прожженных и лживых политиков – это были действия ребенка, который попал во взрослую жизнь. Все его заявления, все его поступки – это были поступки революционного романтика, это был такой последний революционный романтик, который сознательно выбрал в зрелом возрасте этот путь и прошел его до конца. Он, как комета, пронесся по небосклону – с одного края на другой, и останется в нашей памяти таким, каким он был – искренним, правдивым, кристально чистым. Конечно, можно сейчас говорить, что "на его могилу нанесут кучу мусора", но мне кажется, что все то хорошее, что сделал Алексей для простых людей в Донбассе, перевесит все эти инсинуации, которые вокруг него начнут клубиться, как это происходит уже последние два дня после его гибели.
Вопрос: И его роль действительно была значительна в донбасском движении?
Алексей Анпилогов: Многие люди сейчас уже готовы вынести окончательный вердикт по фигуре Алексея Мозгового, о его роли в восстании в Донбассе, но мне кажется, что настоящую историю - и восстания, и тех людей, которые были значимыми и знаковыми фигурами, – смогут написать лет через 5-10, не раньше. Поскольку многие люди сейчас не говорят обо всем том, что происходило во время развития событий в Донбассе.
Вопрос: Вы ведь лично знали погибшего?
Алексей Анпилогов: Да, я лично знал Алексея, и все это наполнено для меня личным смыслом – я сужу не по его заявлениям в прессе, не только по каким-то видеообращениям, которые он снимал. Мы общались с Алексеем достаточно плотно, начиная еще с того времени, когда мы по телефону с ним познакомились в прошлом мае, и заканчивая личной встречей, которая произошла в прошлом августе, когда мы с ним на протяжении двух дней пытались свести наши достаточно различные позиции по поводу будущего Украины.
И я отношусь с безусловным уважением к позиции Алексея, поскольку, как я сказал, тот путь, который он начал с палаточного лагеря под Луганской администрацией еще прошлой зимой – он прошел до конца, прошел достойно, с поднятой головой, и никто его не смог поставить на колени, хотя количество людей, которые пытались это сделать, безумно велико. Но как я сказал, Алексей оказался сильнее в чем-то даже собственной смерти.
Вопрос: В чем было различие в позициях на будущее Украины? Какая была его цель?
Алексей Анпилогов: Алексей был романтиком, он считал, что может изменить всю Украину. Отсюда все его попытки найти некий "третий путь", который бы позволил примирить Украину "новую", которая называла себя Новороссией - и Алексей вкладывал свой смысл в понятие Новороссия - и ту Украину, которую он видел перед собой. Но с другой стороны фронта – он там видел точно таких же обманутых людей, он видел точно так же, что люди погибают за совершенно пустые лозунги, и понимал, что там – с той стороны – масса хороших людей. Мы с ним различались в практических подходах к построению новой реальности. Он много раз говорил о народе, о народовластии, о, скажем так, низовых инициативах. Я же со своей стороны всегда исповедовал другой подход, поскольку считал, что политические организации и высшая форма политики – то есть государственное строительство - всегда, к сожалению, в реальном мире бьют эти все варианты такого достаточно анархического низового народовластия, которое может добиться быстрых результатов по захвату власти, но которому очень трудно потом эту власть удерживать.
Я приводил Алексею пример и Парижской коммуны, и различных восстаний, которые заканчивались, начавшись очень бурно, буквально в течение нескольких месяцев. Но у Алексея, как я сказал, была своя достаточно романтическая позиция, которую он не побоялся отстоять до самого конца. Но, конечно, само по себе сейчас это развитие показывает, что Алексей не смог перешибить с плеч этот самый обух, который пытаются надеть на шею всем восставшим донецким людям заново. Здесь было основное разногласие притом, что мы совершенно одинаково с ним понимали все те движущие силы, которые привели к созданию этой системы, которые привели к угнетению русского народа. Если вы посмотрите последнее письмо, которое они написали с Дремовым – там звучат эти слова о русском народе. Алексея часто обвиняли в том, что он проукраински настроен, но Алексей никогда не разделял украинцев, русских, белорусов, считая их единым народом, единой страной, которая была насильственно разделена на несколько государств, часть из которых попала, по сути, в вассальную зависимость от мирового финансового капитала и западного проекта. И, в общем-то, вторая часть его риторики вам тоже прекрасно известна.
Он ненавидел экономическую систему, которая была построена на Украине, считал ее гнилой и олигархической, и против нее он и боролся. Единственное, конечно, для него было достаточно неприятным открытием то, что в России построена – может быть в чем-то улучшенная – но такая же копия украинской системы. Но это, к сожалению, та объективная реальность, в которой мы сейчас живем.
Вопрос: Да, мыслил он как идеалист-революционер, известно, что Мозговой ругал минские соглашения и в принципе не давал развивать криминальные схемы (как местные, так и транснациональные), проходившие через Алчевск. Можно рассматривать версию, что Мозговой перешел дорогу лицам, сделавшим из Новороссии бизнес?
Алексей Анпилогов: К сожалению, после развилки с прошлого августа, когда многих полевых командиров попросили подождать до разрешения некоего конфликта, которое было бы предложено из Москвы – время было упущено. Люди, которые тогда были готовы идти насмерть, они в этом жидании некоего лучшего момента для удара потеряли очень многое, потеряли и веру в эти идеалы, которые поднимали их на борьбу. И это сейчас, в общем-то, ставит не точку, но многоточие в этом процессе, который переходит из быстрой стадии бури и натиска опять к некоему ожиданию.
В российской истории это было много раз, когда Россия подходила к каким-то вопросам социальных изменений и потом отступала, наступало время реакции, но потом это опять еще с большей силой "взрывалось". Достаточно вспомнить, что в России начала 20 века была не одна революция, а целых три – сначала были события 1905 – 1907 гг., потом была реакция, и потом были две революции 1917 г. Вот с моей точки зрения, нынешние события, события 2014 -2015 гг., показали то, что ни на Украине, ни в России еще не сформировались новые силы, которые могли бы поставить вопрос о создании нового проекта взамен того, который, с моей точки зрения, является практически полностью банкротом. И та социальная модель, которая присутствовала в России, на Украине – эта модель встраивания в западную экономику, этого тотального похода на Запад - она сейчас окончательно обанкротилась. Но общественные силы не всегда готовы предложить сразу же те варианты, которые назрели с точки зрения истории. И мне очень жаль, что Алексей не увидит уже того, что будет происходить в ближайшие 5-10 лет.
С моей точки зрения те события, которые сейчас начались на Украине, неизбежно приведут к следующим социальным потрясениям, как на самой Украине, так и, скорее всего, в России.
Вопрос: Кем он мог стать для Новороссии?
Алексей Анпилогов: Не нужно пытаться сделать из него великого полководца или великого экономиста, это человек, который жил идеями, это человек, который жил образами. Я когда писал текст о его гибели – я сказал, что "убили поэта". Убили не военачальника, убили не политика. То есть Алексей вынужденно начал сейчас заниматься политикой, потому что он в итоге понял, что для того, чтобы направлять людей, ему нужно выдвигать политические цели, а не просто популистские лозунги. Я считаю, что он мог стать политиком, и был бы народным трибуном, человеком, который бы четко позиционировал себя как защитника простых людей. И на этом поприще он вполне мог совместить свой общественный талант с теми процессами, которые неизбежно сейчас будут идти дальше на территории Украины и России. Убили поэта и будущего политика Новороссии.
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
