Полицейскую машину подожгли в центре Екатеринбурга
Сбер предпринял меры по усилению безопасности на объектах банка
Жизни экипажа самолета Ан-2 ничего не угрожает: у них ушибы, ссадины и ЧМТ
На Забайкальской железной дороге столкнулись два грузовых поезда: сошли 24 вагона с углем
Экипаж, пропавшего на Камчатке самолета Ан-2, выжил
"Население получило удар в спину – и число желающих протестовать будет только расти"
Опрос "Левада-центра" показал, что в большинстве своем российское общество довольно инертно, и даже антисоциальные меры Правительства, приправленные острыми заявлениями отдельных представителей власти про "макарошки" и "государство не просило вас рожать", не заставили молчаливое большинство выйти из сумрака диванной политики на улицы с транспарантами в руках. 77% высказались за то, что не готовы ради улучшения ситуации в стране выходить на улицу, а вот 22% с ними не согласны.
Российский адвокат, политический деятель, ведущий программы "Точка зрения" на телеканале "Красная линия" Дмитрий Аграновский в беседе с Накануне.RU объясняет, почему эти 77% боятся высказать свою обиду – а обида после пенсионной "реформы" есть, и это объективный фактор недовольства. В то же время, по его словам, 22% протестующих – это очень большое количество людей, отмечает эксперт, этим людям не хватает лишь организации. Что до власти – она пребывает в полной уверенности, что все хорошо, и последние статьи Суркова и Медведева тому лишнее подтверждение.
– Как вы считаете, почему сейчас люди не готовы выходить на акции протеста?
|Фото: Накануне.RU','600','428','true') "Дмитрий Аграновский(2018)|Фото: Накануне.RU")
– В свое время, в 1998 году, я участвовал в программе "Акулы политпера", и туда был приглашен генерал Рохлин, зашел вопрос о самоубийствах в армии. Я гипотетически спросил – объясните такой феномен, почему человек, имеющий в руках оружие, направляет его против себя, а не против того, кто поставил его в такое положение? Он ответил двумя словами: низкой организованностью. Правда, и мой вопрос, и его ответ в передачу не попали. Но метафора, думаю, ясна.
Прежде всего, люди не идут на протесты из-за низкой организованности, и я бы сказал из-за отсутствия культуры протеста. У нас до сих пор, еще с советского времени, большинство людей верит, что государство всенародное, что оно для всех. Люди считают, что, протестуя против действий властей, они протестуют против страны как таковой. Еще одна часть населения считает, что протестами ничего не добиться. И действительно, средства массовой информации ведут жесткую пропаганду, будто это так. Плюс, у нас еще очень серьезная репрессивная практика, и вот эти процессы типа Болотной, конечно, тоже оказывают воздействие на людей.
Вот посмотрите сейчас на Францию – как нам ни пытаются внушить, что там "гейропа", "репрессивность", "бездуховность", но можете посмотреть приговоры демонстрантам – там близко нет ничего к Болотной площади. Штрафы 100 евро, трое суток ареста, еще что-то, но никому по три с половиной года не дают.
Поэтому люди у нас понимают, что митинговать не только бессмысленно, как им кажется, но еще и опасно. Но митинговать абсолютно не бессмысленно. А опасно – именно потому что, не бессмысленно. Можете вспомнить опыт Пикалево, когда вместо того, чтобы репрессировать всех этих людей, туда приехал президент, были приняты самые жесткие меры, потому что наши власти понимают, с кем что можно. Если московских демонстрантов можно достаточно жестко побить, и они не встретят особого сочувствия в народе, то "пикалевцы" и есть народ – его боятся совсем уж злить.
– И все же 77% – тот самый народ, который не готов митинговать.
– Можем посмотреть на ситуацию с другой стороны: 22% все же готовы митинговать. Просто представьте от наших миллионов, даже если у нас действительно, как говорят наши власти, 147, хотя очевидно, что гораздо меньше, но даже от меньшего количества 22% – это очень много. И если у какого-то ведомства соберется 2 тыс. человек – этого тоже достаточно, чтобы на них обратили внимание. Но нет определенной культуры протеста, если уместно это определение, люди живут плохо, а сейчас абсолютное большинство людей понимает, что будет только хуже. Посмотрите, как изменилась пропаганда: если при Ельцине говорили, что сейчас плохо, тяжелое советское наследие, но будет лучше, то сейчас у нас "все хорошо". А если плохо – то плохо лично у вас, это ваши проблемы, потому что вы неудачник, наверное.
– К тому же правительство за последнее время выпустило ряд антисоциальных законов, которые всех затронули – и пенсионная "реформа"…
– Я бы сказал, что пенсионная "реформа" – это был некий Рубикон, когда стало ясно, что государство – не для народа. Для многих, как я вижу, это было открытием. Люди ждали после президентских выборов совсем не этого, мне говорили многочисленные сторонники Владимира Владимировича: "Надо, чтобы он набрал много, и тогда он разгонит всех либералов, и действительно будет патриотический левый поворот". А я отвечал, что все совсем наоборот – они набирают много для какой-то гадости. Так и оказалось – они набрали много для того, чтобы было произведено второе пришествие гайдаровских реформ.
Пенсионная "реформа" нанесла радикальный удар по имиджу власти. Стало ясно, что ничего хорошего ждать не приходится. Власти этого не понимают, они считают, что народ эту пенсионную "реформу" принял, но просто народ не умеет у нас протестовать. Не умеет, не может, но это, я бы сказал, недовольство внутри – оно очень сильно. Даже не недовольство, а обида, потому что вот такого люди не ожидали. Они ожидали совсем другого. И именно от Путина не ждали такого, на него смотрели до этого все-таки как на народного заступника.
– Удар ножом в спину, от которого народ еще не отошел?
– Да, как раз было сделано то, чего делать было нельзя. И когда я читаю статью Владислава Суркова, например, или статью Александра Андреевича Порханова "Путин – русский мечтатель", я во многом согласен с тем, что они пишут, год назад это все было абсолютно справедливо, а теперь ситуация изменилась радикально. Так что недовольство будет нарастать.
Когда Сурков пишет, что Путин – это Россия, я хоть и оппозиционер, но я с ним согласен – вся эта конструкция держится на Путине. И когда бьют по его авторитету, бьют по всей этой конструкции. Потому что авторитет остальных наших деятелей даже не ноль, а ниже. И вот пенсионная "реформа" – это был сильный удар, так что количество желающих протестовать будет увеличиваться.
– Власти все сделали, чтобы дискредитировать любые акции протеста за последние несколько лет, и им тут активно помогали различные одиозные оппозиционные деятели типа Навального?
– Сейчас Навальный и вся эта шушера ушли на второй план, потому что перехват протеста вот этими людьми в 2011-2012 годах – это просто ужас. Люди вышли на справедливый протест, а его оседлали самые деструктивные силы, и, безусловно, выбирая между неким коллективным "навальным" и Путиным, я хоть и жесткий оппозиционер, но патриот – выберу Путина. Очень важно, чтобы протест не попал в плохие руки, потому что иначе будет только хуже, потому что вместо Путина мы можем посадить себе некоего коллективного "Чубайса" на шею.
– Потому протест неприемлем широкими массами – "все это от лукавого", "от американцев", "будет, как на Украине", "лучше не надо"?
– А, как на Украине, ведь может быть. Мы это видели в 2012 году, когда абсолютно справедливые, по сути, левые протесты были перехвачены силами, которые в народе вызывают ужас – все эти "ксении собчак", "навальные", "немцовы" – их же народ ненавидит. Вообще-то была тогда такая конспирологическая идея, что власти помогли этим людям оседлать протест, потому что, как в свое время говорил Сергей Кургинян, – хороший враг стоит двух друзей.
– Если говорить про Кургиняна, то он протест против пенсионной "реформы" как раз и пустил в мирное русло сбора подписей. Ведь есть мнение, что акция "Сути времени" никак не повлияла на исход дела, но люди чувствовали, что они, ставя подписи, протестуют?
– Да, протест может проявляться в разных формах. Кстати, когда я читал статью Суркова, что меня в ней огорчило, так это то, что – если буквально его понимать – демократия нам не нужна. Мне хочется ему сказать – так это же обратная связь, у вас сейчас нет никакой обратной связи между вами и обществом. Почему вы не понимаете, что в обществе происходит? Потому что у вас нет обратной связи. У вас нет даже шутов, которые могли царю сказать в лицо правду, и царь их бы слушал – вам никто правду не скажет. Вы просто не понимаете, что в стране происходит, поэтому вы считаете, что все хорошо, и будет еще лучше. А все плохо, политическая система стремительно деградирует.
– А еще протестовать нельзя, потому что два-три десятка лет Октябрьскую революцию выставляют как самое страшное зло, которое могло случиться со страной. Кино, телевидение, книги – все с посылом "не дай бог такое еще раз случится". Потому в народном сознании есть такая непривлекательность протеста? "Власть от бога", "прости нас, Николай"?
– Это очень узкий слой населения так думает на самом деле, хотя 24 часа в сутки это пропагандируют, но реально так думают только маргиналы. "Прости нас, Николай" – это к Поклонской, посмотрите на нее, с ней все понятно, хотя она, в общем, симпатичная девушка. А большинство людей помнит Советский Союз, кто его застал, или вот родители рассказывают тем, кто не застал СССР. Вот, например, у меня родители интеллигенты, в общем-то, и Солженицына в свое время читали, теперь они говорят "мы жили в раю". Людям есть с чем сравнивать, а левый протест – его не то, что боятся, нет, просто на протяжении этих 30 лет предпринимаются огромные усилия для дискредитации КПРФ. Поэтому люди не видят в ней реальную протестную силу.
Протест, действительно, не организован. Но сейчас власти, в чем им не откажешь, последовательно, целенаправленно, очень грамотно подавляют любую форму протеста. Любой зародыш. И это ничего общего не имеет с демократией, даже с буржуазной демократией.
– Что касается организации для этих 22% – прошли во многих регионах протесты, люди как-то самоорганизовались?
– Власти считают, что недостаточно этого. Я читал, например, статьи под заголовком "Мусорные протесты провалились", хотя я видел, что митинги происходили. Недостаточно? Конечно, надо протестовать и дальше, как и против пенсионной "реформы". У меня возникло такое ощущение, что прошли митинги – раз митинг, два митинг – а потом власти решили: ну и все, собственно, ничего, как во Франции, не произошло, поэтому надо действовать дальше. Но это не так. Видите, как сказалось все на выборах губернаторов. У нас народ как-то асимметрично отвечает, он громить ничего не будет, как во Франции – это точно.
Я знаете, что вспоминаю – такой и трагический, и комический случай – вспомните октябрьские события 1993 года. Тогда же не было разгромлено ни одного ларька, ни одного магазина, хотя демонстрантам они были ненавистны. Я помню генерала Макашова, достаточно культурный, конечно, но не самый интеллигентный человек, но он кричал: "Ничего не трогать, ничего не ломать, это все – народная собственность". Вот, ничего не трогали, ничего не ломали. Наш народ к беспорядкам не склонен.
Но я помню, как голосовали в 2018-м во Владимирской области – я наблюдал – люди, которые вообще не ходили голосовать, побежали рядами и колоннами, против этой Светланы Орловой от "Единой России". Просто у людей была такая ненависть, они шли голосовать за кого угодно, даже за ЛДПР, которых тоже терпеть не могут, лишь бы против власти. Это произошло в четырех регионах. Пока только в четырех, а будет происходить и дальше.
– Вы говорили про менталитет наш, что мы не любим крушить все, с другой стороны вспоминается поговорка про наше терпение, что русские долго запрягают, но быстро едут, да и про "русский бунт бессмысленный и беспощадный" были наслышаны и в царские времена. Народ обижен, а что если терпение лопнет?
– Не хотелось бы даже представлять, что это будет. Бунт – это разрушение, сейчас слишком много внешних сил, которые могут воспользоваться этим разрушением в других целях, просто чтобы разрушить нашу страну как таковую. Что делать в данном случае, я не знаю – ситуация патовая, потому что власти явно не понимают, что происходит, складывается ощущение, что они действительно считают, что все хорошо и будет еще лучше, и расхождение между властью и народом будет нарастать. Но в то же время никаких погромов я не ожидаю. Тут нам в каком-то смысле повезло, что Навальный и вся шушера поддержали майдан на Украине и тем самым вывели себя из политического поля.
Если в 2011-2012 годах все маршировали за "все хорошее против всего плохого", то сейчас с просто откровенными предателями, с людьми, которые поддерживали военные преступления, которые поддерживали сожжение людей в Одессе – с ними уже никто маршировать не будет. Так что эта оппозиция реванш не возьмет – это точно.
А вот какая возьмет? Как все это будет скорректировано? Как бы я терпеть не мог Ельцина, отмечу, что когда ситуация была крайняя, он пригласил Примакова и Маслюкова, они быстро страну вытянули. Сейчас я такого мудрого решения не жду. Сейчас во власти люди, которые обладают высочайшим самомнением, отличаются полным отсутствием рефлексии и полным отсутствием не то, что ошибок, а даже понимания, что они что-то могут сделать неправильно. Даже не по Владимиру Владимировичу это видно, он, может, более гибче, но когда смотришь на других чиновников – "денег нет, но вы держитесь" – у них такое ощущение своей правоты, что если все рухнет, они все равно будут говорить, что все по плану прошло.
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
