Всемирные игры дружбы в Екатеринбурге и Москве отложены на неопределенный срок
Аномалия: осень в Центральной России в этом году стала самой теплой за последние 145 лет
Саммит в Баку - работа на перспективу для изменения расклада сил
В Баку прошла встреча между лидерами России, Ирана и Азербайджана. Пока главными итогами были названы, по сути, два момента. Во-первых, укрепление "дружеских отношений" России с Ираном. Владимир Путин отметил это улучшение "по всем направлениям".
"За это время мы проделали немалый путь в развитии наших двусторонних отношений, наши дружеские отношения укрепляются, они носят многоплановый характер. Это касается и экономических отношений, это касается политических контактов, причем, на всех направлениях, это касается и гуманитарной сферы", - отметил президент России.
Во-вторых, стороны примут эффективные меры по развитию транспортно-коммуникационной инфраструктуры в целях расширения имеющихся возможностей осуществления перевозок пассажиров и грузов по международному транспортному коридору "Север-Юг". Этот проект является своеобразным "долгостроем", так как начало ему было положено еще в 2000-х гг. Изначально соглашение по коридору подписывали Россия, Иран и Индия, но последняя в итоге заморозила свое участие из-за логистических и технических сложностей. А уже позднее присоединился Азербайджан.
Международный транспортный коридор "Север-Юг" предполагает мультимодальные маршруты перевозки пассажиров и грузов общей протяженностью 7,2 тыс. км от Санкт-Петербурга до Мумбаи (Индия). Восточная ветвь этого железнодорожного коридора уже функционирует с 2015 г. В рамках реализации проекта предусмотрено строительство железнодорожной ветки Решт (Иран) – Астара (Азербайджан), которая станет важной частью международного транспортного коридора.
Что касается самой встречи, то провести ее предложил президент Азербайджана Ильхам Алиев в ходе телефонного разговора с президентом России Владимиром Путиным в феврале. Перед самой встречей лидер Азербайджана обозначил свой интерес к переговорам проектом "Север-Юг". Однако среди обозначенных вопросов были в том числе Сирия и борьба с терроризмом. Чем для России важен этот саммит, как могут повлиять страны на сирийский конфликт, а также в чем важность таких переговоров в целом для региона – в интервью Накануне.RU рассказал историк, политолог, главный редактор журнала "Проблемы национальной стратегии" Аджар Куртов.
Вопрос: Прежде всего, хочется отметить вопрос Сирии, борьбы с терроризмом – очевидно, если эти вопросы поднимаются, значит, назрели какие-то проблемы? Может ли саммит повлиять на решение этих задач в регионе?
Аджар Куртов: Я не считаю, что вопрос Сирии будет центральным в повестке дня трехсторонних переговоров лидеров России, Ирана и Азербайджана. Да, действительно, это серьезная проблема, но, в отличие от позиции России и Ирана, Азербайджан по вопросу Сирии занимает уклончивую позицию. Азербайджан не является крупной влиятельной страной, не оказывает существенного воздействия на международные отношения в регионе Ближнего Востока, поэтому можно, конечно, обсуждать эту тему, но, я думаю, ее обсуждение будет в ключе просто информации, обмена мнениями.
Вопрос: То есть в данном случае основными игроками остаются Россия и Иран?
Аджар Куртов: Россия и Иран – вот это два ключевых игрока в сирийском урегулировании, у них есть собственные интересы, они во многом совпадают по поводу будущего Сирии, здесь есть что обсудить. Азербайджан в данном случае "пристяжной", что называется, вынужден будет солидаризироваться с этим мнением. Но на самом деле каких-то больших надежд на обсуждение сирийского вопроса, особенно с участием Азербайджана, питать не стоит, поскольку Азербайджан все-таки в большей степени ориентируется в этом отношении на позицию Анкары, нежели на позицию Москвы или Тегерана. Это объективный факт, даже если он не признается руководством Азербайджана, но это так.
Все последние видеокадры, которые демонстрируют различные мероприятия, проводимые в Турции – например, в поддержку Эрдогана на площадях – видно, что среди турецких флагов достаточно много флагов Азербайджана. На самом деле это говорит о том, что азербайджанцы, которые находятся в Турции, которые находятся в Азербайджане – они во многом разделяют взгляды именно Турецкой республики по самым разным вопросам.
Вопрос: Ранее сообщалось, что на встречу может приехать и президент Турции, Тегеран выражал такое желание. Представитель руководства Ирана подчеркнул, что от нормальных взаимоотношений с Анкарой зависит спокойствие в ближневосточном регионе. Однако если Эрдогана не было, то и очевидных решений ждать не стоит?
Аджар Куртов: Я думаю, что решение по Сирии вряд ли будет приниматься публичное. Да, есть проблемы, которые, наверняка, будут обсуждаться в двустороннем формате России и Ирана, но озвучивать их, делать их центральными просто невыгодно ни российской, ни иранской дипломатии. Сейчас ситуация в Сирии очень непростая, и каких-то кардинальных решений, которые бы улучшили эту ситуацию в близкой перспективе, не просматривается. А раз так, то дипломатии невыгодно делать акценты на сирийском урегулировании. Поэтому я думаю, что будут сказаны какие-то обтекаемые формулировки - о схожести позиций, о необходимости продолжения переговорного процесса, перевода гражданской войны в русло политического урегулирования, отсечения радикальной оппозиции – вот традиционный набор фраз, который мы уже не раз слышали.
И здесь позиция России и Ирана, наверное, полностью совпадает. Другое дело, что турецкая позиция немного отличается, может быть, и поэтому мы не увидим Турции на этих встречах.
Вопрос: Позиция Турции не изменилась за последнее время?
Аджар Куртов: Я думаю, что позиция Турции принципиальна, она не изменилась – Турция заинтересована была в том, чтобы в Сирии был демонтирован режим Асада, в надежде на то, что этот демонтаж позволит усилить турецкое влияние в стране. У них задача номер один – не допустить в любом виде после окончания гражданской войны в Сирии образования какого-либо квазигосударства курдов. Против этого они активно выступают.
Конечно, турки попытаются сделать все, чтобы в большой степени автономии сирийским курдам не было предоставлено, или чтобы этот вопрос был отложен на будущие времена. В этом отношении позиция России и позиция Ирана в принципе турецкой несильно противоречит. Наша дипломатия только постоянно педалирует вопрос о том, что интересы сирийских курдов тоже должны приниматься во внимание, что они должны быть представлены на переговорах. Но определять будущее в государственном устройстве Сирии Россия не пытается.
То же самое и Иран – это не в его интересах, у него тоже есть курдское меньшинство в ряде провинций, он тоже не заинтересован, так же как и Турция, в появлении какого-то нового государства, которое было бы примером подражания для иранских курдов, к чему бы они стремились.
То есть точки соприкосновения есть, и есть возможности эти вопросы обсуждать. Другое дело, что эти все обсуждения не носят окончательного характера в том смысле, что все равно это должен определить сирийский народ. До решающей победы еще далеко, но контур ее просматривается. Так что все переговоры, наверное, будут закрытыми - о том, что еще могут сделать в военно-техническом, в военном отношении Москва и Тегеран для того, чтобы эту ситуацию более решительно переломить в сторону победы над террористами, прежде всего, принадлежащими к организации ИГИЛ (запрещена в России - прим. Накануне.RU).
Вопрос: А кроме геополитических вопросов, есть ведь и экономические точки соприкосновения стран?
Аджар Куртов: Да, такие точки есть. Поскольку Азербайджан – это транзитное государство, если брать этот великий проект, много лет уже рассматривающийся и никак не заработавший – транспортного коридора "Север-Юг", то одна из его наиболее коротких ветвей предполагает строительство железнодорожной магистрали из российских портов Балтики, через российскую территорию, далее – Азербайджан, и далее в Иран.
Это продуктивный вариант, но он сдерживался тем, что не получалось найти серьезного инвестора, поскольку это большие деньги. Иранцы – достаточно скупой народ, особенно когда они были под санкциями, у них не было свободных финансовых средств, они, конечно, хотели, чтобы эти средства были у России или у какого-то другого инвестора. А у России тоже в условиях кризиса, санкционного давления крупных финансовых возможностей для вложения нет.
Это понятно, поскольку даже в лучшие времена тянуть железнодорожную магистраль через Большой кавказский хребет теоретически можно было, но как-то эти проекты не были осуществлены.
Вопрос: Насколько перспективен коридор "Север-Юг" в экономическом плане? И в чем основные сложности?
Аджар Куртов: Этот проект образует короткое транспортное сообщение, и есть возможность получать неплохие средства от транспортных услуг по доставке, прежде всего, из Азии в Европу достаточно коротким путем. Но он не такой простой, потому что транспортные коммуникации и в Дагестане, и в Азербайджане, и в Северном Иране оставляют желать лучшего. Они построены давно, они слабо электрофицированы, у них полотно не выдерживает больших нагрузок, то есть они не рассчитаны на проход крупных, тяжелых локомотивов с тяжелыми составами.
Синяя ветка - обычный транспортный маршрут; красная - коридор "Север-Юг"
Основным инвестором может быть Китай, но он пока больших денег не обещает. Это действительно инвестор, который сейчас активно идет на постсоветское пространство, прежде всего, в транспортных коммуникациях в рамках их уже понимания проекта вот этих "Великих Шелковых путей" в разных вариантах. То есть если китайские вложения появятся, то этот проект может осуществиться.
Каких-то интересов в экономической сфере, которые были бы конкурентными между Ираном, Азербайджаном и Россией, нет, мы заинтересованы в иранских и азербайджанских товарах, в том числе сельского хозяйства. Соответственно, иранцы заинтересованы в российском металле, в том числе в изделиях с высокой добавленной стоимостью – авиации, вооружении и прочем. А Азербайджан в данном случае выступает как посредник.
Вопрос: Индия и Китай не принимают участия в переговорах, но они, видимо, потенциально заинтересованы в этом коридоре?
Аджар Куртов: Да, конечно, они не принимают участия, но очевидно, что основной поток товарооборота идет как раз с Китая и теоретически может идти из Индии. Это все не так просто, ведь речь идет о товарах ширпотреба, они перевозятся контейнерами, а что это значит? Грубо говоря, есть что возить из Китая, из Индии в Европу, а вот что из Европы или из России, Азербайджана возить обратно в Индию или Китай теми же контейнерами? В противном случае контейнеры будут накапливаться в стране-покупателе, то есть и в России, и в европейских странах.
В данном случае бизнес может быть успешным, если есть взаимный товарооборот. Плюс к этому у нас логистика и вопросы безопасности при перевозке грузов тоже не всегда решались, это было одной из причин, почему этот проект всегда "буксовал". На необъятных просторах России уже пропадали целые эшелоны с контейнерами индийских товаров, и никто их найти не мог. Поэтому бизнес не очень решался увеличивать товарооборот. Но, опять же, все эти проблемы решаемы.
Вопрос: Ильхам Алиев заранее ограничился заявлением только по этому транспортному коридору – а, кроме этого, для Азербайджана есть еще какие-то экономические интересы?
Аджар Куртов: Это был, скорее всего, основной вопрос. Нынешняя конъюнктурная разность цен на углеводородное сырье по Азербайджану сильно ударила, у него была существенная девальвация, поскольку цены на нефть резко упали, плюс добыча нефти и природного газа в Азербайджане, естественно, не могла расти бесконечно. А при падении цен, соответственно, нефтяные доходы страны резко уменьшились, нужно было их чем-то возместить. Естественно, они пытаются найти новые источники доходов, но у Азербайджана их не так много, и вот это транзитное положение – это один из возможных источников дохода.
А серьезных возможностей в кооперации в какой-то промышленной области между Россией, Ираном и Азербайджаном я не вижу. По многим причинам – в том числе потому, что и Иран, и Азербайджан не входят в какие-то региональные интеграционные объединения экономического характера, которые можно считать относительно успешными, типа Евразийского экономического союза.
Вопрос: Это укрепление дружеских отношений, углубление экономического сотрудничества – насколько оно может быть стабильным в условиях нарастания локальных конфликтов вокруг?
Аджар Куртов: К сожалению, в мире уже нет ничего стабильного, поэтому загадывать на будущее не приходится. Иранское руководство может повести себя по-разному, поэтому сейчас все будет зависеть от конкретных обстоятельств. Я думаю, что долгосрочных планов строить не стоит, но ведь и Иран, и Россия - крупные державы, у нас есть свои национальные экономические комплексы, и они никуда не денутся, мы вынуждены будем сотрудничать как страны, очень близко расположенные.
Если мы сумеем договориться, и Азербайджан не будет вовлечен в откровенно прозападную линию - то есть он не будет членом какого-то санитарного кордона, который пытались организовать в виде, скажем, организации ГУАМ в свое время, из которой ничего не получилось, но которую сейчас пытаются отчасти возродить - то тогда есть возможности для сотрудничества. Работа пусть даже не в рамках какой-то евразийской инициативы, а в трехстороннем формате, двустороннем формате – все равно это идет на пользу нашим государствам.
Вопрос: Раньше была организация ГУАМ, а сейчас кто и как может вставлять палки в колеса?
Аджар Куртов: Палки в колеса вставляли и будут вставлять, потому что и Азербайджан "обрабатывают" в том числе и "западники", и Турция с расчетом, чтобы перетянуть политическую элиту в свою орбиту влияния. Но на это и есть международная политика, чтобы одни действия противопоставлять другим.
Нам в этом случае важно перетягивать канат, просто предлагая более выгодные условия. У России такие возможности есть. В конце концов, наши геополитические конкуренты – это страны, расположенные далеко от региона Южного Кавказа, это Европейский союз, это Соединенный Штаты Америки, прежде всего. С ними бороться можно. Вот с Турцией немного сложнее, но тоже есть возможность ведения конкурентной борьбы. Правда, Азербайджан все-таки в большей степени ориентируется на Турцию, а не на Москву или Тегеран. И вот этот его внешнеполитический вектор ориентации поменять очень сложно. Нужно усиливать наше влияние, но разорвать эту связку Анкара-Баку в ближайшее время точно не удастся, если вообще такое возможно.
Вопрос: А, например, "цветные революции" в Азербайджане Вы рассматриваете как вариант для создания подобных проблем?
Аджар Куртов: Так это неоднократно пытались сделать – и поэтому сейчас Азербайджан и сотрудничает с Москвой, потому что он на своем примере убедился, что США активно помогали формированию прозападной политической оппозиции в Азербайджане, спонсировали лидеров этой оппозиции, устраивали демонстрации, митинги, которые при удачном стечении обстоятельств могли бы вылиться в эти самые "цветные революции".
Но у них этого не получилось, поэтому Азербайджан подвергается постоянной критике про "нарушение демократии и прав человека" и в структурах ЕС, и в США, но этим мы можем удачно пользоваться, поскольку у нас общие беды и общие в этом смысле противники. Хотя делать крупные ставки из того, что у нас схожие проблемы, и это будет подталкивать Азербайджан к возвращению в орбиту России, все-таки не приходится.
Вопрос: Как итог, насколько этот саммит и подобные ему встречи полезны для экономик, налаживания международных отношений?
Аджар Куртов: Все это будет идти на пользу государственным бюджетам стран-участниц, в принципе, это выгодно всем. Но нужно понимать, что каких-то прорывных решений ожидать от саммита не приходится. Не каждая встреча должна привести к эпохальным историческим изменениям в раскладе сил. Однако это движение в нужном направлении, это движение, которое когда-нибудь в будущем принесет свои дивиденды.
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
