Песков: администрация Байдена свернула диалог с Россией
Песков: планы по испытаниям "Орешника" были известны только узкому кругу
Правительство РФ направит в ЛНР более 1 млрд рублей
Медведев заявил, что не ждет быстрой отмены санкций против РФ после прихода Трампа
"Монолит власти раскололся", – автор доклада о рекордной протестной активности россиян
Центр социально-трудовых прав (ЦСТП) опубликовал доклад "Как протестуют россияне", в котором изучил опыт митингов 2019 года. Всего с начала года насчиталось более 1,4 тыс. акций протеста, и только в третьем квартале более 580, подсчитали специалисты. Обычно в России проходит за год 1,2-1,5 тыс. митингов, поэтому 2019 год может стать рекордным.
Из работы ЦСТП следует, что в третьем квартале самым "популярным" был протест в Шиесе, за ним идут московские митинги летом. Примечательно, что по несколько сотен человек выходили в других регионах в поддержку проблемных регионов. В пятерку также входят акции в поддержку "шамана", который шел в Москву "изгонять Путина", забастовка крановщиков в Казани, а также выступления врачей.
Можно условно разделить субъекты по протестности на Москву и остальные регионы. В целом же отмечается усиление активности недовольных граждан, которые все чаще и все больше выходят на улицы. Но федеральные СМИ пытаются маргинализировать это недовольство, говоря то про "агентов Госдепа", то про "недовольных студентов". О том, как изменились настроения граждан, в беседе с Накануне.RU рассказала доцент Пензенского госуниверситета, руководитель группы мониторинга ЦСТП и автор доклада Анна Очкина.
– Как вам кажется, не пытаются ли сейчас выставить протест как некую новую "норму поведения"?
– Да, хотя вы имеете в виду сознательную работу со стороны СМИ и даже оппозиции. Но дело в том, что этот процесс начался на низовом уровне несколько лет назад, еще в 2010-е годы протест был маргинализирован в сознании людей. Считалось, что это действия неудачников или отчаявшихся. Постепенно с 2015-2016 годов трудовой протест для работников стал одним из инструментов давления на работодателей.
Были еще и раньше яркие протесты – в 2009 году Пикалево, был всплеск 2012-2013 годов с протестами против роста тарифов ЖКХ – тогда немножко тарифы снизились. То есть когда накапливаются определенные представления и знания в общественном сознании, что протесты могут работать, и они постепенно стали демаргинализироваться. Сначала трудовой протест, потом все остальные.
А прошлый 2018 год вообще показал, что давить можно далеко не всегда – вот у Шиеса не получается, видно, там очень большие интересы, очень большие деньги. С допуском независимых кандидатов в Мосгордуму тоже не получилось – мне кажется, часть оппозиции не очень хотела, чтобы это получилось, поэтому была такая политическая игра.
– А что, например, с врачами?
– А у врачей начинает получаться. Посмотрите, как они привлекли к себе внимание – никто особо не голодал, по крайней мере, в этот раз. Никто даже и не пикетировал и не митинговал слишком долго, но пресса даже уже увольнения массовые подает как протестную акцию и начинает писать превентивно об учителях, что вот-вот они взбунтуются – а учителя знать об этом не знают.
То есть идет двусторонний процесс. С одной стороны, и в элите, и в агентах информации зреет ощущение, что монолит раскололся, поэтому надо искать, кто будет новым монолитом, или к какой части присоединиться. С другой стороны, и у людей возникает ощущение, что давить можно, хоть и не всегда получается. Если серьезные деньги задействованы, то нет, не получится. Но, с другой стороны, видите, академики РАН уже вступились за Шиес.
То есть процессы, о которых вы говорите, идут еще и потому, что сейчас известность протеста гораздо значимее, чем его массовость и даже настойчивость. И люди, организующие протест, уже стали это понимать – важно не сколько раз ты вышел на пикеты, и даже не сколько участников было, а как это раскрутится в прессе. Так что, конечно, протест меняет свою роль в общественном сознании и в политическом поле вообще, но не потому, что он оказался таким суперуспешным, а потому, что соответственным образом изменился политический расклад.
– Кажется, многие протесты СМИ просто замолчали, такие как акции против повышения пенсионного возраста в прошлом году – сказали об этом, может быть, один раз, а протестов было по всей стране более 500?
– Да, было около 600, но эти 600 я все выловила из СМИ. Маленькие города и поселки поступали, например, как – выходили на площадь с плакатами, потом садились в автобус и ехали в районный центр, так что в СМИ было очень много про пенсионный протест. Какие-то акции замалчивались, но вообще-то отрапортовано очень много, по крайней мере, у меня в мониторинг попало свыше 580 – и это все из СМИ.
– Вам не кажется, что есть попытка замалчивать в принципе сам протест?
– Какие-то акции, конечно, "не замечаются", например, меньше пишут о Шиесе. Скорее, тенденция существует – вот разрешили писать о провале медицины – стали писать о провалах. До этого о врачах писали совершенно иначе. Некоторые СМИ писали с критикой врачей – дескать, с жиру бесятся, оставляют пациентов без помощи, и так далее.
Сейчас власть сказала – ой, провал в медицине, пресса повторилась – ой, провал в медицине, бунт врачей, все правильно, они так реагируют. То есть стали не столько замалчивать, сколько иначе интерпретировать. Вот автозаправщики в Астрахани вышли на пикеты несколько раз. Но к ним присоединился Олег Шеин, а в это время есть линия в местной и региональной прессе клевать Шеина – соответственно, поклевали и протесты заодно.
– СМИ упоминают в этом контексте, что будет встреча президента с членами СПЧ. А изменит ли это позицию властей?
– Я надеюсь, что будут подвижки по так называемому "московскому делу". Думаю, что будут сильные послабления в "деле Хачатуряна", потому что это любимое дело оппозиции.
Но массовой демократизации я от этого не жду. Будут лишь определенные уступки. Возможно, будет признан факт наличия проблемы.
Долгое время пресса и наши золотые суперпропагандисты в принципе отрицали, что кто-то есть на протестах. Как Соловьев говорил, что это дети оппозиционеров. Поначалу они и московские протесты окрестили чисто московскими, но по факту они же не были московскими – пусть одиночные пикеты, но они прошли в десятках городов на самом деле.
Кстати, это поразительная вещь, потому что в ряде городов в основном выходили активисты на одиночные пикеты, но в некоторых – Ижевске, Самаре, Пензе – это были массовые акции, 70-200 человек. Для провинциального города в поддержку Москвы это повестка вдруг стала национальной. Это очень интересный феномен, и ранее его не замечали.
– Шиес тоже стал такой массовой повесткой?
– Национальной стала и повестка Шиеса. Массовые митинги — это, конечно, история севера в основном, Архангельской области, но пикеты прошли в массе городов – в Тюмени, Новосибирске, Волгограде. Хотя где Шиес – а где Волгоград?
И Шиес очень сильно подстегнул вообще тему мусора. Она политизируется прямо на глазах. Тут протест и против мусорных полигонов, и против складирования опасных отходов, и против "мусорной реформы". Это вдруг он становится уже не бытовым протестом, не экологическим, а прямо политическим.
2019 год отличился именно этим – политизацией и выходом повестки на национальный уровень. Но он не побил по интенсивности и массовости 2018 год.
– Как вы смотрите на то, что некоторые протесты упоминаются в контексте конфликта Москвы и регионов – с чем может быть связано?
– Наверное, с бюджетными вопросами. Например, сейчас во Владимирской области раскручивается опять очередной виток недовольства против московского мусора. Протесты маркируются как против московских отходов, а пресса интерпретирует, что это противостояние Москвы и регионов.
В целом я не думаю, что это проблема именно Москвы и региона, хотя, конечно, противостояние есть, потому что Москва имеет слишком большой бюджет, а остальные регионы имеют слишком маленькие бюджеты. Бюджет Москвы сравним со всеми социальными расходами России – это уже перебор.
– Скоро будет пресс-конференция президента – как вам кажется, будут ли упомянуты протесты?
– Ему же готовят так или иначе выступление, я думаю, что максимально смягчат эту тему. Я даже не уверена, что будет упомянут Шиес или тем более московские протесты. Я думаю, что будут упомянуты врачи, проблемы врачебных кадров, их зарплаты, может быть, проблема учительских кадров, хотя там нет больших акций. Может быть, будет упомянута в целом тема экологии. Но судя по тому, как в Шиес стягивают силовые части, я сомневаюсь, что он будет упомянут.
– А каким вам видится будущее протестов?
– Я думаю, что будет оформляться профсоюзное движение в строительных отраслях, потому что там таких ситуационных, "взрывных" протестов на полдня, на пару дней из-за невыплаты зарплаты много. Невыплата зарплаты в строительной отрасли — это плохой менеджмент, как правило. Опять же очень много нарушений техники безопасности – в этот раз была длительная забастовка крановщиков в Казани – они же в основном возмущались задержкой зарплаты, но их очень сильно возмущало и пугало постоянное дикое нарушение техники безопасности.
Врачи продолжат свои акции, может быть, подтянут учителей, может быть, спровоцируют какие-то социальные протесты вокруг медицины и образования.
Должна так или иначе разрешиться ситуация с мусором. Причем разрешиться не в одном только Шиесе, а какая-то национальная программа должна быть по работе с мусором, как это ни парадоксально.
Кроме того, уплотнительная застройка и вообще проблемы с застройкой могут дать о себе знать. Разные протесты вокруг жилья сейчас в основном конкретизированы и локальны, но они тоже могут дать такую же линию недовольства, как экология или врачебно-медицинские темы.
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
