"Результатом фундаментальных изменений общества должна стать новая Конституция"
Депутаты Госдумы предлагают изменить преамбулу Конституции России. В пояснительной записке к законопроекту говорится о том, что он направлен на устранение юридических пробелов в Основном документе страны. История России XX века знает несколько Основных законов, в частности, "брежневский" ее вариант 1977 года вошел в историю как документ "развитого социализма".
Сегодняшний текст Конституции, как говорят эксперты, "пестрит либеральной идеологией". Принятая в 1993 году, она уже "перестраивалась". Из самых громких трансформаций – изменение срока работы президента и парламента.
Для чего нужны очередные новации? Кому они выгодны? Какой Основной закон на самом деле нужен России? Об этом в интервью Накануне.RU рассказал политический консультант Анатолий Вассерман.
Вопрос: Почему, на Ваш взгляд, решили именно сейчас попытаться изменить преамбулу Конституции?
![форум уральской молодежи "Утро", Анатолий Вассерман|Фото: Накануне.RU](javascript:show_img('/service/photo.php?path=image_big_54218.jpg&title=форум уральской молодежи "Утро", Анатолий Вассерман|Фото: Накануне.RU','600','428','true') "форум уральской молодежи \"Утро\", Анатолий Вассерман|Фото: Накануне.RU")
Анатолий Вассерман: Уже прошедшие изменения в Конституцию – чисто технические, то есть не меняющие, в сущности, организацию государства. Что же касается предложений депутата Федорова по изменению Конституции, в принципе, со многими из них я знаком и в целом их поддерживаю, но полагаю, что дело не только в Конституции. То, что начальная ее часть содержит, фактически, ключевые положения либеральной идеологии, то есть веры в благотворное влияние неограниченной свободы личности безо всякой оглядки на общество, это, в общем, несомненный факт, и это, конечно, необходимо устранить.
Вопрос: Почему в последние годы меняют те или иные статьи Основного закона?
Анатолий Вассерман: Последние изменения в Конституцию, на мой взгляд, были техническими, хотя и не очень удачными. Вместо того, чтобы удлинять сроки полномочий президента и парламента под предлогом нежелательности влияния одних выборов на другие, лучше было бы, наоборот, объединить их, а срок полномочий увеличить. Сделать это надо потому, что наша страна вступила в период, когда необходимо долгосрочное стратегическое планирование, и лучше, чтобы такие планы начинали и осуществляли одни и те же люди.
Нельзя забывать, что Конституция – отражение идеологии, пронизывающей и насыщающей все общество. Даже если мы, допустим, поменяем Конституцию, но в аппарате экономического блока правительства по-прежнему будут только люди, в течение многих лет тщательно отобранные и отфильтрованные на верность этой либеральной идеологии, ничего не изменится.
Изменения в основной закон вторичны. Начинать надо с изменения массового общественного сознания. Когда оно в должной мере прояснится, изменения в Конституцию будут восприниматься как нечто абсолютно естественное и проводиться на "автопилоте". Агитация депутата Федорова за изменение Конституции, на мой взгляд, несомненно, полезна как часть общих усилий по изменению господствующей официальной идеологии, но это именно часть усилий.
Я в своих публикациях занимаюсь другой частью тех же усилий. Я пытаюсь показать, чем порочна либеральная идеология, какие атаки и болезненные следствия из нее проистекают и чем ее можно и нужно заменить.
Вопрос: Почему пока меняют именно те статьи, которые меняют – об увеличении срока президентства или работы парламента – но не вносят изменений в какие-либо другие, скажем, статью о верховенстве международного права? Общество "не созрело", Вы считаете?
Анатолий Вассерман: Во-первых, эта статья находится в защищенной части Конституции. Ее невозможно изменить в общем порядке. Надо созвать Конституционное собрание, а пока даже не принят закон об этом собрании, то есть неясно, каким образом его созывать.
Как раз вот эту статью, на мой взгляд, менять необязательно, поскольку любой грамотный юрист скажет о ней одно и то же. Верховенство международного права обеспечивается исключительно путем его имплементации. То есть принятое международное соглашение рассматривается законодательным органом наравне с принимаемыми этим органом самостоятельно законами. После ратификации оно становится частью национального законодательства. По общим юридическим правилам более поздний закон автоматически отменяет все ранее принятые законы в той мере, в какой они ему противоречат.
Единственное отличие ратификации от других видов законодательного процесса в том, что при ней нельзя вносить поправки в принимаемые законы. Они должны приниматься целиком и отвергаться целиком.
Кстати, в новейшей истории есть примеры непонимания этой нормы. Парламент Эстонии в свое время, ратифицируя какой-то из российско-эстонских договоров, кажется, договор о границе, внес в него самостоятельные изменения. Это привело только к тому, что договор перестал действовать. Так вот, именно в силу того, что любое международное соглашение должно действовать после ратификации, это как раз и обеспечивает верховенство международного права. А попытки применять в нашей стране законы и соглашения, не ратифицированные должным образом, это несомненное преступление. Это должно расцениваться как преступление.
Вспомним тех, кто согласился с формированием третейского суда по иску "Юкос". Те, кто применяют в работе этого суда третий европейский энергетический пакет, подписанный, но не ратифицированный Россией, несомненно, совершили должностное преступление и должны за него ответить. Лично я наказал бы этих людей передачей их имущества для погашения иска "Юкос". Но этим имуществом, естественно, и ограничился бы, ибо само решение этого третейского суда не имеет в РФ юридической силы.
Но, как бы то ни было, к этой статье у меня гораздо меньше претензий, нежели к статье о том, что человек – высшая ценность, государство и общество обязаны делать все для человека.
Вопрос: Почему?
Анатолий Вассерман: Поскольку эта статья не устанавливает ответственности и обязанности человека, не говорит, в силу чего и за счет каких ресурсов он обретает свои права, она оказывается выражением либеральной концепции, согласно которой, личность может не обращать внимания на общество. Это нужно менять.
Вопрос: Может, проще написать новый Основной закон, учитывающий все новые тенденции?
Анатолий Вассерман: Так ведь нынешняя Конституция и предусматривает, что фундаментальные изменения состояния общества должны вылиться именно в написание нового основного закона. Все статьи Конституции, вызывающие нарекания общественности, находятся в ее защищенной части и могут быть изменены только путем принятия нового документа, а не поправок в старый. Так что тут я вполне согласен с тем, что нужно принимать новую.
Что касается поправок в преамбулу, то она действительно в меньшей степени защищена от изменений, чем эти либеральные статьи. Ее изменить проще, но этим мы добьемся только того, что в преамбуле мы будем указывать одно направление идеологии, а в тексте будет господствовать другое.
Не думаю, что такие внутренние противоречия могут сохраняться долго. Изменения преамбулы целесообразны только в качестве первого этапа с тем, чтобы задать направление движения. Изменением преамбулы можно начать, но ни в коем случае нельзя заканчивать процесс.
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
