БПЛА атаковали два ЖК в Казани, начался пожар
Судно Gam Express подало сигнал бедствия, потому что у моряков закончилось продовольствие
Путин назвал причины демографического провала в РФ
Юрий Поляков: Вместо госцензуры появилась корпоративно-групповая система запретов
Российский писатель, драматург и общественный деятель Юрий Поляков в Челябинске рассказал о современной цензуре, своем отношении к министру культуры Владимиру Мединскому, писателям Виктору Пелевину и Владимиру Сорокину, о закрытии премии "За верность Слову и Отечеству" и о судьбоносном решении, которое изменит жизнь писателей. Накануне.RU приводит выдержки его выступления.
О цензуре
Государственная цензура, которую я застал, это не монстр. У нее было две функции: она следила за тем, чтобы в печать не попали наши секреты, и вместе с системой редакторов осуществляла идеологический контроль. Именно цензура не пропустила мою первую повесть "ЧП районного масштаба". Она вышла спустя пять лет после написания. Повесть "Сто дней до приказа" запретила военная цензура. Меня приглашали большие начальники и все объясняли. И ты выходил оттуда с чувством, что тебя запретили, но тебе объяснили. Ты мог с этим не соглашаться, но с тобой разговаривали.
Парадокс заключается в том, что сейчас зачастую эта система запретов исходит не от государства, а существует корпоративно-групповая система запретов. Например, мне звонит режиссер театра, который поставил мою комедию, и мы его пригласили на фестиваль, и говорит: "Мы, наверное, не приедем. Мне позвонили из "Золотой маски" и сказали, что, если ты поедешь на этот фестиваль, больше на "Золотую маску" ничего не подавай". Я считаю, что это тоже цензура.
Скрытые формы цензуры вводит Роспечать в отношении писателей. Если вы посмотрите, каких писателей они привечают и поддерживают, а каких замалчивают и не любят, сразу будет видно, что писатели гражданского-патриотического направления Роспечати не нравятся, а либералы им очень нравятся.
О Роспечати
Мы сейчас очень плотно занимаемся тем, чтобы вернуть Роспечать Министерству культуры РФ. К сожалению, та рокировка, когда Роспечать перекинули в Министерство связи, очень прочная. Каждый раз это доходит до правительства, и передача тормозится. Есть решение сделать это в 2018 году. Я надеюсь, что агентство вернется в Министерство культуры. Это для писателей России судьбоносное решение, особенно для патриотического направления. Почему это так важно? Потому что все основные средства для поддержки жизни писателя там. В Министерстве культуры для этого нет ни копейки. И если переход состоится, я уверяю, жизнь писателя резко изменится, потому что там очень большие деньги.
О финансировании
К сожалению, деньги, которые выделяются на издание книг, на поддержание журналов, на командировки писателей, на организацию ярмарок, на мой взгляд, расходуются непродуктивно и с явным перекосом в пользу экспериментально-либерального фланга нашей литературы. Я не против экспериментально-либерального фланга, он тоже имеет право на существование, но почему перекос? Давайте поровну. Мы несколько раз пытались затребовать опубликовать список изданий, которые они проплатили. Это для них катастрофа, поэтому они шли даже на конфликт с администрацией, но список нам не давали.
Об отказе в финансировании экранизации его комедий
Фонд кино трижды отклонил предложения продюсеров по экранизации моих комедий "Женщины без границ" и "Чемоданчик". Мне отказали, хотя и продюсеры были серьезные и никаких возражений не было. Почему? Я так и не получил ответ.
О Владимире Мединском
Политика Министерства культуры в целом правильная, не зря же либералы так Мединского клюют и жизнь ему отравляют. Они понимают, что впервые за много лет появился действительно министр культуры государственно-патриотического направления.
О романе "Стена" Владимира Мединского
Очень неплохой юношеский исторический роман в духе "Трех мушкетеров", только в Смоленске. В нашей литературе это направление не очень было развито. И я считаю, что книга очень даже полезная. Этот спектакль должен был поставить МХАТ имени Горького. Мединский прислал туда инсценировку своего романа, и меня попросили, как автора театра, посмотреть, насколько инсценировка соответствует запросам театра. Я посмотрел и сказал, что она нормально сделана, но теперь ее должен авторизовать режиссер. Информация о том, что я ее читал и рецензировал, в интернете обросла фантастикой.
О Сорокине и Пелевине
Мы в "Литературной газете" и о Сорокине, и о Пелевине писали всегда достаточно объективно. Но это направление мне чуждо в литературе. Это серьезные писатели в той эстетике, которую они выбрали. Мне не хватает там настоящей густоты языка. Язык у них слабоват, особенно у Пелевина. Был период, когда пытались сказать, что это теперь такая современная русская литература. Вот это неправда, она не такая. Это ее маргинальный край, интересный, безусловно. Мы, консерваторы, смотрим на вещи гораздо шире, чем они. Мы их читаем и знаем, а они варятся в своем соку и никого не знают.
Об аресте Кирилла Серебренникова
Серебреников не за свое творчество привлечен, он ставил в "Гоголь-центре" все, что хотел. Там же финансовая проблематика. Чуть раньше выгнали из театра, ею основанного, народную артистку Светлану Врагову. Ей тоже были предъявлены какие-то финансовые претензии, но, конечно, гораздо более незначительные, и ее заставили уйти.
Получаются двойные стандарты. Если человек в политическом лагере либералов, значит, чтобы он ни натворил, за него надо заступаться, а если человек в лагере патриотическом или просто не идентифицировал себя, пусть его увольняют и сажают. Так нельзя. Я горячо желаю Серебренникову выйти на свободу с чистой совестью, он талантливый человек. Но это двойной стандарт, когда свой – тут же в крик, а если не свой – то хоть убейте его.
О творческих союзах и союзе писателей
Когда я пришел в "Литературную газету", первое, чем мы стали заниматься, это проблема восстановления статуса творческих союзов, придания им прежнего авторитета, партнерства с государством. Мы неоднократно на эту тему объяснялись, но была такая позиция, что деятели культуры хотели свободы, они ее получили, а теперь сидите, пишите. Эту ситуацию могли бы продавить союзы писателей. Но как мы знаем, союзов писателей, как серьезных организаций, не существовало. Сама структура, к которой оказались привязаны писатели, она вообще где-то в Министерстве связи и руководство этой структуры – люди абсолютно ельцинского призыва, которые считают, что государством в искусстве не должно пахнуть, и вообще, чем меньше будут сорганизованы писатели, тем это лучше. Союзы писателей статуса своего лишились, их же приравняли к обществу любителей морских свинок.
О "Литературной газете"
Мы делали общественно-политические материалы, влезали в дискуссии. Был знаменитый материал про открытие "Ельцин-центра" под названием "Мумификация позора", за который мне голову долго сносили. Но для этого надо было не бояться брать ответственность на себя и рисковать. Я не боялся. Человек, который меня сменил по моей рекомендации, оказался трусоват. Он ни с кем не хочет ссориться. Если главный редактор ни с кем не хочет ссориться, скоро газету никто не захочет читать. Возможно, у него какие-то другие планы. Но тираж падает, у нас даже есть возвраты подписки. Вы не представляете, насколько сейчас материально тяжело газете. Новая администрация нам не дала ни одного гранта. Вообще у газеты сложная судьба, она была акционерная, и у Ходорковского в руках побывала и вышла оттуда ощипанная, как курица.
О премии "Золотой Дельвиг"
Люди, которые в администрацию пришли вместе с Володиным, поначалу вообще не рубили, что такое искусство и культура. Мы несколько лет их лелеяли, объясняли, и вроде вырастили, они стали помогать. Мы по просьбе Володина учредили премию "За верность Слову и Отечеству" имени первого редактора "Литературной газеты" Антона Дельвига. Мы ее раскрутили. Но пришел Кириенко, пришли новые люди, и что они сделали первым делом, они закрыли нам премию "За верность Слову и Отечеству". Так нельзя, какая-то преемственность должна быть или нет?
О 150-летнем юбилее писателя Максима Горького
Мы объявляем конкурс на лучшую современную пьесу как на русском языке, так и на языках народов России. И 10 пьес, признанных самыми лучшими, их постановка в театре будет профинансирована. Таким образом мы надеемся оживить в репертуаре современную пьесу. Современная драматургия – это беда, потому что пьеса не востребована. Для того, чтобы развивалась драматургия, театры должны заказывать пьесы.
О новой драме
Я новую драму не считаю драматургией. Это связано с театром, но к драме, в классическом понимании слова, не имеет никакого отношения. Их дочитать невозможно до конца, ни сюжета, ни героев, ничего нет. Это беда.
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
