Сбер повысил ставки рыночной ипотеки
Путин обещал изучить проблему замедления YouTube
Зеленский обещал обнародовать "план стойкости" Украины
Власти призвали решить вопрос импорта картофеля на фоне его подорожания
Во втором чтении принят проект бюджета на 2025–2027 годы
Производители молока снизили цены на продукцию после начала проверки Генпрокуратуры
Суд заочно приговорил к пожизненному лидера и членов РДК*
Власти Екатеринбурга прорабатывают трассировку второй ветки метро в Академический район
Константин Семин: Последнее лето Империи
На страницах "Огонька" любопытная идеологическая дуэль. С одной стороны, текст В.Кулистикова и А.Пыжикова под названием "Последнее лето империи". С другой — своеобразная "ответка", эссе "Банда жестоких фактов" от Л.Млечина.
Суть первой вкратце можно изложить следующим образом: Россия и Германия — естественные континентальные союзники в противоборстве с англосаксонским миром. Недопущение русского-германского политического и экономического альянса всегда было целью Британии, которая в 1916-17 годах использовала разнообразные средства (вплоть до поддержки злоумышленников-февралистов) для срыва переговоров о прекращении войны. Англосаксам при любой погоде необходимы слабая Германия и слабая Россия. Желательно, в качестве колоний или полуколоний. Версия, в общем, не новая.
Ответ Млечина — гораздо менее аргументированный, несмотря на попытку прикрываться фактами, — тоже не удивил. Как и положено либералу, Млечин отстаивает очевидные (для него) тезисы: у отсталой России нет врагов, кроме собственной власти, которая вечно пугает народ внешними угрозами и коварными заговорами. Но в целом, убежден Млечин, во всём виноваты... большевики.
В этом споре корифеев исторической науки мои пять копеек ничего не значат. Но я все же их вставлю.
Владимира Михайловича Кулистикова знаю очень давно и (о чем бы ни шумел Интернет) отношусь к нему с огромным уважением — как к человеку государственных взглядов, убежденному, блестяще образованному. Мне довелось видеть работу Кулистикова в тяжелые, переломные моменты. Я знаю, о чем говорю. Но сейчас ведь речь не о человеке, а о высказанной им точке зрения.
Так вот согласиться с ней я, увы, не могу. Да, конечно, линии геополитического разлома в статье "Последнее лето империи" обозначены верно. Не буду спорить и с тем, что у немецкой и русской олигархии всегда было гораздо больше общего, чем у русской и британской/французской олигархии. Да, союзники Российской Империи по "Согласию" сыграли важную роль в провоцировании Февральской революции. В фильме "Биохимия Предательства" мы рассказываем о действиях посла Бьюкенена, о заговорщиках-будущих министрах Временного правительства. Вот только это ровным счетом ничего не меняет.
Давайте представим на секунду, что козни Англичанки провалились и вместо буржуазной революции случилось российско-германское перемирие. Давайте сделаем шаг дальше. Представим, что выйдя из кровопролитной войны, вчерашние враги (впрочем, остающиеся родственниками по императорско-кайзеровской линии) заключили континентальный Пакт о ненападении, направленный против интересов Британии. Что это означало бы? Куда повернула бы история?
Это означало бы сделку между двумя голодными, агрессивными олигархиями против третьей могущественной олигархии; сделку, заключенную за спиной и у русского, и у немецкого народов. Это гарантированно привело бы к новой, не менее кровопролитной бойне, платить за которую пришлось бы, как обычно, отнюдь не фабрикантам.
А что принесла бы такая сделка народам, в частности, русскому народу? Разве дала бы она им шанс вырваться из многолетнего рабства и отсталости? Разве были бы построены в ближайшие (после несостоявшейся революции) годы сотни университетов и тысячи школ? Разве были бы побеждены безграмотность, высочайшая детская смертность, неурожаи, засухи, голод? Разве был бы вообще разрешен вопрос о земле? Разве появились бы на полях трактора? Поднялись бы в небо самолеты? Разве получили бы признание и возможность творить Мичурин и Циолковский? Разве была бы проведена стремительная модернизация и индустриализация России, на зачатки которой В.Кулистиков и А.Пружников недвусмысленно намекают?
Им кажется, что да — была бы:"Для этого имелись хорошие перспективы, основанные на разработанном новом плане индустриализации (осуществленном затем в СССР) и расширении экспорта продукции с добавленной стоимостью. Трудовые резервы страны были огромны. Прогнозировалось, что в ближайшие три десятилетия Россия по численности населения обгонит всю Европу — 344 против 336 млн человек. К этому нужно добавить и дешевизну рабочей силы: средняя зарплата промышленного рабочего в Англии составляла около 550 рублей в год, во Франции — 540, в Германии — 450, а у нас — 250 рублей. Эти преимущества могли стать мощным фактором индустриального роста".
То есть, в рамках этой доктрины топливом для модернизации России должна была стать дешевая и неограниченная рабочая сила, о которой один из персонажей А.Н.Толстого в "Хождении по мукам" говорит:"Славян более двухсот миллионов, и они плодятся, как кролики."
Впрочем, далее тот же персонаж продолжает — и продолжение следовало бы в одинаковой степени учитывать авторам обеих статей в "Огоньке": "Славяне представляют морально совершенно новый и в некотором смысле чрезвычайно опасный для европейской цивилизации тип "богоискателя". И "богоискательство" — есть отрицание и разрушение всей современной цивилизации. Я ищу бога, то есть правды — в самом себе. Для этого я должен быть абсолютно свободен, и я разрушаю моральные устои, под которыми я погребен, разрушаю государство, которое держит меня на цепи".
Какое место этому буйному славянскому характеру было бы отведено в одной упряжке с прусским юнкерством? Место ведущего или место ведомого? Догадаться нетрудно. Достаточно открыть сказы П.Бажова. Например, "Тараканье мыло":"В наших-то правителях дураков все-таки многонько было. Иной удумает, так сразу голова заболит, как услышишь. А хуже всего с немцами приходилось. Другого хоть урезонить можно, а этих - никак. Свое твердят:- О! Я ошень понималь!"
Однако ведь и жизнь немецкого рабочего в нашем гипотетическом "Двойственном Союзе" едва ли была бы сладкой. Зато бесспорно, "Союз" позволил бы продлить агонию обеих аристократий, упрочить положение русских и немецких помещиков и фабрикантов. Забетонировать расширяющиеся трещины в фундаменте как николаевской России, так и кайзеровской Германии. Только могло ли это спасти оба здания от обрушения?
Разумеется, нет. Очевидно, что столь нестандартное завершение мировой войны приблизило бы следующую, еще более разрушительную войну, в которой патриархальный союз двух аристократий столкнулся бы с англо-американским блоком, находившимся по многим позициям — в экономике, науке, технике — на следующей ступени капиталистического развития. Да, пожалуй, сочетание немецкого технического гения и русской тягловой рабочей силы сделало бы ось Берлин-Москва прочнее. Но разве этой прочности хватило бы чтобы выдержать натиск Морганов, Рокфеллеров, Карнеги, Гетти?
Скорее всего, схватка между этими хищниками оказалась бы в сто крат более разрушительной и кровавой. Представьте себе Вторую Мировую, только без СССР. Всемирную бойню, в которой нет добра и зла, а с обеих сторон — только зло. Причем, такая бойня в любом случае привела бы к революционным изменениям и в России, и в Германии, и внутри самого англосаксонского мира. Но за всеми этими предположениями разливается безграничный океан кофейной гущи, которая всегда заполняет собой исторические пустоты. К счастью, история не терпит сослагательного наклонения.
Поэтому кусать локти через сто лет после трагических событий февраля-октября 1917 года — занятие в некотором роде бессмысленное. Другое дело - если с помощью исторических аллюзий авторы статьи "Последнее лето империи" хотят указать нам на некоторые современные опасности. Такие, например, как возможность заговора среди нынешней российской олигархии с целью свержения самодержавия в интересах все той же коварной Англичанки.
Однако, мы помним ведь, что и в 1917 действия Англичанки не были никаким секретом. Ни для праздной петербургской публики, ни для Охранного отделения. Тем не менее, спасти Империю это всеобщее "знание" не помогло. Потому что помимо заговоров и тайных союзов историю толкают вперед шестеренки объективных материальных интересов и классовых противоречий. Падение монархии совпадало с устремлениями российской буржуазии, которую монархия сама же зачала и сама выкормила. Одни олигархи обогащались на войне. Другие несли из-за войны убытки. Но и те, и другие были по горло сыты медлительностью и некомпетентностью аристократической верхушки. Поэтому рано или поздно они в любом случае снесли бы эту постылую власть. С британским послом или без него.
Можно также предположить, что "Последнее лето Империи" — точка зрения той части нашей элиты, которая пытается укрепить плывущий фундамент российской государственности с помощью старых рецептов, обращаясь к дореволюционному опыту имперского строительства. Мы видим симптомы этого наивного охранительства повсюду — от Крыма с его романовскими билбордами до Петербурга с его внезапно проснувшимся чувством к Маннергейму.
Наиболее полное выражение эта концепция получила в сочинениях представителей НТС — народно-трудового союза, объединявшего как заблудившихся русских патриотов, так и откровенных предателей, не гнушавшихся работать то на Абвер, то на ЦРУ. Именно НТС на протяжении многих лет проповедует идею направленного против атлантизма священного альянса России и Германии — на базе одинаковых (якобы) традиционных (якобы), солидаристских, корпоративистских, а попросту — фашистских — ценностей. Я уже не раз высказывал предположение о том, что многолетнее противоборство КГБ и НТС увенчалось победой последнего, заменой Дзержинского на Солоневича, приведением советской госбезопасности к присяге НТСовским хоругвям. Эта парадоксальная вроде бы версия позволяет по-новому взглянуть на многие события последних лет. Это объясняет и неизменный со времен Ельцина, упрямый курс на десоветизацию, и возвеличивание Солженицына, и тихое заигрывание с темой власовщины, и появление на высших этажах российской корпоратократии персонажей, кровно, биографически связанных с НТС.
В таком ракурсе различия между Россией и Украиной, где нишу НТС занимают духовные наследники Скоропадского, Петлюры и Бандеры, в действительности ничтожны. И там, и там националистические мифы используются ради одной цели — удержания контроля над собственностью, полученной в результате преступной приватизации. Только в России оберткой для этого мифа служит "борьба с Англичанкой". А на Украине — борьба с "москальской Ордой".
Получается, между выкладками ярого антисоветчика Млечина и тезисами "Последнего лета Империи" принципиальной разницы нет. Млечин считает, что отставшая от прогрессивного англо-американского капитализма Россия напрасно упирается. Капитализм все равно победит. Оппоненты Млечина уверены, что Россия имеет все основания упираться и ждать помощи от находящейся во временном плену у атлантистов немецкой бизнес-элиты. Но по-крупному, обе полемизирующие стороны сходятся в своем безусловном принятии капитализма как единственно возможного для России пути развития. Просто один, патриотический, капитализм тяготеет к прусскому полуфеодальному юнкерству (даст Бог, без пылающего Рейхстага...или Меджлиса), а другой — неолиберальный капитализм — к обычному колониальному рабству. Впрочем, возможна и конвергенция. История знает немало примеров, когда статус колонии изящно сопрягался с патриотической, консервативной, антиамериканской риторикой руководящего офицерства. Берем наугад любую латиноамериканскую диктатуру — все они были устроены подобным образом.
Если же вернуться к двум текстам, то справедливости ради необходимо заметить, что прекращением братоубийственной войны русский и немецкий народы обязаны вовсе не своим буржуазным/аристократическим элитам, а тем самым проклятым, ненавистным большевикам. Именно они, устав ждать, пока перестанут драться паны, двинулись друг другу навстречу — через заваленные трупами траншеи, через снарядные воронки и колючую проволоку.
Только рука русского рабочего была протянута не Кайзеру, не Круппу, не Людендорфу, не юнкеру, не фашисту-фрайкоровцу со свастикой на каске, она была протянута рабочему, наводчику-артиллеристу. Звали рабочего Эрнст Тельман.
Именно это рукопожатие дало не только русскому, но и всему остальному миру, надежду, что бессмысленная мясорубка однажды будет остановлена. Именно это рабочее рукопожатие, о глупый, глупый Млечин, сделало невозможной немецкую оккупацию Украины, равно как и все прочие интервенции против молодой Советской Республики. Именно это рукопожатие, а вовсе не теоретический союз Рябушинского и Маннесмана, заставило в страхе трепетать, забиваться в атомное бомбоубежище алчную Англичанку. Именно вокруг этого рукопожатия, как вокруг невидимой оси, будет вращаться вся последующая история человечества, пока под влиянием общеизвестных обстоятельств оно окончательно не ослабнет.
Я очень хорошо помню то лето, когда это произошло. Последнее лето Советской Империи. И воспоминания о нем, при всем уважении к императорской короне, вызывают у меня гораздо более явственные и мучительные приступы горечи и тоски.
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
