"Нужно отстаивать интересы своих спортсменов"
В спортивном мире продолжает разгораться скандал, связанный с употреблением мельдония – препарата, внесенного всемирным антидопинговым агентством (ВАДА) в запрещенный список с 1 января 2016 года. В минувшую пятницу допинг-пробы "Б" троих российских спортсменов дали положительный результат на наличие вещества в организме, сегодня оно обнаружено в пробах еще четырех российских легкоатлетов. Всего же число "пойманных" на мельдонии составляет порядка ста человек, каждый десятый из которых является нашим соотечественником. О том, какие свойства имеет препарат и кто виноват в сложившейся ситуации, в интервью Накануне.RU рассказал кандидат медицинских наук, заведующий организационно-методическим отделом по спортивной медицине в Московском научно-практическом центре медицинской реабилитации, восстановительной и спортивной медицины Владимир Зоткин, который более 30 лет проработал с клубными и сборными командами по футболу, в том числе являлся врачом олимпийской и юношеских сборных СССР.
Вопрос: Владимир Николаевич, является ли этот препарат допинговым?
|Фото: Фото: Накануне.RU','600','302','true') "Накануне.RU, накануне, логотип(2021)|Фото: Фото: Накануне.RU")
Владимир Зоткин: Я считаю, как специалист, что это не допинговый препарат, это препарат-восстановитель сердечно-сосудистой системы. Сейчас мы назначаем этот препарат пожилым людям и не только, и они чувствуют себя прекрасно и с удовольствием покупают его, он дешевый и хороший. Но я не видел, чтоб он нарабатывал физическую выносливость, он не является и переносчиком кислорода. Как его можно считать допингом?! Все ученые в этом мнении сходятся. Тем не менее, его включили в список запрещенных. Чья это инициатива, неясно.
Вопрос: Сколько препарат выводится из организма?
Владимир Зоткин: Скажите, когда мы услышали о том, что этот препарат будет под запретом? – в сентябре месяце. Сколько времени прошло до 1 января? – по существу четыре месяца. Сколько составляет период полураспада этого вещества в организме? – никто точно сказать не может. По одним научным данным этот препарат в организме держится две недели, другие данные говорят о цифре в 120 дней. Достаточно 120-ти дней, чтоб вывести препарат из организма с сентября по 1 января? – очевидно да. Кто за этот вопрос отвечает в определенных инстанциях и структурах - вот они должны были по этому вопросу уже соответственно решать, встречаться, писать, говорить и делать, доказывать свою точку зрения еще осенью. А сейчас, уже когда этот препарат, это вещество стало допингом – тут разговоров быть не может, его в организме быть просто не должно.
Вопрос: Кто виноват в сложившейся ситуации?
Владимир Зоткин: Сразу и конкретно на этот вопрос не ответишь. Мария Шарапова, например, сказала, что у нее врач - американский доктор, а препарат – наш отечественный. Как он к ней попал? Она сама принимала, тренер ей давал или ее врач? Она редко бывает здесь у нас в России, живет и тренируется в США, то же касается и Юлии Ефимовой. В любом случае, я считаю, что в этом процессе всегда участвуют три человека: это врач, тренер и сам спортсмен, потому что каждый спортсмен интересуется, что ему дают. И ответственность лежит на всех. Отработав 30 лет с советских времен в системе спорта, я знаю и понимаю, как это все происходит. Но надо находиться внутри этого процесса, чтобы точно знать, как и что. Очень не простая ситуация, если даже уже президент страны включился в этот вопрос. Ну что это такое?! Есть министры спорта, есть тренеры, есть функционеры, которые должны этим вопросом заниматься. У президента своих вопросов, я считаю, достаточно.
Вопрос: Тренер Ефимовой на днях заявил, что спортсменка перестала употреблять мельдоний еще в декабре. Но вот, например, в случае с Кулижниковым: известен факт, что на чемпионате мира, который состоялся уже в феврале, на дистанциях 1000 и 500 метров первая допинг-проба Павла была чистой, а на следующий день – с мельдонием...
Владимир Зоткин: Для меня это удивление – как он его принял и кто ему дал препарат.
Вопрос: Может быть такое, что допинг-проба была ошибочной?
Владимир Зоткин: Маловеротно. Я вам хочу сказать, что современные газохроматографы, которые находятся в допинговых лабораториях, они каждый год, как и любое инженерное сооружение или прибор, улучшаются в своих качествах. Всплеск этого вещества, где оно должно быть, прибор будет показывать, он не ошибется. Только точность его исследования может быть разная. Насколько я знаю, с научной точки зрения, есть вещество, которое "ловится сейчас", и говорится, что оно присутствует в крови, в организме, в клетке. А может быть такое диагностическое состояние, как следы этого вещества. Ни я, ни вы не знаем, какие точно исследования были проведены в той или иной допинговой лаборатории. Единственное, что мы знаем, это результат: есть в организме данное вещество или нет, и какая лаборатория об этом сказала.
Вопрос: Почему есть "А" проба и "Б" проба?
Владимир Зоткин: Пробу "Б" могут взять и проверить, уже в другой лаборатории. И сказать, правильно исследование было проведено или неправильно. Обе пробы берутся сразу. "А" начинают сразу исследовать, а "Б" хранится в базе данных, как его называют, "допинговом банке", до того момента, пока ВАДА не даст указание вскрыть ее, если возникнут какие-либо вопросы.
Вопрос: В вашей практике бывали подобные случаи?
Владимир Зоткин: У меня не было, но я долго работал, у нас были разные моменты и случаи. Я пришел в одну из команд, когда в ней был допинговый скандал с одним спортсменом, но я сказал, что при мне ничего похожего не будет. Надо уметь правильно работать. Врач должен знать фармакологию спорта, методику тренировочного процесса, физиологию, биохимию, какие циклы в цикле Кребса происходят, какое идет восстановление, за счет каких процессов и т.д. И врачи должны знать комплексно несколько направлений из медицины, и должны с ними правильно работать и понимать, что вы даете и для чего спортсмену. Есть такое понятие "терапевтическое состояние организма". На лекциях я всегда врачам говорю, что если вы считаете, что данное вещество нужно вашему спортсмену для жизнеобеспечения, тогда вы заявляйте в международную организацию, что это вещество назначено ему по жизненным показателям, и будете правы.
Вопрос: В этом плане можно вспомнить, например, норвежских лыжников?
Владимир Зоткин: Да, абсолютно верно. Известно, что многие норвежские, шведские спортсмены являются астматиками и употребляют запрещенные вещества. Все потому, что у них есть заключение независимой врачебной экспертизы, и никто это не оспорит. В качестве примера, сосновые, еловые бора выделяют определенные фитонциды - пахучие, летучие вещества. И у спортсмена, быть может, на это вещество аллергическая реакция, астматическая. Ни вы, ни я этого точно не знаем, а человек может умереть. И чтобы предотвратить это, ему назначают вещество, хотя, по сути, оно является допингом. Вот и все. Я знаю случаи, когда некоторым спортсменам даже назначают стероиды по их жизненным показателям.
Вопрос: Нужно ли нам лоббировать свои интересы на международном уровне?
Владимир Зоткин: Во всем нужна доказательная база. Мы знаем, что точка отправления закона пошла 1 января 2016 года о запрете мельдония. Все, этот вопрос должен быть закрыт. Или давайте это вещество по показаниям, тем или иным, только создайте доказательную базу, что этому спортсмену нужно именно это вещество и по каким показаниям.
Вопрос: Это реально?
Владимир Зоткин: Конечно, реально. Это должна быть независимая экспертиза. Доказать, что этому организму нужно это вещество, для того, чтоб он не умер на соревнованиях.
Вопрос: Должны ли мы защищать наши препараты, ведь это же наша медицинская школа?
Владимир Зоткин: Это вещество разработано еще в советские времена. И с 80-ых годов наши спортсмены, и при мне в том числе, применяли его. Никогда не было запрещенным и сегодня вдруг стало. Почему и от чего, я не знаю. Понимаете, этот мельдоний является аналогом и многих других веществ. Раз уж на то пошло, почему бы тогда другие препараты с аналогичным содержимым не запретить в мире?!
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
