В России повысят штраф за езду без страховки до 5 тысяч рублей
Названо слово года по версии "Грамоты.ру"
Американский министр ВВС: война между США и Россией или Китаем может начаться в любой момент
Контрольный выстрел в южноуральской приватизации. 15 лет нераскрытому убийству Головлева
21 августа 2002 года в лесопосадках московского микрорайона Митино с огнестрельными ранениями в голову был найден труп экс-депутата Государственной думы, одного из соучредителей "Союза правых сил" (СПС), руководителя исполкома "Либеральной России" Владимира Головлева. Заказное убийство депутата так и осталось не раскрытым, и, судя по заявлениям знавших Головлева людей, мало кто в правоохранительных органах и властных структурах того времени стремился к объективному и всестороннему расследованию как самого убийства, так и деятельности бывшего соратника Анатолия Чубайса и Бориса Березовского.
Спустя 15 лет после резонансного преступления в Москве интересно вспомнить, как нынешние собственники крупного южноуральского бизнеса получали свои активы, почему Челябинская область на короткое время в начале – середине 90-х гг. прошлого века стала "флагманом" российской приватизации и отчего этот "серый кардинал" Головлев в Москве вел жизнь этакого подпольного миллионера Корейко, не имеющего средств на жилье в центре столицы и на обеспечение своей личной безопасности? Впрочем, это не спасло его от киллерской пули. О событиях тех давних лет – в материале Накануне.RU.
Сразу оговоримся, что и после убийства, и даже спустя годы после него мало кто из южноуральских VIP-персон отважится признавать факт своего знакомства с Владимиром Головлевым. К концу 90-х трижды избиравшийся депутатом Госдумы, работавший председателем комитета по управлению имуществом Челябинской области (1991-1992 гг.) стал абсолютно, как бы сейчас сказали, "не рукопожатным" у себя на малой родине. Более того, многие начинавшие тогда политики на любых выборах считали своим долгом заклеймить Головлева как человека, продавшего Родину и которого необходимо если не расстрелять, то посадить до конца жизни. Дело в том, что перебравшийся в столицу после выборов в Госдуму в декабре 1993 г. Головлев стал своеобразным жупелом, которым пугали и справа, и слева. При этом депутат сделался неугодным и бывшим соратникам по команде первого губернатора региона Вадима Соловьева, и тем более людям из окружения будущего первого лица области Петра Сумина. Свой счет к Головлеву имели и силовики (начиная от прокуратуры до ФСБ), и коммерсанты, и чиновники, и, видимо, бандиты.
За недолгий период пребывания у рычагов реальной власти в 1991-1992 гг. Головлев умудрился перессориться буквально со всей местной элитой Южного Урала. Судите сами, вот неполный список фамилий известных персон того времени, с которыми герой материала либо вступал в публичную полемику, либо обещал или вообще судился.
Итак, условный клан "силовиков": сюда входят тогдашний руководитель челябинского УФСБ Виталий Третьяков, руководитель службы экономической контрразведки региона Виктор Кузенков, один из молодых оперов в то время, а позже сделавший карьеру на расследовании "головлевского дела" чекист Михаил Гришанков, так и не вернувшийся в "контору" из думского кресла. К когорте "силовиков", безусловно, стоит отнести прокурора Челябинской области Геннадия Лихачева в начале 90-х гг., равно как и его сменщика Анатолия Брагина. Был еще представитель президента в Челябинской области Николай Селезнев, которому Владимир Головлев, вроде бы, испортил карьеру с помощью вовремя переданных в Москву компрометирующих документов.
Головлев на своем посту входит в жесткий клинч с людьми из команды первого губернатора Южного Урала Вадима Соловьева, например, за пакеты акций наиболее лакомых промышленных предприятий разворачивается настоящая аппаратная война с возглавлявшим комитет экономики Виктором Христенко. Да-да, тем самым впоследствии "долгожителем" из правительства России, который пересидел в различных креслах всех глав кабинетов в нынешней истории страны, от Кириенко до Медведева. О противостоянии Головлева сначала с главой совета депутатов области, а потом и губернатором области Петром Суминым и его сподвижниками нечего и говорить: на рубеже середины - конца 90-х гг. горы компромата и нечистот лились со страниц подконтрольных изданий и телеканалов на оппонентов. Из этих информационных потоков потрясенные граждане узнавали то о диком воровстве в коридорах власти, то о взяточничестве и строительстве дорогих хором в заповедных местах Челябинской области, то о сексуальной ориентации отдельных участников баталий.
Самое удивительное во всем этом то, что имея колоссальный личный антирейтинг на Южном Урале, перебравшийся в столицу Головлев как депутат Госдумы (напомним, трижды – в 1993, 1995 и 1999 гг. избирался депутатом!) остается "своим" для части московской политтусовки. И до начала "нулевых" является хотя и одиозной фигурой для многих, но вполне себе, так сказать, "системным" игроком, участвует в создании сначала СПС, а потом и "Либеральной России" беглого Березовского. В начале "нулевых", когда убранный из правительства страны и формально из всех органов власти Анатолий Чубайс готовит скандальную реформу РАО "ЕЭС России", Владимир Головлев критикует своего бывшего патрона и шефа… за поспешность и непродуманность реформ. Таким образом, сказать, кто имел хорошие или просто добрые деловые отношения с челябинским депутатом, просто невозможно. Таких, вроде, и нет.
Соратники убитого из "Либеральной России", которая задумывалась Борисом Березовским как некий вариант оппозиции Владимиру Путину и его курсу после выборов 2000 г., естественно, сразу заговорили о политической подоплеке устранения Головлева. О "политике" в данном убийстве говорили в то время и Виктор Похмелкин, и Сергей Юшенков (который в следующем, 2003 г. сам был убит киллером, официальная версия правоохранителей – дележ денег Березовского, выделенных на партстроительство и якобы пропавших бесследно), и многие другие уже подзабытые персонажи.
Однако и тогда, и сейчас многие были, напротив, убеждены в обратном – Головлева убили как раз за дела с приватизацией и исчезнувшими средствами, а вот насчет конкретных заказчиков этого преступления мнения расходятся. Слишком уж много людей, в том числе и во властных кабинетах, были заинтересованы в молчании трижды депутата и видного деятеля либеральной тусовки.
"1991-й и последующие годы были удивительным временем, временем, когда сама эпоха выносила на первые роли таких людей, как Головлев. Представьте, что рядовой экономист, не поднимавшийся в советское время выше начальника лаборатории в одном из трестов, потом на волне перемен ставший экономистом в планово-экономическом управлении облисполкома, вдруг становится вершителем судеб гигантских предприятий южноуральской индустрии. Росчерком пера по согласованию с Москвой и его тамошними шефами Головлев практически единолично распоряжается имуществом и акциями гигантов советской металлургии типа "Челябинский металлургический завод" (ЧМЗ), "Магнитогорский металлургический комбинат" (ММК), "Челябинский электрометаллургический комбинат", "Кыштымский медеэлектролитный завод" (КМЭЗ) и прочими поменьше. Или на короткое время через свои действия как руководителя областного комитета имущества получает под контроль акции "Челябинского тракторного завода", миасского автозавода "Урал", десятков предприятий поменьше, на которых трудятся тысячи людей, предприятий, которые в казну перечисляют сотни и сотни миллиардов!" – вспоминает в беседе с Накануне.RU то время один из ветеранов правоохранительных органов региона, предпочитающий остаться инкогнито.
По его словам, любой из нынешних собственников крупного южноуральского бизнеса, буквально все олигархи местного разлива в той или иной мере своему состоянию обязаны Владимиру Головлеву.
"Челябинский олигархат обязан Головлеву если не напрямую, то в результате действий тогдашнего главы комитета по имуществу, который умело размывал пакеты акций предприятий, что-то откровенно "откусил" и переправил в созданный им чековый инвестиционный фонд "Социальная защита населения Челябинской области" (СЗН). Если кто забыл, то напомню – к середине 90-х в чековом фонде Головлева и соратников числилось ни много ни мало 260 тыс. ваучеров населения, на баланс этой структуры были в добровольно-приказном порядке переведены акции десятков рентабельных предприятий", – уточняет собеседник.
Просто для иллюстрации: в уголовном деле Головлева № 68611, которое тянулось в вялотекущем режиме с середины 90-х гг. и было прекращено вскоре после убийства, как один из эпизодов фигурировал факт незаконной продажи пакета акций "Магнитогорского металлургического комбината" на сумму в 22 млрд руб. Сам пакет ММК окончательно был консолидирован нынешним менеджментом предприятия (и прежде всего Виктором Рашниковым) только в конце 2004 г. и главной операцией тогда стала покупка как раз госпакета акций по фиксированной и, очевидно, согласованной центром схеме. Судьба прочих пакетов, аккумулированных в свое время в СЗН Головлева, связанных с обувными и швейными фабриками, аэропортами, гостиницами и предприятиями общественного питания, все еще ждет своего исследователя. Или следователя, кому как больше нравится…
"Данный эпизод наглядно демонстрирует масштабы операций, сделок и прочих манипуляций с государственным имуществом, которые проводились в те годы с подачи или, по крайней мере, с согласия Головлева и его команды. Если бы Советский Союз не развалился в 91-м г., то такие люди, как Головлев, продолжали бы спокойно трудиться на должностях незаметных клерков и поныне, а мы с вами даже не слышали бы этих фамилий. Но произошла революция, произошел переворот и к управлению активами огромной страны на короткий срок встали в общем-то случайные люди", – уверен наш эксперт.
Слова бывшего правоохранителя подтверждает и предприниматель Павел Рабин, который лично участвовал во многих приватизационных сделках на Южном Урале или консультировал желавших поучаствовать. В своей книге "Недалекое прошлое. Павел Рабин: анатомия приватизации", выпушенной совместно с писателем Юрием Шевелевым в 2005 г., предприниматель уверяет, что по чистой случайности контроль над "Челябинским металлургическим комбинатом" (сейчас ПАО "Мечел") не перешел в середине 90-х к команде Владимира Головлева. При этом Рабин, реально участвовавший в скупке пакетов акций промышленных предприятий и знавший ситуацию изнутри, прямо рассказывает, что в какой-то момент у топ-менеджмента "Мечела" на руках было 5% акций огромного металлургического комбината, а структуры Головлева контролировали все 45%. В результате хитроумной комбинации Рабину удалось в последний момент скупить более или менее достойный пакет комбината, но менеджмент завода, уставший от противостояния с Головлевым, решил "продаться" структурам Искандера Махмудова.
"И вот после двухнедельного отпуска встречаюсь с руководителями "Мечела". Они неожиданно выкладывают леденящую душу историю о том, что к ним пришли ребята, представляющие фирму Blonde, а фактически Искандера Махмудова, и сделали предложение, от которого нельзя отказаться, иначе будут прекращены поставки руды, угля, кокса, то есть комбинат остановится. "В общем, мы уже продались". Слушаю и понимаю: Blonde – это уже не Головлев, хотя он, как и Махмудов, тоже связан с пресловутыми братьями Черными… Получалось, что вся борьба ни к чему", – утверждает Павел Рабин.
И добавляет, что люди Махмудова, в середине 90-х зайдя на комбинат, увидев реальное положение дел на предприятии, попросту отказались от дальнейшей экспансии. В стране к тому моменту оставалось еще довольно много гораздо более привлекательных активов, на которых быстрее и проще было "отбить" вложенные деньги. В результате "Мечел" ушел под контроль швейцарского трейдера "Гленкор", а позже был скуплен холдингом Игоря Зюзина, но это совсем другая история. Кстати, реалии тех лет, участие чиновников и бандитов в дележе государственной собственности весьма правдиво отражены в романе Юлии Латыниной "Охота на изюбря". В книге практически узнаваемо описана борьба за контроль над Магнитогорским комбинатом, хотя что-то подобное в то время творилось на всех уральских и сибирских металлургических производствах.
"Я вовсе не сторонник точки зрения о какой-то особенной зловредности Владимира Ивановича (Головлева. – прим.), совсем нет. Скорее с высоты прожитых лет отношусь к нему, как и к тем людям, которые неожиданно для себя получили возможность в конце 80-х – начале 90-х гг. прошлого века выдвинуться, а затем были с разным успехом инкорпорированы в структуры власти. Из этой плеяды южноуральцев можно выделить, например, Александра Починка, который стал потом федеральным министром по налогам и сборам, Александра Косопкина, с поста машиниста доросшего до полпреда президента в Госдуме, конечно же, Виктора Христенко, долгие годы работавшего в правительстве России. Схожий путь проделал, в принципе, и Головлев, с той лишь разницей, что короткое время занимая пост главного по приватизации в Челябинской области, он, по понятным причинам, стал сильнейшим раздражителем для многих и многих сильных мира сего", – говорит наш собеседник, бывший сотрудник спецслужб.
И добавляет, что как бы ни цинично это звучало, выстрелы 15 лет назад в Митино, оборвавшие жизнь Головлева, возможно, многими были восприняты с искренним облегчением. Слишком уж неудобной стала фигура Головлева, слишком уж большие деньги и история их приобретения были на кону в тот момент.
Остается добавить, что мы сознательно оставляем за скобками многочисленные версии и трактовки произошедшего, которыми сразу после происшествия оно обросло. От пресловутого "следа Березовского" до дележа акций одного из российских портов, чтобы якобы и послужило спусковым крючком. В ситуации молчания правоохранительных органов, молчания большинства оставшихся в живых свидетелей тех давних событий, простой перебор всех версий и гипотез не имеет никакого смысла. Могло быть так, а могло иначе, мало ли заказных и нераскрытых убийств публика видела в новейшей истории России за четверть века?
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
