Путин может провести "прямую линию" 19 декабря
Регионы начали отменять новогодние мероприятия и фейерверки
ЦБ РФ раскритиковал идею согласовывать изменение ставки с правительством
Директор парка "Патриот" Ахмедов и генерал Шестеров дали показания на Попова
Рост ВВП России в III квартале составил 3,1%
В Нижнем Тагиле 1,5-годовалая девочка попала в реанимацию после отравления таблетками
Профсоюзы VS коммунисты. "У нас разногласия по земельному вопросу – кто будет лежать в земле"
Марш миллионов против пенсионной "реформы" пообещала коалиция "Левого фронта" и КПРФ осенью. Однако уверенности, что на этот марш действительно выйдут миллионы граждан, нет почти никакой. Часто остаётся за кадром, что кроме КПРФ, "Левого фронта" и некоторых представителей либеральной оппозиции, против повышения пенсионного возраста выступают и профсоюзы.
Федерация независимых профсоюзов России (ФНПР) – пожалуй, единственная организация, которая имеет опыт вывода миллионов людей на улицы. Это происходит каждое Первое мая. Корреспондент Накануне.RU попытался понять, почему профсоюзные активисты не выходят на площади вместе с коммунистами, и поговорил с секретарем ФНПР Александром Шершуковым. Он рассказал о конфликте с Компартией, о том, как "профсоюзные" депутаты проголосовали "за" "реформу" и о том, что сейчас происходит с рабочим движением.
– Профсоюзов не было на акции КПРФ против пенсионной "реформы" 28 июля, в итоге в Москве вышло от 10 тыс. до 50 тыс. участников. Но с ФНПР могло бы выйти существенно больше. Почему вы не участвовали или кто-то от вас всё-таки принял участие?
– Во-первых, официально КПРФ не обращалась к ФНПР с предложением принять участие в этой всероссийской акции. Во-вторых, насколько я знаю, КПРФ в лице своих региональных отделений никоим образом официально не принимала участие в акциях против повышения пенсионного возраста, которые проводили профсоюзы в городах страны (в начале июля, – прим. Накануне.RU). Я не исключаю, что кто-то из членов отраслевых профсоюзов мог быть в Москве на митинге КПРФ, но это был их личный выбор.
– Как сама ФНПР относится к этому закону?
– Ещё когда закон не был выдвинут официально, председатель ФНПР Михаил Шмаков обратился с письмами к премьер-министру Дмитрию Медведеву и вице-премьеру Татьяне Голиковой, обозначив позицию организации о том, что в стране отсутствуют предпосылки для повышения пенсионного возраста. Предварительно должен быть выполнен ряд действий по повышению заработной платы, созданию новых рабочих мест, решению проблемы с льготными платежами в Пенсионный фонд России (имеются в виду те большие группы населения, которые претендуют на полный объём пенсий, но платят льготные взносы – малый бизнес, ТОРы, военнослужащие, за которых платит государство, айтишники). Только после решения данных проблем можно обсуждать необходимость повышения пенсионного возраста. Возможно, в случае, если принять эти меры, то и никакого повышения пенсионного возраста не понадобится.
– Как эти меры могут предотвратить повышение пенсионного возраста?
– Элементарно – увеличится количество денег в Пенсионном фонде.
– Потому что люди станут богаче?
– Да, не могут быть большие пенсии, если люди получают маленькие зарплаты. Для повышения пенсий зарплаты надо увеличивать.
И 14 июня Правительство рассмотрело на своём заседании новый законопроект, 15 числа профсоюзная сторона Российской трёхсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений собралась на Ленинском проспекте, 42 (здание ФНПР, – прим. Накануне.RU), 16 июля прошло заседание РТК, где была подтверждена позиция профсоюзов. При этом сторону профсоюзов в этой комиссии представляет не только ФНПР, но и представители Конфедерации труда России. Далее лидер ФНПР Михаил Шмаков обратился к региональным организациям с письмом, в котором призвал встретиться с депутатами Госдумы и выступить инициатором проведения региональных Трёхсторонних комиссий, предложил встретиться с главами регионов и донести позицию профсоюзов о невозможности принятия закона в том виде, в котором он предложен. Напомню, что сейчас в законопроекте содержится только одна вещь – повышение пенсионного возраста. Всё то, о чем говорили в период массового продвижения закона на федеральном ТВ, осталось только на словах.
– Что сделали профсоюзы, чтобы их услышали?
– По нашим данным, в стране прошло несколько тысяч собраний в первичных профсоюзных организациях. Практически во всех регионах состоялись встречи с губернаторами. В существенной части регионов прошли заседания местных трёхсторонних комиссий, где наши руководители членских организаций сообщали о профсоюзной позиции местным депутатам. В подавляющем большинстве регионов наша позиция была проигнорирована, потому что региональные депутаты, выскажу личное мнение, находились под сильнейшим давлением со стороны административной и партийной власти и проголосовали за одобрение пенсионной реформы.
Таким образом, во всех акциях против повышения пенсионного возраста, по нашим подсчётам, приняло участие около 2 млн человек.
Профсоюзы первыми вывели людей на акции (митинг в Тюмени)
– Именно в профсоюзных акциях?
– Да. Это и митинги, и сбор подписей, пикеты и собрания в первичных организациях.
– Кстати, иркутский губернатор Сергей Левченко якобы отправил негативный отзыв на законопроект по пенсионной "реформе", но на сайте Госдумы или Правительства найти этот отзыв достаточно затруднительно. Мнение губернаторов, кстати, вообще спрашивали или это их личная инициатива?
– Я не знаю, честно говоря. Носов из Магаданской области тоже, вроде бы, отправил негативный отзыв. Знаете, форма агитации за этот законопроект определяется двумя словами: произвол и анекдот. Невозможность найти эти отзывы вполне укладывается в эту формулу. Странное обоснование и административное давление.
– Телеграм-канал "1 мая" подробно описывал все протесты профсоюзных активистов, кстати, это же ваш телеграм-канал, так?
– Да, мой. Личный. Если не верите, я вам могу его открыть и показать. Идея телеграм-канала появилась некоторое время назад. Я только не мог понять, надо ли его делать анонимным, а большинство таких каналов – анонимные. Но решил, что прятаться – это не тот жанр.
Не только, кстати, в телеграм-канале, но и на сайте нашей газеты "Солидарность" мы ведем статистику всех акций, которые проходили в России. Можете посмотреть это у нас на сайте. 2 млн 200 тыс. человек приняло участие.
– Есть взаимодействие с КПРФ на региональном уровне?
– В Новосибирске есть, например, лидер регионального профобъединения, входящего в ФНПР, который является членом КПРФ, он стал региональным депутатом. Там, конечно, всё завязано на КПРФ. В других регионах члены ФНПР больше связаны с "Единой Россией". Кстати, я должен сказать, что в некоторых регионах наши депутаты нашли в себе силы проголосовать против данного законопроекта.
– Именно региональные депутаты?
– Да.
– О реакции депутатского корпуса на пенсионную "реформу" мы ещё поговорим. Как вы считаете, такой уровень взаимодействия с КПРФ достаточен?
– Я вам скажу так. Проблема заключается в том, что, несмотря на то, что КПРФ выступает и выступала с различного рода социальными лозунгами, требованиями и так далее, могу привести большое количество высказываний как от Геннадия Зюганова, так и других руководителей КПРФ разного уровня, в которых они отзывались о структуре, которую я представляю, крайне оскорбительно. Говорили они о том, что наша структура порочна, и необходимо создание новых профсоюзов. Такой подход не может быть основанием для какого-либо сотрудничества. И это несмотря на то, что и КПРФ выступает против пенсионной реформы, и ФНПР выступает против неё в том виде, в котором её собираются провести.
Чисто гипотетически, абстрагировавшись от всего, сходство наших позиций, безусловно, есть. Но это только гипотетически.
– Может показаться, что ФНПР и КПРФ не выступили единым фронтом по важнейшей для страны теме сугубо из-за личных взаимных оскорблений.
– Не Зюганов же лично обозвал Шмакова, и Шмаков этого не делал. Давайте не переводить это в формат фильма "Мимино" и "личной неприязни к потерпевшему".
Началось это всё не вчера. Был период, когда КПРФ, руководимая Зюгановым, пыталась, возьмём это в кавычки, "захватить власть" в ФНПР, а также в некоторых других региональных профсоюзных структурах. Подход к профсоюзам, насколько я могу судить, в КПРФ с тех пор не изменился – к нам относятся как к приводному ремню от партии к массам. Хотят использовать нас как инструмент. Никому не нравится, когда его используют и декларируют это публично. Мне сложно сказать, возможно ли какое-то взаимодействие между КПРФ и ФНПР в будущем, а в настоящий момент на глобальном, комплексном уровне скорее невозможно. Опять хочу заметить, что высказываю личную позицию. Слишком много было сказано и сделано со стороны КПРФ. Ну, а что будет в будущем? Трудно предсказать, что будет в сентябре на выборах.
Памятник коммунисту и профсоюзному детяелю Николаю Швернику во дворе ФНПР
– А ваше личное отношение к митингам КПРФ против пенсионной "реформы"?
– Я не знаю, я на них не был. Слышал совершенно разные оценки по численности, в том числе и цифру 100 тыс. человек в Москве, но и цифру 5-6 тыс. Да, это был крупный летний митинг, когда народ с трудом выходит на публичные акции. Однако в том, что КПРФ, являясь одной из крупнейших партий, в состоянии вывести большие массы народу на улицу, мы не сомневались. Повлияет ли эта акция на продвижение данного законопроекта в практическом смысле? При том количестве людей, которое пришло, вряд ли.
– Накануне ЦИК согласовал вопросы для возможного референдума по повышению пенсионного возраста. Подавала ли ФНПР свою заявку о референдуме? Готовы ли объединиться с КПРФ или любой другой инициативной группой для сбора подписей?
– Не подавали. Если одна из групп, чьи вопросы утверждены ЦИК, официально обратится – коллегиальный орган рассмотрит обращение и ответит. Пока обращений не было.
– Кстати, вы говорите, что ФНПР на свои акции вывела по всей стране более 2 млн человек, а сколько выходит людей на первомайские шествия у вас? Интересно просто сравнить с активностью на протестах.
– 2 млн – это все акции, включая собрания в профорганизациях и встречи на региональных Трёхсторонних комиссиях. При этом сравнивать с Первым мая это нельзя, потому что нынешние акции проходили в условиях, когда региональные власти заняли либо позицию нейтралитета, либо и вовсе были настроены откровенно враждебно.
Посмотрите на депутатов Госдумы, как они вяло объясняют, почему они проголосовали "за". На уровне регионов ситуация примерно похожа. Руководители регионов понимают, что подобные акции требуют от них чётко выразить позицию по закону, против которого, по разным оценкам, выступает от 70% до 90% граждан страны.
На публичных акциях мы столкнулись с тем, что власти предоставляют не центральные площади, как традиционно было, а выселки и иногда даже свалки. Многие наши организации просто оказались в новой реальности.
– В чем эта новая реальность?
– Одно дело – согласовать шествие с правильными, но общими лозунгами, в колоннах, в которых идут, в том числе и руководители регионов, представители законодательной власти региона, другое дело – акции, где говорится, что законопроект неприемлем. Внезапно вы оказываетесь не в центре города на площади Ленина возле памятника, а, говоря в московских категориях, в районе Химки или Ховрино.
– Но всё же, на первомайское шествие по всей стране сколько выходит людей? До миллиона?
– Нет, больше. 2,5 – 3 млн человек.
– Можно сказать, что это ваш максимальный актив, который вы можете вывести на улицы российских городов?
– Нет, я думаю, что мы в состоянии вывести больше. Просто, ещё раз, кроме того, что нас тормозили на уровне властей регионов, на региональные выступления повлияло то, что всё происходило летом, ну и Чемпионат мира по футболу. Но давайте посмотрим, что будет осенью.
– Осенью известно что будет. Депутаты, которые проголосовали "за", пойдут на выборы. Вы обмолвились о том, что "ваши" депутаты Госдумы встречались с аудиторией профсоюзов и обсуждали пенсионную "реформу". Так?
– Да. Там были разные позиции. Некоторые говорили, что надо принимать закон, а потом работать над поправками, чтобы потом убрать негатив. Некоторые молча выслушивали мнение аудитории.
– Аудитория – это активисты профсоюзные?
– Да.
– Депутаты гарантии какие-то давали на этих встречах?
– Слушайте, ну, в таких категориях я не могу говорить.
– Но это же ваши депутаты? Вы их выдвигали.
– Выдвигали – не выдвигали… В большинстве своём они прошли по спискам партии "Единая Россия".
– Это понятно, но есть же такое понятие, как лоббисты, и вы их поддержали в своё время на выборах ведь не просто так? Они считались "профсоюзными" депутатами, разве нет?
– Оценку тому, являются депутаты профсоюзными или нет, должны дать профсоюзные активисты и те коллегиальные органы, которые с этими депутатами связаны. Если они говорят, что всё нормально и всё хорошо, окей, значит, в такой реальности мы и живём.
– Сколько таких "профсоюзных" депутатов в Госдуме, кстати?
– Формально 11.
– Получается, что раз выдвигали не вы, а "Единая Россия", то вы их и наказать не можете?
– Насчёт наказаний я могу высказать личную точку зрения, которая не представляет позицию организации. Функции наказания или поощрения – прерогатива коллегиальных органов. С моей личной точки зрения, они совершили грубую политическую ошибку, которая нанесла удар по репутации всей организации.
– Ошибки обычно исправляют, эту ошибку можно как-то исправить?
– Обычно исправляют кровью такие ошибки, как в "Кавказской пленнице" сказала Нина товарищу Саахову.
Шутка, конечно. Если серьёзно, я не знаю, как такую ошибку можно исправить.
"Профсоюзный" депутат Ветлужских голосовал "за"
– Вы обмолвились, что КПРФ считает, что необходимо создание новых профсоюзных организаций. В то же время вы являетесь создателем своей партии – партии "Союз Труда". Так ФНПР работает над реформированием партийной системы?
– Партия находится ещё в периоде формирования, поэтому я бы не делал таких громких заявлений. Трудно что-то сказать о нашей партийной системе, потому что мы не знаем, насколько она в принципе "устаканилась".
– Да, кстати, сейчас идёт речь о каких-то изменениях и подвижках в партийной системе, что либо партий станет сильно меньше, либо сильно больше.
– В 2012 году тоже говорили об изменениях и подвижках. Прошло шесть лет. О перспективах нашей партии мне говорить сложно. С одной стороны, мы работаем на том организационном и финансовом уровне, на котором можем. И работаем активно. С другой стороны, наши возможности невелики.
– А сколько членов в партии?
– Около 3 тыс., но дело не в этом. Когда были выборы в Госдуму, мы были одной из двух партий, которая смогла собрать свыше 200 тыс. подписей для сдачи в ЦИК. То, что ЦИК их не принял – к сожалению, естественно. Ведь есть целых 40 пунктов во внутренних инструкциях ЦИК, по которым подпись можно признать недействительной.
Делай, что должен, и будь, что будет. Вот и всё. Из этого мы исходим, работая в партии "Союз Труда".
– У вас есть уже какие-то победы, депутатские кресла?
– У нас есть муниципальные депутаты. В региональных выборах мы участвовали несколько раз. Пока безуспешно.
– Можете коротко рассказать о том, какая у партии идеология?
– Заходите на сайт, там довольно коротко изложена наша программа. Любой может прочитать и сделать выводы о нашей идеологической платформе. Если кратко – лейборизм.
– Поговорим о профсоюзной газете "Солидарность". Действительно ли профсоюзы снова воссоединились с газетой "Труд", как сообщали некоторые инсайдеры?
– Нет. Газета "Труд", я могу, правда, ошибаться, принадлежит структурам "Газпрома". Газета "Солидарность" была учреждена в 1990 году как газета московской федерации профсоюзов.
– Тогда и была потеряна профсоюзами газета "Труд", правильно?
– На нашем сайте есть вся наша история. Хочу добавить, что с 1994 года соучредителем газеты является ФНПР. С этого момента она работает на интересы профсоюзного движения.
– Это что-то вроде корпоративной газеты ФНПР или общеполитическое издание?
– Я вам дам несколько номеров, вы их посмотрите, а потом скажете, корпоративная мы газета или нет.
Даже если наша газета и является корпоративной, то корпорация из нескольких миллионов человек – достаточно большая корпорация. Другой момент, что на наши публикации очень часто реагируют органы власти. Как согласием, так и раздражением. Поэтому я считаю, что это нормальный показатель для издания. На протяжении нескольких лет мы вкладываем деньги в развитие сайта. В ближайшие месяцы сайт нашего издания обновит дизайн. С декабря активно растёт посещаемость. В декабре было 1 тыс. 500 в день. В конце весны 10 тыс. Июнь-июль – до 40 тыс. посетителей в день.
– Из бумаги уходить не собираетесь?
– Из бумаги мы уходить пока не готовы, потому что существенная часть организаций использует наше бумажное издание. Впрочем, часть организаций перешла на электронную подписку. В этом, кстати, есть проблема, потому что часто отдельные организации покупают в одном экземпляре номер в электронном виде, а после этого у себя сами размножают на бумаге. Мы начали терять в бюджете. Поэтому мы сделали два варианта подписки – для организаций и для индивидуального подписчика. Выпускаем мы и различного рода сувенирку на профсоюзную тематику. Собираемся запускать мобильное приложение с обратной связью.
– Следующая тема – объединение трёх отраслевых профсоюзов в один. Речь о профсоюзе текстильной и легкой промышленности и профсоюзе работников машиностроения и профсоюзе оборонной промышленности. Какое ваше личное к этому отношение?
– Это объединение отраслевых профсоюзов, которые входят в ФНПР и которые таким образом усиливают свой совокупный ресурс.
ФНПР – это зонтичная структура, под зонтиком существуют разные отраслевые союзы, которые уже сами, пусть и при нашей поддержке, строят отношения со своим министерством и бизнесом, который работает в их секторе, а также технически и идеологически окормляют членов профсоюзов у себя.
Маленький профсоюз – маленькие ресурсы. Чем больше профсоюз, тем больше у него ресурсов для более серьёзной работы. Профсоюз текстильной и легкой промышленности, вроде бы, не связан с оборонкой и машиностроением – в стране просто развалилась отрасль легкой промышленности. Раньше в этом профсоюзе состояли сотни тысяч человек, а осталось не более 40 тыс. Если эту цифру "размазать" по стране, получалось, что мало ресурсов и в регионах и в целом. В данном случае они "присоседились" к большим профсоюзам, чтобы в рамках большого профсоюза был некий сектор легкой промышленности. Это лучше, чем влачить безденежное существование.
Когда мы пытаемся говорить о том, что профсоюзы в России испытывают проблемы, то должны понимать, что профсоюзы во всем мире испытывают проблемы, включая США. Там охват профсоюзных организаций даже меньше, чем в России. В США только около 10% работающих состоит в профсоюзах. Сейчас же Верховный суд США разрешил изменить законодательство, чтобы те, кто не состоит профсоюзе, не платили ему за пользование его услугами. Я это говорю к тому, что проблемы у профсоюзов есть. Мы работаем над их устранением.
– Многие бы хотели у вас спросить, а где стачки, где активная позиция? Да, бизнес во всем мире отказывается от социальных гарантий, но разве это не шанс усилить организацию и накал борьбы?
– Как нет позиции? Вот в Забайкалье на руднике недавно шла голодовка рабочих. Там есть профсоюзная организация, которая входит в ФНПР. Из-за невыплаты зарплаты там несколько человек проводили голодовку – акцию, которая находится за пределами Трудового кодекса, ведь это даже не забастовка. Кто об этом написал, в том числе из левых изданий?
Я недавно был на Ютуб-канале Бориса Кагарлицкого. Там тоже спрашивали: "Где стачки?" Знаете, если бы это говорили люди, которые не то, что забастовку хоть одну организовали – не будем предъявлять завышенные требования – просто оказывали бы посильную помощь активистам, вот тогда можно было предъявлять претензии. А когда человек один раз выполз на не им организованный митинг, а теперь подавайте ему забастовку, ну слушайте…
Номер газеты "Солидарность", посвящённый голодовке
– Звучит как либеральная мантра про то, что не тот народ и патернализм кругом, вам не кажется? Иди, мол, сам организуй, посмотрим, что у тебя получится.
– В данном случае мы наблюдаем инфантилизм. О ком мы говорим? Эти же люди ведь относят себя к активистам.
– Проблемы с пенсионной "реформой" бы не было, если бы права трудящихся реально защищались, соблюдалось трудовое законодательство. Если бы мы все уходили вовремя в отпуск, получали больничные и платили пенсионные взносы. Тогда у Правительства не было бы вообще никаких отговорок, и оно бы не могло выйти и сказать: "Ребят, у меня закончились деньги в Пенсионном фонде".
– Всё правильно. Но для этого все должны состоять в профсоюзах, платить взносы, занимать относительно активную позицию, спрашивать, куда идут их взносы. Тогда бы не было проблем.
А с пенсионной реформой всё понятно. В том виде, в котором её принимают, она вредна, и не факт, что её выправят ко второму чтению.
– Ну, сказали же: "На пенсии денег нет, точка!" Кажется, повышение пенсионного возраста – дело решённое уже.
– У нас в стране профицитный бюджет. В целом пенсионная реформа правительства – это длинная история, но попробую объяснить вкратце.
Вот у вас есть бассейн, в котором вы сами пробиваете дырки, через которые вытекает вода, а потом начинаете жаловаться, что в бассейне нет воды. Под дырками в бассейне я имею в виду льготные взносы в Пенсионный фонд для целого ряда компаний, невозможность получить какие-либо взносы с самозанятых, а также с людей, которые работают в "серой" и "чёрной" зонах. Это функционал правительства – справляться с этими вещами или компенсировать свои же льготы из бюджета.
В бюджете на это деньги есть, но в должном размере они Пенсионному фонду не компенсируются. Кстати, Топилин (министр труда, – прим. Накануне.RU) в прошлом году абсолютно чётко заявил, что Пенсионный фонд не дефицитен.
– Да, но не говорится же, что не хватает средств на пенсии, говорится о том, что без повышения пенсионного возраста не получится пенсии повышать и индексировать.
– Они не могут повысить, потому что они пытаются найти деньги на финансирование пенсионной системы "под фонарём" – там, где найти их проще всего. Проще забрать у 13 млн пенсионеров пенсии на пять и на восемь лет, чем наладить в стране экономический рост, разобраться с "дырками" в Пенсионном фонде и внедрить прогрессивную шкалу налогообложения и налог на роскошь.
– ФНПР за прогрессивную шкалу налогообложения?
– Да, с самого начала!
– Получается, ваши позиции с КПРФ вообще близки до степени смешения, и пункт преткновения один – личные оскорбления лидеров.
– У нас "структурные" недопонимания. Я обычно так говорю: "У нас разногласия по земельному вопросу – кто будет лежать в земле".
– Хорошо, вот вы говорите, что никто не вступает в профсоюзы, не платит взносы…
– Вступают!
– Но не верится, что на каком-нибудь заводе Олега Дерипаски на Урале или у нефтяников нет профсоюзов, и в них нет членов.
– Есть!
– Но бизнес-монстрам позволяют создавать так называемые "дочки", которые работают отдельно. Нанимать в них украинцев или любых других гастарбайтеров, часто даже из России. Платят им мало, и, конечно, не отчисляют за них ни в Пенсионный фонд, ни куда бы то ни было ещё. И все молчат. Разве это не упущение? Вот работает человек в нефтянке, не в шарашкиной конторе, и своими глазами видит, что система защиты его прав не работает, так почему он должен вам верить?
– Я не пытаюсь вам доказать, что у нас суперэффективная профсоюзная организация. Есть разные профсоюзы. Есть эффективные, есть неэффективные. Я могу начать приводить примеры профсоюзов, которые хорошо работают и добиваются на предприятиях, где что-то выводят в "дочки", чтобы и на эти "дочки" распространялся зонтичный коллективный договор.
Тут можно идти двумя путями. Можно говорить, что всё плохо, перечислять недостатки, которые имеют место в реальности, и требовать закрытия профсоюзов, строить с нуля что-то другое, лучшее и прекрасное. По этому пути идёт КПРФ, и идёт очень давно.
Второй путь – пытаться изменить систему профсоюзов, которая есть. Мы, в ФНПР, идём по этому пути. Да, это небыстрый путь, но я уже могу назвать большое количество успехов на этом пути. Причём эти успехи были достигнуты уже после того, как в середине 80-х годов была подорвана централизация финансовых ресурсов профсоюзов. Нет денег и нет централизации ресурсов? Значит, мы не сможем, например, вывести нашу газету "Солидарность" на уровень газеты "Труд" в СССР.
– Выйти на уровень "Труда" времён СССР, кажется, сейчас ни одному изданию не под силу.
– Это другой разговор. Я говорю о том, что мы реформисты.
– А что именно вы реформируете? Самих себя?
– Чтобы инструмент был эффективен, он должен быть дееспособен. В данном случае и самих себя мы тоже реформируем, конечно.
У нас всегда имеют место крайности. Либо "желтый" профком на предприятии, либо вторая крайность – директора на тачке вывозят за ворота. Середины нет. Разные левые и правые граждане издеваются над системой социального партнерства, а я могу сказать, что социальное партнёрство – бюрократическая процедура, которая позволяет осуществлять медленный, но уверенный и поступательный рост и, которая, в виде стопора, может затормозить качественное снижение социальных гарантий на короткий период.
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
