Суд не стал отправлять под арест доцента УГГУ, обвиненного в дискредитации ВС РФ
Обиделись на фанатов: группа "Алиса" перенесла свои концерты на апрель
Толмачеву опять удалось "удержать" Екатеринбург
Когда-то он сражался за этот город, почему же улицу хотели переименовать?"Нам суждено жить в эпоху грандиозных потрясений в социальном мире, потрясений, которые по времени займут целую эпоху, и тебя, и меня завлечет и даст главное содержание в жизни", - Николай Толмачев.
Говорят, что для любого общества временной период, отделяющий историческое прошлое от настоящего, составляет примерно 40 лет. То есть то, что вошло в эти "золотые сорок" лет, еще воспринимается более-менее адекватно, а все, что за его пределами - будто исчезает в голубой дымке горизонта.
Народ утрачивает способность анализировать и обобщать информацию о прошлом – особенно, если нарушена связь поколений (войной или сменой курса политики, контрреволюцией, переворотом, захватом власти в стране тесным кругом заинтересованных, например, олигархов) - тогда изменять, фальсифицировать основу любого государства-нации можно элементарно с помощью старых-добрых приемов манипуляции сознанием.
Тут и кино, величайшее из искусств, полностью подчиненное на Западе "скрытой" агитации и пропаганде. Тут и всем хорошо известное монументальное искусство, когда повсюду по новомодному веянию возникают совершенно странные истуканы – "памятники" вентиляторам, теркам, простым горожанам, собаке (потрите ей нос) - а в это же время памятники деятелям науки, а уж тем более политическим, как у нас, потихоньку сносятся, или как на Украине – сносятся громко. И третье – но не последнее, а для нас важное - как говорили коммунисты, бытие определяет сознание. А окружают нас по традиции имена героев или наименования событий - незаметно, но настойчиво в каждом адресе сопровождают нас названия улиц.
Сегодня из героев былых времен, тех, что остались далеко за отметкой в 40 лет – героев Гражданской войны, помнят только, пожалуй, Василия Чапаева во многом благодаря фольклору анекдотов про Анку-пулеметчицу и что-то там про реку. Более серьезные люди - что анекдоты тоже любят, но и историю знают - назвать смогут ну разве что Щорса, смутно вспомнят Блюхера. Напоминают нам о них и улицы, что носят их имена. В этом ряду героев Гражданской войны и борьбы с интервенцией забывают про Николая Толмачева, скорее всего, просто потому, что очень хотят забыть и саму Гражданскую войну, и интервенцию.
Сегодня забывают до такой степени, что улицу его имени в Екатеринбурге собирались даже переименовать, либо укоротить. Этот топонимический конфликт разгорелся из-за близкого соседства Храма, воздвигнутого "на Крови" венценосного семейства Романовых, причем гораздо позже воздвигнутого, чем появилась улица Толмачева, которая как будто всегда пролегала по тихому центру города, не вызывая совершенно никаких нареканий.
Общественники же только удивлялись – почему название "Царская" было предложено взамен? Причем тут царь и Екатеринбург, где он провел не лучший "отпуск"? Здесь он был не по своей воле, привели его сюда обстоятельства, достойные сожаления – он отрекся от престола, ненамеренно, но слабовольно допустил в своей стране буржуазный переворот - Февральскую революцию, когда "кровавыми ленинцами" еще не пахло в Петрограде, и арестовали царя либерало-масоны из Временного правительства, а не большевики, заметим для справедливости. А дальше его уже нес рок событий.
И вряд ли бы Николай Второй действительно хотел, чтобы печальная участь его самого и его семьи стала поводом называть проулок у кинотеатра "Царским". Но в новом устройстве мира, где "красному проекту" нет места вообще, логика тоже не нужна. Толмачев же в этом городе родился и жил, он возвращался сюда из Ростова и Петрограда, он дружил и работал с людьми с екатеринбургских заводов, окрестностей, он воевал за этот город, в конце концов, когда к нему подступали легионы интервентов. Отметим также, что Толмачев организовывал борьбу с белочехами, которые вообще-то могли спасти царя (у них было численное превосходство, но не было желания спасать императора - на Россию сложились другие планы, и без царя осуществить их было значительно легче, так что они провоцировали то, на что пока не решались сами).
Если копаться в истории дальше, то можно самозабвенно переименовывать улицы хоть каждый день еще до завтрака. У нас же на повестке другой вопрос – как сохранить то, что уже названо? Сегодня опасность от улицы Толмачева отведена, но это временная победа, во многих городах улицы продолжают переименовывать, подменяя одно прошлое другим.
Долгое время мы спорили о такой короткой улице, хотя стоило бы пожалеть, что жизнь самого Толмачева была коротка. Что про него известно? Сражался, погиб на полях Гражданской войны. Нет, это штамп. Возможно, маленький срок его жизни - большая трагедия для страны, он мог стать одним из руководителей СССР или великим писателем, публицистом. Все же не каждый красный комиссар удостаивался стольких почестей после смерти – значит, что-то в нем было уникальное. Кем же был этот рано ушедший Николай Толмачев?
Николай Гурьевич прожил всего 23 года, но это было то интересное время, где один месяц или неделя были настолько ценными, что от них зависело, какой будет целая эпоха. И Толмачев влиял на ход событий – он был публицистом и военным комиссаром. Его отец Гурий Николаевич служил коллежским советником. В семье Толмачевых было шестеро детей, чтобы помогать мужу, Анне Васильевне, матери семейства, приходилось давать платные уроки. Курс начальной школы дети Толмачевых также получили дома – их обучала мама. Николай родился в 1895 г., в Екатеринбурге. Он рано научился читать и все время проводил за книгами. Осенью 1905 г. легко поступил в первый класс екатеринбургского реального училища. Вскоре семья переехала в Ростов-на-Дону. События 1905 г. Толмачев встретил в переходном возрасте, и революционные волнения отразились на формировании его личности. Николай вступил в Социал-демократическую партию, стал большевиком, естественно, на него было заведено дело в департаменте полиции. Революционная деятельность, кстати, совершенно не мешала ему прилежно учиться - он работал над книгой, а к концу обучения в училище издавал политическую газету. Любовь к печатному слову он пронес через всю жизнь, насыщенную военными событиями, но он остался верен этому первому серьезному увлечению. Наделенный интеллектом и ораторским даром – по воспоминаниям окружающих - он магически влиял на людей, не прикладывая к этому видимых усилий. Но характер у Николая был все же легкий, вокруг него было много друзей, сохраняя спокойную манеру речи, он не давил своими познаниями, не призывал к чему-то, не рвал на себе рубаху, но умел убеждать практически без лишних слов. Так просто перекинувшись парой слов с кем-то из рабочих или коллег, он вызывал доверие простотой и серьезностью.
Студент из Петрограда
В 1912 г. он отправился в Петербург поступать в Политехнический институт. В первые дни в Петербурге Николай сошелся с однокурсником Костей Кирста. В 1918 г. его друга в составе отряда Подтелков расстреляют белоказаки, сцена героической смерти отряда описана Шолоховым в романе "Тихий Дон". Он пускается в гущу революционной борьбы, партийная кличка Толмачева "Товарищ Василий". Петроградский комитет по конспирации назывался Карповна, "Прасковья Карповна печет блины" – означало Петроградский комитет вновь выпустил революционные листовки. Толмачев занимался распространением листовок и прокламаций - несмотря на жесткий надзор, листовки находили путь к читателям.
В июле 1917 г. после антиправительственных выступлений в Петрограде опечатали многие типографии и закрыли оппозиционные газеты. Наступило мрачное время, нужна была новая пресса, которая бы просвещала рабочих. Толмачев с товарищами в Петрограде выпускал свою газету "Пролетарский голос". Кстати, Ленин отметил эту работу и писал, что выпуск "Пролетарского голоса" – переломный момент в организации подпольной издательской работы. Но удалось ребятам выпустить только три номера. Перед войной закрыли даже газету "Правда", где писал свои статьи Сталин. Потому жандармы поставили цель - ни в коем случае не допустить появление четвертого номера этой подпольной газеты Толмачева, он был одним из редакторов и ведущих авторов. И все же он решил рискнуть и выпустить четвертый номер.
Здесь информационная война предстает перед нами в ее изначальном виде – не как война одной точки зрения против другой, а как возможность вообще изложить свой взгляд на мир, как война за свободу слова в царской России. За Толмачевым установили слежку, работал он под бдительным оком "шпика", и, тем не менее, молодой человек продолжал корпеть над выпуском газеты. В газете открывалась информация о количестве погибших людей на фронте Первой мировой войны, рассказывалось о политике сговора меньшевиков и эсеров с правительством, жестко критиковалось либеральное пресмыкательство перед самодержавием, ну а главное – звучал призыв к сплочению, что будет немаловажно, когда после Февральской революции в Россию хлынут иностранные легионы под благовидной причиной, но с не благовидной целью. Удалось набрать три полосы за ночь и отпечатать две тысячи экземпляров, но провокатор сдал редакцию и наряд полиции конфисковал большую часть номера. Толмачев был безутешен. Но он не сдался.
Толмачев глазами очевидцев
В отличие от большевиков-заграничников вроде Троцкого - идеолога, проживавшего в Европе, а затем в США довольно безбедно на деньги банкиров, чьи имена слишком известны, чтобы их повторять, а причины, побуждавшие спонсировать революционеров в России, слишком прозрачны, чтобы еще раз на них останавливаться, - Толмачев жил бедно. Как известно, было два типа большевиков – одни перед революцией набирались сил в теплом климате западной Европы, другие – закалялись в ссылках, в Сибири, на Урале, или просто терпели лишения в Петрограде. Как показало время, более живучей группой оказалась вторая. Толмачев был истощен, он всегда носил одно и то же потрепанное пальто и во многом себе отказывал.
"Кто помнит Николая Толмачева той поры, - пишет кандидат исторических наук Карамышев в очерке о Толмачеве "Боец, комиссар, журналист", - говорят, что можно было видеть его везде и всюду деятельным, бодрым. Черты волевого и спокойного лица и какие-то особые внутренние силы придавали всему его облику необыкновенную притягательность, которая влекла к нему людей, вызывала у них доверие и уважение.
А чисто внешне это был до истощения худой паренек. Он всегда – зимой и весной – носил одно и то же довольно потрепанное пальто и отказывал себе буквально во всем".
"Пока революция, - говорил он позднее, - нигде не возьму ни гроша".
Он никогда и ни к кому не обращался за материальной поддержкой, скрывал от родных систематическое недоедание. Затем Толмачев "пошел в народ" – он начал посещать заводы Урала, проходить там практику, трудиться и отдыхать с простыми людьми, для которых и решил бороться за лучшую жизнь. В 1916 г. Толмачев отправился на Верх-Исетский завод, он вернулся к корням на свою малую родину в Екатеринбург.
Цель его была простая - тогда оформленной большевистской организации на Урале еще не было, были только разрозненные комитеты, только робко налаживалось общение между рабочими разных заводов, и нужно было укрепить это общение и сотрудничество. Здесь Толмачев познакомился с Вайнером, с Иваном Михайловичем Малышевым, которого местные рабочие уже хорошо знали как человека с несгибаемой волей, борца за их права. Местом встреч партийцев была квартира Малышева. Толмачев общался с рабочими заводов и понял, где может найти применение своим ораторским талантам. Отработав смену в 12 часов, он и отдыхал с коллегами по цеху – они могли всю ночь кататься на лодке, петь песни, здесь Коля проявил себя как поэт – написал несколько боевых песен, которые пели его друзья вокруг летних костров на островах Верх-Исетского пруда. В такой атмосфере зарождалось пролетарское движение.
1917 год
В 1917 г., когда началась Февральская революция, Толмачев был опять в Петрограде. Именно Толмачев возглавил восставших солдат Московского полка и одним из первых занял арсенал Петропавловской крепости – он распределял оружие среди восставших. После Февраля – вместо штыка взял перо – писал статьи и выступал на митингах. В марте 1917 г. в Петрограде едва можно было насчитать две тысячи большевиков – но это были тертые калачи. Главной задачей было теперь – завоевать расположение людей, рассказать им о целях большевиков и о преступлениях правительства, о возможных последствиях действий либерального прозападного курса, который уже привел страну на край пропасти – Петроград наводнили амнистированные преступники, солдаты бежали с фронта, была уничтожена иерархия в рядах военных и полиция ничего не могла сделать с разбоем и хаосом, страна должна была развалиться по частям, едва бы подул ветерок с Запада. Большевики же предлагали идею для народа, который необходимо сплотить перед неминуемой интервенцией. Сплотить нужно было и для нового витка революции, потому что никто не остался доволен тем, что творилось после Февраля.
Итак, в марте 1917 г. в Петрограде едва можно было насчитать две тысячи большевиков. Через два месяца в рядах большевиков было 80 тысяч членов. Вернулся Ленин, Толмачев участвовал в конференции, где выступал будущий вождь народов. Сформировалась программа большевиков, и уже в апреле, согласна плану, Толмачев с группой товарищей отбыл на Урал. Там работали агитаторы эсеры-меньшевики и кадеты, а промышленные районы для большевиков были самыми главными целями. Центром политической жизни Урала был Екатеринбург. Здесь и начался уральский период революционной работы Толмачева. Его деятельность далеко вышла за рамки агитации.
Уральский период
"Помнится одно из заседаний Пермского Совета рабочих и солдатских депутатов, - рассказывает об этом времени один из участников революционной работы на Урале В.И. Муромцев. – Мы, рабочие заводов Заимки и железнодорожники, пришли пораньше и заняли все свободное пространство на полу между рядами стульев и президиумом. Потом, не стесняясь, достали из карманов хлеб, закусывали.
Первым выступил эсер Грачев и меньшевистские ораторы. Атмосфера в зале накалялась. Мы то и дело кричали: "Долой прихвостней буржуазии!" Требовали выступления большевиков. Председатель звонил в колокольчик, грозил закрыть заседание, но наконец-то объявил, что слово предоставляется Толмачеву.
Стройный, молодой, с темными густыми волосами, в пенсне, всегда в черном потертом костюме с заплатками на брюках, он был близок нам, рабочим, и горячо любим нами как оратор".
Толмачев поддержал и оформил создание Красной гвардии на Урале, он стал одним из первых комиссаров и одним из первых бойцов. Теперь нужно было организовать и информационный фронт - в июле 1917 г. после большого собрания рабочих появилась идея создать новую газету. Выбрали тех, кто будет отвечать за покупку типографии.
"А сейчас скандал, - пишет 18 июля Толмачев. – Решили купить типографию, чтобы наладить газету и брошюры за 11,5 тысячи (с бумагой). Заплатили 3000 рублей. Хозяин, узнав, что мы большевики, начал пятиться. В один день собрали все деньги. В воскресенье к тому ж и только внутри себя. Рабочие брали авансы на жалованье и отдавали на типографию. Собрали с избытком. Успокоились. Вдруг сейчас узнаю, что меньшевики сорвали покупку. Злоба на мерзавцев так и клокочет".
Удалось создать свою газету, но только после Октябрьской революции – "Пролетарское знамя". Под многими статьями и воззваниями вместо имени автора скромно стояли инициалы – Н. Т. Тот самый "товарищ Василий", так долго боровшийся за создание газеты, рупора, трибуны, с которой он мог обратиться к рабочим. По современным меркам его воззвания были слишком идеалистичны, он не пытался быть мастером скрытой, хитрой агитации, не те были времена – нужно было говорить быстро и прямо, к тому же, главное, быть понятным. Ведь слушали его малообразованные люди, рабочие, крестьяне - те, кто благодаря Октябрьской революции станут однажды образованным и начитанным классом, смогут получать бесплатное образование и будут искушенными по части политической грамоты товарищами. Но перо Толмачева-журналиста было разножанровым – он писал передовицы и фельетоны, говорил и об устройстве деревни, и об эсерах-меньшевиках.
Атаман Дутов
Но настало время, когда пришлось замолчать и взять в руки настоящее оружие – в 1917 г. на южном Урале атаман Дутов поднял восстание против советской власти. Буржуазия и националисты Башкирии и Казахстана поддержали казаков. Мятежники заняли Оренбург, Троицк, Челябинск и несколько других городов – можно было потерять промышленные районы Урала и Поволжья. На дутовский фронт отправились красноармейцы и сразу, но не навсегда, отбросили Дутова к Оренбургу (там поднялось большевистское восстание – Дутов был атакован и с тыла, и с фронта).
"Эта зимняя дутовская кампания не потребовала от нас особенно большой мобилизации, благодаря сильной братской поддержке красного Питера и Кронштадта и перехода на нашу сторону трудового казачества", - писал тогда Толмачев.
В одном из жестоких боев комиссар Златоустовской группы Иван Малышев с горсткой своих товарищей, окруженные белогвардейцами, отстреливались до последнего патрона и погибли смертью храбрых
Через два месяца белоказаки предприняли еще одно наступление. На каждом заводе рабочие проходили специальную военную подготовку. Тысячи добровольцев шли в боевые отряды. На фронт записывались целыми семьями. И в этот же момент на Урале появилась информация о наступлении немцев на Питер.
"Сейчас революция должна защищать себя в обстановке чудовищно тяжелой, - пишет он в письме к отцу. – Я не считаю возможным быть простым зрителем, т.к. мое активное участие в рабочем движении делает для меня нравственным долгом принять личное участие в обороне страны. Поэтому с первым уральским отрядом я еду на фронт. Я еду комиссаром областного Совета при 4-й Уральской дружине".
Толмачев оказался в дружине с молодыми рабочими – в отряде алапаевских рабочих, по возрасту он был немногим их старше, и все же был для них учителем, наставником, человеком с большим боевым опытом. Толмачев пользовался непререкаемым авторитетом. Отряд отправился в рейд по южноуральским степям. Они выступали в период холодов и весенней распутицы против хорошо вооруженной - не то, что они - дутовской армии, которая вновь напомнила о себе. У дутовцев была целая конница и артиллерийские подразделения, а наша дружина могла надеяться только на две-три пушки. Тем не менее, отряд уральцев решил провести лобовую атаку. Но не все казаки были за Дутова, благодаря красноречию Толмачева многие начали переходить на сторону красногвардейцев.
"В этом бою, - писал Толмачев, - наши дрались, как львы. Дутовцы бежали в панике. Причем наши потеряли 8 убитых и десятка два раненых, а Дутов потерял до 50 человек и больше сотни раненых. Этот поход, - говорил Толмачев, - не взял особенно много жертв ни у одной из воюющих сторон, потому что одним из главных орудий борьбы была агитация".
Затем красноармейцы получили подкрепление, а командующим всеми отрядами Среднего и Северного Урала назначили Василия Блюхера.
Белочехи
В борьбе с Дутовым проявили себя многие красные военачальники, чьими именами названы улицы в Екатеринбурге и в других городах – например, на дутовском фронте свое боевое крещение получили Малышев и Блюхер. Весной 1918 г. на Урале открылся новый фронт. Как утверждалось - империалисты спровоцировали выступления против советской власти чехословацкого корпуса. Этот корпус сформировали еще во время войны из пленных и добровольно перешедших из австрийской армии на сторону России чехов и словаков. После заключения мира советы разрешили чехам и словакам отправиться домой. На самом деле большинство "простых" чехов сочувствовали нашей революции и даже многие присоединялись к красноармейцам. Однако командование корпуса поднимает мятеж, и несколько тысяч белогвардейцев присоединяются к чехам. В Сибири, на Урале, в Поволжье – начинаются кулацкие восстания. Урал поднялся на борьбу с контрреволюцией. Вместе со своим отрядом Толмачев отправляется на фронт – подавлять мятеж: "Правда, туго приходится, - сказал он в кругу друзей (Николай Толмачев. Сборник воспоминаний), - но будущее за нами".
В одном из жестоких боев комиссар Златоустовской группы Иван Малышев с горсткой своих товарищей, окруженные белогвардейцами, отстреливались до последнего патрона и погибли смертью храбрых. Толмачев находился там же, под Златоустом, с винтовкой в руках, только случай спас его от гибели, когда он бегал под огнем, разыскивая Малышева. Толмачев тяжело переживал потерю старого друга.
"И если Екатеринбург нам удалось удержать в своих руках два месяца, - писал Толмачев, - то это надо поставить в заслугу тем, кто заслонял его от белых банд эти два тяжелых кровавых месяца, когда тысячи трупов рабочих усеяли путь от Челябинска до Екатеринбурга".
Комиссар-красногазетчик
В конце июля 1918 г. в ЦК начали обсуждать вопрос Восточного фронта, разбирались – в чем причины неудач, и как нужно укреплять войска. Помимо улучшения работы штабов, снабжения войск боеприпасами и продовольствием, отметили, что на фронте не хватает опытных партийных работников, способных возглавить войска и навести в них порядок. Молодой Толмачев тогда уже считался "старым и испытанным" работником партии, более того, он был уже кадровым военным и занимал пост помощника командующего Северо-Урало-Сибирским фронтом. Ему и поручили организацию всей политической работы.
Но истинная страсть Толмачева все же – писательское ремесло публициста. В кругу фронтовых друзей он как-то назвал себя комиссаром-красногазетчиком. Мы помним, что начинал он свой путь в журналистике еще в 1916 г., когда был разносчиком газеты "Правда", писал прокламации, издал три номера "Пролетарского голоса" – мечта тогда распалась на глазах, царская охранка конфисковала большую часть последнего четвертого номера. В Екатеринбурге, несмотря на участие в боях, он продолжил писать – его материалы публиковали в "Уральской правде" и в "Уральском рабочем", в свои годы он уже стал матерым и метким публицистом. В период интервенции занимался издательством газеты "Красный набат" - это была одна из первых массовых красноармейских газет.
"Ко мне, - рассказывает один из первых редакторов газеты Иконников в воспоминаниях, - приходит в политотдел Толмачев. Говорит о том, что армии нужна, как воздух, хорошая боевая газета. То нужна такая газета, которая, подобно набату, звала бы людей, поднимала их на борьбу, вдохновляла. Урал в опасности! Надо бить в набат. Как назовем газету? Так и назовем: Набат! Красный набат!"
Главный политический комиссар
В марте 1919 г. Толмачева направили работать в Петроград. Одной из главных задач для политкома стала организация обучения для красных офицеров. Толмачев открывает курсы и становится преподавателем.
"Страшно велика жажда настоящего знания у рабочих и крестьян, - пишет Толмачев 11 февраля того года. - Вчера, открывая курсы, я говорил на тему: "Наука и рабочий класс" – у многих слушателей горели румянцем щеки и блестели глаза. Глядя на них, меня самого захватила мысль о величии научных перспектив будущего".
Конспекты лекций Толмачева о государстве позже были изданы в 10 000 экземпляров и передавались из рук в руки. Программу "Курс политической грамоты" для первоначального обучения в будущем университете Толмачев написал сам, многие студенты-красноармейцы называли эту программу "Толмачевской книжкой".
"Программа политической грамоты в красноармейских школах, - пишет Толмачев, - рассчитана на аудиторию преимущественно крестьянскую. Применительно к уровню сознательности, способу воспринимать, думать, делать выводы среднего красноармейца должно быть построено преподавание в школе. Даже прекрасному теоретическому курсу, недоступному пониманию слушателей, - цена ломаный грош".
Но он беспокоился не только о том, чтобы красноармейцы постигали науку и просвещались по части политики. Он заботился и об их быте.
"Вчера пришли с фронта Красные орлы, - записывает он 11 февраля 1918 г. ("Толмачевец",1924), - измученные, истерзанные в боях мужички, кровно уверовавшие в революцию. И вот когда они теперь пришли в тыл, когда им нужно вдохнуть снова угасающий боевой дух, бодрость, их размещают в холодных, грязных, мокрых бараках, где нельзя раздеться… Мне стало стыдно за нас, и я прогонял полдня: в бараки, в Военсовет и добился, чтобы их увели на пару дней в деревню, пока казармы приведут в порядок…Редко я бываю среди красноармейцев, а вчерашний день среди Красных орлов, а потом на большом митинге, где молча и внимательно на меня в упор глядели тысячи красноармейских глаз, - все это разбудило какие-то новые, неоформленные мысли".
Казалось, война уже позади, впереди – обустройство, просвещение. В этих курсах Толмачев видел уже будущий красноармейский университет, кузницу кадров. И действительно, именно открытая им школа стала основой для красноармейского учительского института, распахнувшего двери 21 ноября 1919 г. и названного именем Толмачева. Позже на базе учительского института вырос Петроградский Толмачевский инструкторский институт, затем Красноармейский имени Толмачева университет, Военно-политический имени Толмачева институт РККА и Флота и, наконец, Военно-политическая академия имени В. И. Ленина.
Битва за Красные горы
В это время на Урале красные войска отбросили Колчака назад, события на Восточном фронте вызвали недоумение и бешенство у наших "друзей" на Западе. В Лондоне, Париже, Вашингтоне разрабатывали планы дальнейшей интервенции - более массовой и жесткой. Чтобы отвлечь Красную Армию от Восточного фронта, решили активизироваться на северо-западе, готовилось вторжение в Петроград - к тому же двигался "новый Корнилов", два царских генерала Юденич и Родзянко. Фронт приблизился к Луге. Николай Толмачев отправляется туда особоуполномоченным политического отдела 7-й армии. Белогвардейцы наступали, вооружая по дороге кулаков.
24 мая Толмачев прибыл на станцию Преображенское (ныне поселок Толмачево). Поселок этот находится в бассейне реки Луга, как раз по ней в этот момент противник наступал, местный комитет обороны растерялся. Кое-как была устроена эвакуация, но жители паниковали, ничего не могли понять, подразделения красноармейцев неорганизованны. После приезда Толмачева настроения поменялись – решили выступать в бой, 250 бойцов пересекли реку на барже, они отправились навстречу врагу – Толмачев, по сути, сам организовал этот свой последний бой. Красноармейцы защищали деревню с говорящим названием - Красные Горы, люди взялись защищать свои представления о лучшем, о справедливом будущем, они защищали будущее не для себя – потому что каждый из них знал, что может сегодня умереть. На рассвете все началось. Утро было туманным, враг, имевший численное превосходство, просто окружил деревню. Отряд Толмачева оказался замкнут у озера – но не бежал, а продолжил бой. В живых осталось несколько бойцов, они окружили Толмачева, он до последней минуты руководил боем.
"Израсходовав все патроны, Толмачев бросается к умолкнувшему пулемету. Рядом с раненым пулеметчиком и несколькими бойцами он продолжает сражаться до конца. Толмачев остается один. Штыковой удар ранил его в плечо", – описывает исход боя в своем очерке Кармышев.
Казалось бы – вот оно, спасение, белогвардейцы решили взять политрука в плен. Но как капитан остается на тонущем корабле, так Толмачев решил остаться со своим отрядом. Теряя сознание, 23-летний Николай Толмачев последним патроном оборвал свою жизнь, чтобы не сдаться врагу живым.
***
Гармонично сейчас пересекается улица Толмачева в начале с Малышева (как мы уже писали, и в жизни они были друзьями, что символично). Пролегая через дворы, особо к себе внимания не привлекает, Толмачева "втекает" в улицу Дзержинского (а это уже символ будущего для рано ушедшего из жизни Толмачева). Казалось бы, оставьте мертвецам хоронить своих мертвецов, эти люди жили, "кипели", у них были идеалы, и пусть не все шло так, как хотелось бы – они служили своей Родине в сложное время становления объективно самого успешного периода в истории России. Но зуд переименований никак не дает покоя поклонникам царского периода нашей истории, перерастая из покаянного желания воздвигать храмы в ожесточенную борьбу и страсть сбивать таблички с названием улиц на жилых домах, если названия этих улиц не соответствует их во всем остальном такому толерантному взгляду на мир. Надо сказать, жители тех самых домов были не в восторге от нового веяния - конечно, приятно жить на Царской улице, но когда живешь совсем не по-царски, как бы красиво ни звучали колокола Храма-на-Крови, колокола истории заглушить невозможно. И то, что на днях "провести" переименование в городской думе Екатеринбурга не удалось, это лишь подтверждает.
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
