"На ликвидацию есть лишь два месяца, и люди должны каждый день слышать "сводки с фронта"
Профессор Станислав Мещеряков объясняет, как справиться с экологической катастрофойНа севере Красноярского края продолжаются работы по ликвидации последствий разлива топлива, экологическая катастрофа произошла из-за разгерметизации бака с дизельным топливом на ТЭЦ-3 в Норильске. Следственный комитет на своем сайте опубликовал сообщение о том, что разлилось около 20 тыс. тонн нефтепродуктов на площади около 350 м². В настоящее время устанавливаются все обстоятельства произошедшего. После 1 июня стало известно, что более 21 тыс. тонн дизельного топлива разлились далеко за пределы промзоны, из них, по предварительной оценке, 6 тыс. тонн попали в грунт и 15 тыс. тонн в реку Далдыкан, которая впадает в большое озеро Пясино, из него же вытекает одноименная река, впадающая в Карское море. Предельно допустимая концентрация вредных веществ в воде Амбарной превысила норму в десятки тысяч раз.
Жители Норильска не раз били тревогу и указывали на управляемый Владимиром Потаниным "Норникель", они заявляли, что компания не возмещает в должной мере загрязнение окружающей среды, на комбинате нет эффективных очистительных сооружений, "потемкинские деревни" вместо них, экспертизы якобы "покупаются", а администрация города и депутаты – ставленники комбината и действовать против него не будут. Причины разгерметизации выясняются, есть версия "проседания свай фундамента на вечной мерзлоте". Как сообщили в Ростехнадзоре, три года подряд бак якобы находился на ремонте, а поскольку администрация писала в каждом отчете, что резервуар на продолжающемся ремонте, то и контрольное ведомство не могло проверить объект.
Возбуждено три уголовных дела, среди них также – о халатности из-за задержки в информировании о разливе нефтепродуктов. Как сообщала ранее глава Росприроднадзора, сотрудников Енисейского управления, приехавших на место аварии, не пропустила охрана ТЭЦ. Кроме этого, арестован начальник цеха Вячеслав Старостин, силовики считают, что руководители могли присваивать деньги, предназначенные для ремонта и обслуживания резервуаров.
3 июня Владимир Путин согласился объявить чрезвычайную ситуацию федерального масштаба в связи с утечкой, хотя это должно было произойти еще 29 мая в соответствии с законом, когда произошла катастрофа. На сегодня это одна из крупнейших утечек топлива в истории, а по оценке Greenpeace, по масштабу ущерба для окружающей среды она является самой крупной катастрофой в заполярной Арктике. Какую опасность создала для экосистемы эта катастрофа и каким образом можно преодолеть последствия, в беседе с Накануне.RU рассказал профессор, заведующий кафедрой промышленной экологии РГУ им. Губкина Станислав Мещеряков.
– Станислав Васильевич, хотели бы обсудить с вами, что произошло в Норильске – одна из самых крупных утечек топлива в истории, так ли это? Не было аналогов в России? С чем можно сравнить, чтобы понять величину трагедии?
– В 1995 году был Усинский разлив, труба лопнула и тысячи тонн было разлито, убирали очень долго, несколько лет. Бывает много катаклизмов, здесь он не природный, это просто "головотяпство", не следили за техническим состоянием этого резервуара, не было контроля больших компаний, таких как "Лукойл" или "Роснефть", где более принципиальное отношение к таким вопросам. Здесь стоят старые резервуары.
– Но что произошло и почему? Одна из версий, что в вечной мерзлоте резко просели сваи?
– Старые резервуары, скорее всего, давно подтекали, а скапливалось все под резервуаром, появляются бактерии, которые начинают там топливо кушать потихоньку, все греется и нарушается вечная мерзлота, вот все и "поползло". Ну и погодка еще была теплая. Много факторов, но главный – это старый резервуар. Даже президент теперь об этом сказал – почему не следили? А там по фотографиям таких резервуаров, по-моему, целых четыре. По эксплуатации есть соответствующие стандарты, есть датчики, что они показывали? Был ли изгиб кожуха резервуара? Что с фундаментом, что под фундаментом? Все же это контролируется.
Если есть проблемы – принимается решение об окончании эксплуатации, производится откачка топлива. Но здесь этого не произошло. Я сам начинал работать на Омском нефтеперерабатывающем заводе и знаю, какой тщательной постоянной работы требуют резервуары, их постоянно чистили, осуществлялся текущий ремонт, отслеживали все вплоть до того, где краска отходит – был ли такой контроль в Норильске? Видимо, нет. Потому будут судебные дела.
То, что произошло, – просто халатность, настоящее безобразие.
– Отмечается попадание вредных веществ в акваторию реки Амбарная, впадающей в озеро Пясино, из которого река идет до Карского моря. Какие последствия для экосистемы могут быть?
– Ущерб большой, километры воды, из речек в озеро, до моря не дошло, конечно, еще, МЧС предпринимает уже меры по откачке и вывозу на берег дизельного топлива. Если говорить об ударе по природе, то север, как вы знаете, это край большого биоразнообразия, там обитает множество птиц и животных от тех, что из "Красной книги", до различных букашек, птичек – все они пострадают. Да, конечно, последствия разлива будут угнетать флору и фауну и на берегах, и на воде. Вы ели когда-нибудь рыбку с запахом керосина? Если нет, то можете теперь туда съездить – она будет вся отдавать топливом.
– То, что о ЧП узнали только спустя двое суток – что это? Пытались скрыть, власти не предпринимали никаких мер, пока информация о катастрофе не попала в СМИ – все это усугубило эко-ситуацию?
– Течение воды в реке – примерно километр в час. Здесь капнуло – через сутки оно уже за 24 км ушло. А это же все еще на берега попадает, а там растения, животные. В топливе также есть элементы, которые частично растворимы в воде. От контакта с частичками песка могут коагулироваться тяжелые углеводороды, которые будут падать на дно. Еще из-за того, что было опоздание 2-3 дня, значит, на реках не успели поставить боны, а кинулись ставить боны на озере и, может быть, в устье речки, поэтому и разлилось на тысячи километров.
Потому дело судебное может дойти и до губернатора, хотя пока дошло до мэра Норильска.
– А как преодолевать все же эту катастрофу, понадобится международная помощь, или своими силами справимся?
– Ну, во время Усинского разлива все своими силами делали, у истоков программы ликвидации последствий стоял наш выпускник, кстати, Курченко Александр Борисович, он в 1995 году проектировал технологии для ликвидации этого разлива. И сейчас он тоже активно работает на таких ситуациях. В позапрошлом году его фирма праздновали юбилей – миллион тонн отмытой почвы. Так что специалисты, которые занимались ликвидацией "Усинского разлива", написали проект, как это надо делать, отправили в МЧС Красноярска, отправили проект в Роспотребнадзор, будем надеяться, что прислушаются к науке.
– Что сейчас самое главное в ликвидации последствий?
– Важно как можно быстрее топливо с поверхности собрать, потому что есть месяц или два – и все, потом холодно будет, там же в августе снег уже выпадает. Примерзнет, и все, а весной паводок будет. Сейчас все силы нужно бросать на сбор топлива. Кто-то обсуждает биологию, кто-то говорит – давайте микробов пустим, кто-то советует сорбентом все посыпать. Сейчас не время об этом говорить, сверхважная задача – собрать дизельное топливо с водной поверхности. Важно сделать все очень быстро, каждая минута на счету. Сейчас по радио, в СМИ – везде каждый день нужно сообщать "сводки с фронта": сколько разлито, сколько собрано. Чтобы мы видели динамику, а все молчат.
– Как сводки про коронавирус, сколько заболело, сколько выздоровело, это так же важно?
– Да, и технологии есть, но нужно грамотно собрать всю цепочку. Там ведь 21 тысяча тонн, это надо куда-то все собирать, не в старый же резервуар? Чтобы знать, где и сколько собирать, сейчас есть прекрасные аэрокосмические съемки, по которым определяется степень и концентрация загрязнения. И в эти точки надо направлять флотилии малых судов, чтобы они собирали прямо на баржи и перекачивали. Следующий этап – то, что собрали, нужно переработать. Если мы собрали топливо, а оно с водой, значит, надо отделить и вернуть в эксплуатацию его. Почву тоже нужно вернуть чистой. И уже на последнем этапе – мониторинг, когда тончайшая пленка только останется, отслеживание того, что осталось на дне, так как идет накопительный процесс там. Если мы обнаружим, что осталось 8-10%, то только тогда нужно предпринимать действия для культивации биологических компонентов, которые разбудят аборигенные микроорганизмы в почве за год-два.
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
