В ОАК назвали возможную причину возгорания SSj-100 в Анталье
Десятки компаний бывшего совладельца банка "Югра" Алексея Хотина переданы государству
Юридический разбор феерической победы России
Россия добилась отмены решений по делу ЮКОСа связкой ударов из международного и национального права20 апреля суд Гааги отменил три решения арбитражей по искам Hulley Enterprises, Yukos Universal и Veteran Petroleum. Суд постановил, что арбитры не обладали компетенцией рассматривать иски, так как положение статьи 26 Договора об Энергетической Хартии ("ДЭХ"), единственное основание их компетенции, не вступило в силу для Российской Федерации.
Ниже приведен краткий анализ доводов, положенных в основу решения суда о том, что положение о порядке разрешения споров ДЭХ не вступило в силу для России. Анализ, как и решение суда, разделен на две части: (1) международно-правовую (до ратификации положения ДЭХ применяются только в той части, в которой соответствуют российскому законодательству) и (2) национально-правовую (российское законодательство не допускает рассмотрения третейским судом или арбитражем исков о возмещении вреда, причинённого незаконными действиями государственных органов).
1. До ратификации положения ДЭХ применяются только в той части, в которой не противоречат российскому законодательству
Российская Федерация подписала, но не ратифицировала ДЭХ. Согласно статье 45(1) ДЭХ в этом случае положения ДЭХ применяются "to the extent that such provisional application is not inconsistent with its constitution, laws or regulations" ("в той степени, в которой такое временное применение не будет несоответствовать его конституции, законам и подзаконным актам"). Стороны спора не согласились что именно должно соответствовать или не соответствовать национальному законодательству: временное применение как таковое или конкретные положения ДЭХ.
Арбитры посчитали, что ДЭХ не применяется только в том случае, если временное применение само по себе противоречит национальному законодательству. Они обратили особое внимание на фразу “такое временное применение”, которая по их мнению, означала отсылку именно к институту временного применения, а также на большую неопределенность для инвесторов, которую бы создала необходимость проверки каждого положения на соответствие национальному законодательству. Поскольку российское законодательство и практика допускают временное применение международных договоров, арбитры пришли к выводу, что обладают компетенцией.
Суд не согласился с арбитрами. Для суда ключевыми стали две других части рассматриваемого положения. Во-первых, по общему правилу слова "в той степени" означают возможность частичного соответствия или несоответствия. Толкование, при котором в данном положении речь идет только о допустимости временного применения как такового (возможный ответ: да или нет), лишает слова "в той степени" смысла. Во-вторых, в рассматриваемом положении речь идет о противоречии не только конституции и закону, но и подзаконным актам. Если бы речь шла только о допустимости временного применения как такового, то не было бы смысла отсылать к подзаконным актам, так как вопрос о временном применении регулируется на уровне закона или конституции государства.
С учетом описанных выше аргументов суд пришёл к выводу, что для решения вопроса о наличии у арбитров компетенции рассматривать иск, суд должен оценить соответствует ли российскому законодательству рассмотрение подобных исков третейским судом или арбитражем.
2. Российское законодательство не допускает рассмотрения третейским судом исков о возмещении вреда, причинённого незаконными действиями государственного органа
Голландский суд начал свой анализ с определения предмета иска, рассмотренного арбитрами. Он квалифицировал его как иск о возмещении вреда, причинённого незаконными, по утверждению истца и решению арбитров, действиями российских государственных органов в ходе налоговых мероприятий, проведения процедуры банкротства и осуществлении иных действий, связанных с осуществлением государственной власти.
Далее суд обратился к анализу арбитрабельности таких споров, опираясь при этом на положения российского законодательства, а также экспертные заключения профессоров А.В. Асоскова и А.А. Костина. Следуя за экспертами суд признал, что арбитрабельными по российскому законодательству являются гражданско-правовые споры. При этом вопросы возмещения вреда, причинённого действиями государственных органов, регулируются гражданским законодательством. Однако, толкуя положения об арбитрабельности, суд опирался не только на букву закона, но и на его толкования российскими судами, в частности Президиумом ВАС РФ и Верховного суда. Высшие российские суды посчитали, что не являются гражданско-правовыми споры, в которых слишком высока концентрация публично-правового элемента (более подробно позиция описана в заключении профессора А.В. Асоскова, с которым можно ознакомиться здесь). Голландский суд согласился с тем, что по иску о возмещении вреда к государственному органу, если вред причинен в ходе осуществления публичных функций, концентрация публичного элемента слишком высока, что делает спор неарбитрабельным по российскому праву.
В обоснование арбитрабельности соответствующих споров истцы и арбитры ссылались на положения российских законов об иностранных инвестициях. Однако голландский суд посчитал, что эти положения разрешают рассмотрение исков иностранных инвесторов к России в третейском суде или арбитраже только в том случае, если это предусмотрено международным договором Российской Федерации, который вступил в силу, а не применяется временно.
Таким образом, российское законодательство, по мнению суда, не допускало рассмотрение подобных исков третейскими судами, а значит, положение о разрешении споров ДЭХ не применялось в отношении России, следовательно, арбитры не обладали компетенцией.
Решение голландского суда является значимой победой для России и её юридической команды, которых можно только поздравить! Это первый случай в истории, когда решение инвестиционного арбитража было отменено в Голландии. Отмена решений также станет серьезным препятствием для исполнения решений арбитража в других странах. Согласно Нью-Йоркской конвенции отмена решения является самостоятельным основанием для отказа в его исполнении и большинство стран (например, Великобритания и США) толкуют этот положение таким образом, что в исполнении должно быть отказано практически автоматически, если только решение об отмене не является неправосудным.
Но в истории рано ставить точку. Истцы уже заявили о том, что будут обжаловать решение суда Гааги (у них остается две инстанции), а в некоторых странах отмена решения как таковая не является абсолютным препятствием для исполнения решения арбитража.
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
