Освобожденные села в курском приграничье почти полностью разрушены ВСУ
"Юморист": история о грустном клоуне в советских декорациях
Фильм "Юморист" вышел на экраны 1 марта, это драматическая история о стенаниях позднесоветской творческой элиты, которой хватало всего, кроме "свободы" – по крайней мере, такой видится задумка продюсеров (лента снималась совместно с Латвией и Чехией). Но на самом деле это странная и грустная история эксцентричного автора разговорного жанра, а эпоха позднего СССР – лишь антураж, который легко можно было бы сменить, как декорацию.
Главный герой Борис Аркадьев – собирательный образ, он типичный эстрадник в жанре, ставшем очень популярном в пред- и постперестроечное время. Ситуация, когда страна разваливается, а всюду одна смехопанорама, будет позже, и фильм совсем не об этом.
Борис Аркадьев – бунтарь без причины, то, что его не устраивает именно Советский Союз, – истина, притянутая за уши. Его не устраивает все и прежде всего он сам, так что из области политической трагедия переносится в область психологическую и там вязнет в рефлексии героя, не лишенного очарования. Можно сказать, это история о кризисе творческой личности на фоне кризиса власти, которая идет рефреном: телевизионными сводками о здоровье Черненко, полетах в космос и застольными шуточками про политику. Плюс, кризис в семье: бессмысленные измены жене, конфликт поколений с сыном, которым, как и всеми вообще, герой недоволен. А еще Борис – еврей, и об этом нам зачем-то постоянно напоминают, может быть, намекая, что больше других он склонен к многострадальности и тревоге в силу менталитета.
Главный конфликт для Аркадьева – это борьба не с системой, а с собой. Он не считает себя клоуном, а нескромно полагает, что продолжает традиции Аверченко, Тэфи и "в конце концов, Чехова", а народ от него требует заезженную миниатюру про Артура Ивановича (обезьянка, у которой "и отчество есть!").
В зрителях артист разочарован, но и от одной попытки написать книгу – сыт по горло. Причем неясно, почему – просто по нему проехалась "литературка", книга не разошлась (о чем молчаливо свидетельствует полная копиями полка в доме), и, видимо, отставив голодное поприще писателя-неудачника, он пошел в "шоу-бизнес", стал любимым артистом космонавтов, номенклатуры и органов безопасности (что уже говорить о простом народе).
Слава и публичность в любой стране и в какое угодно время обременяет артиста навязчивым вниманием людей и навязанной дружбой властей. Аркадьев прельщен закрытыми концертами, вынужденными походами в баню и панибратством – именно от этой службы на потребу толпы и устает наш художник, пьет, ругается с друзьями, изменяет жене. А все потому, что продолжатель традиций Тэфи понимает, что и сам для всех не человек, а обезьянка Артур.
Параллельно с этим глубоким, вечным и мудрым сюжетом трагедии грустного клоуна развивается тема с традиционным поплевыванием на "проклятый совок", присутствует эмигрантский юморок того времени, типа "еврей-космонавт взял с собой на всякий случай диплом и загранпаспорт". Артист предупреждает сына не петь ничего, что могло бы не понравиться кому-то там сверху. Упоминается необходимость согласовывать тексты с цензором. Приятель актер дает кассету со стендапом Эдди Мерфи – вот, мол, какой юмор на Западе, разрешают шутить про что угодно! Наш "советский Мерфи" позволить себе "про что угодно" не может: оказывается, изначально у обезьянки было другое отчество, настоятельно посоветовали заменить, кому-то мог не понравиться "советский макак" Артур Ильич.
Удачно показана "загнивающая номенклатура" предперестроечного периода, сходящие во гроб генсеки и ожесточенная дележка власти и денег "у кормушки" читается между строк. Элитка страны жирует, мечтает жить по-западному, и в этом жутком противоречии между декларируемыми ценностями и эротикой по цветному телевизору на юбилее жены генерала – выглядит смешно.
"И они думают, что так во всех домах в Америке, – указывая вилкой на экран с эротикой, объясняет вернувшийся из Лос-Анджелеса известный актер на званом ужине, где в гостиной собраны все "сливки" общества. – Они путают разрешено с положено".
Возможно, этим тотальным несоответствием и оправдан бунт главного героя, но по факту весь праведный гнев сводится к хулиганской выходке и мыслям о суициде. В эпилоге мы видим, что Борис Аркадьев в 2018 году на сцене при полном аншлаге берет микрофон и… опять рассказывает шутку про обезьянку Артура.
Режиссер ленты Михаил Идов – сценарист, прозаик и журналист, нам он известен как соавтор сценария фильма Кирилла Серебренникова "Лето". Идов долгое время жил в США, изучал кино в Мичиганском университете, работал в The New York Times, The Wall Street Journal, Time, был главным редактором российской версии журнала GQ. Идов уверен, что шутить в Советском Союзе было нельзя, и, как он признается в интервью СМИ, он очень удивлен, что самыми большими звездами становились именно юмористы (а шутить нельзя – как так?). Он сделал вывод, что творцы всегда находились "на грани", осторожно балансировали между добром и злом, постоянно подвергаясь опасности, находились под цензурой – и потому не могли выражать свой творческий потенциал на полную силу.
Советский Союз уж четверть века как рухнул, а цензура, оказывается, осталась и в демократической России. Рэпер Фэйс написал саундтрек к ленте, потому как якобы лично прочувствовал всю тяжесть государственной цензуры – в 2018 году в ряде клубов отменили его концерты, а позже он сам отказался от тура по "политическим причинам" (концерты были отменены из-за ненормативной лексики, на которую не раз жаловались общественники, а один из туров рэперу самому пришлось отменить, так как организаторы не смогли продать необходимое количество билетов). Но замечания к треку не политического, а скорее эстетического характера: "Юморист" выдержан в стилистике 80-х и речитатив нового "борца с системой" портит общее впечатление в конце фильма, хотя, может быть, это у режиссера такой юмор.
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
