КНДР взорвала офис межкорейских связей и планирует отправить войска на границу
Что стоит за нынешним обострением?Взрыв офиса межкорейских связей в Кэсоне ознаменовал завершение недолгого потепления в отношениях между Пхеньяном и Сеулом. Ещё совсем недавно высший руководитель КНДР Ким Чен Ын впервые в истории переступал границу, разделяющую два корейских государства, а президент Мун Чжэ Ин неоднократно посещал Северную Корею. Оба лидера вместе с жёнами поднимались на священную для всех корейцев гору Пэкстусан, а южнокорейские специалисты изучали состояние железных дорог на севере полуострова. Казалось, что, несмотря на фундаментальные разногласия, острая фаза конфронтации на Корейском полуострове позади и вскоре в обмен на какие-то уступки со стороны КНДР начнётся развитие экономического сотрудничества и постепенное снятие санкций. Однако после перехвата южнокорейских воздушных шаров с пропагандистскими листовками КНДР разорвала все линии связи с Югом и уже задумывается о возвращении войск непосредственно к демаркационной линии.
О том, что сейчас происходит на Корейском полуострове, Накануне.RU рассказал научный сотрудник Центра Азии и АТР РИСИ Роман Лобов.
– В отношениях Пхеньяна и Сеула периодически происходят обострения, но взрыв офиса связи даже по этим меркам - событие из ряда вон выходящее. Почему это могло произойти?
– В настоящее время мы наблюдаем попытку Пхеньяна формально дезавуировать те немногие договоренности, которые были подписаны между Севером и Югом ранее. Уже объявлено о "выключении" межкорейских каналов коммуникации и совместного "узла связи" в Кэсоне – одного из ключевых достижений сотрудничества двух Корей. В перспективе нас ожидает отказ от военного соглашения между Севером и Югом, которое было подписано в 2018 году во время пхеньянского саммита председателем Госсовета КНДР Ким Чен Ыным и президентом РК Мун Чжэ Ином. В частности, представитель Генштаба ВС КНДР уже объявил о том, что соединения Корейской народной армии, которые были отведены от межкорейской границы, могут быть возвращены в этот район.
– Получается, к этому привёл запуск в сторону КНДР воздушных шаров с листовками?
– Само собой, запуск зондов с листовками южнокорейской неправительственной организацией перебежчиков – всего лишь повод для такой реакции Севера. Здесь вряд ли стоит говорить о давлении на Южную Корею – эти попытки мы могли наблюдать в 2019 году, когда в Пхеньяне прямым текстом заявляли о неготовности поддерживать межкорейские отношения в подобном формате. При этом, поле возможностей у Пхеньяна и Сеула действительно было весьма ограниченным. Международные санкции ООН, гарантом которых выступили в первую очередь США, старательно проверявшие любую межкорейскую инициативу на предмет возможного нарушения таковых, попросту не давали возможности запустить полноценное экономическое сотрудничество между Севером и Югом.
Так что, похоже, в Сеуле поторопились в сентябре 2018 года с анонсированием мер восстановления межкорейского экономического сотрудничества, рассчитывая на возможное ослабление санкций на фоне прогресса в американо-северокорейском диалоге и некоторых жестов доброй воли со стороны Пхеньяна по приостановке ракетных и ядерных испытаний. Нынешние заявления и действия руководства КНДР, по всей видимости, сделаны "из принципиальных соображений", дабы показать, что северяне более не нуждаются в развитии межкорейских отношений в сложившихся условиях.
При этом критику действий властей Республики Корея со стороны КНДР в течение длительного времени мы могли наблюдать лишь на страницах северокорейских СМИ, рассчитанных на внешнюю аудиторию. Примечательно, что официальные сообщения о декабрьском пленуме ЦК ТПК (2019 год) не содержали упоминаний или оценок взаимодействия Пхеньяна и Сеула, что выглядело очень необычно. Кроме того, северяне, все-таки, по-прежнему воздерживаются от персональной критики Мун Чжэ Ина – не то в знак уважения к заслугам, не то действительно из желания оставить для себя небольшое поле для маневра в случае некоторого изменения ситуации.
– Сейчас много говорят о том, что инициатива взорвать офис межкорейских связей исходила от Ким Ё Чжон - сестры Ким Чен Ына. Какова её роль в происходящем? Получается, именно она курирует межкорейские отношения?
– Ким Ё Чжон занимает должность первой замзавотделом ЦК ТПК, но её роль не вполне ясна. Во время "таинственного отсутствия" Ким Чен Ына на публике, ряд наблюдателей прочил её чуть ли не в потенциальные преемники вождю. Возможно, мы действительно наблюдаем стремительный рост политической карьеры сестры нынешнего руководителя, однако неясно, насколько этот процесс зайдет дальше.
Помимо этого, нет полной уверенности в том, действительно ли Ким Ё Чжон курирует межкорейские отношения (как это вскользь заявлялось) или реально оказывает влияние на процесс принятия политических решений в КНДР. Надо признать, что, в силу закрытости страны, мы обладаем весьма скудной информацией о внутренней кухне современной северокорейской политики, и, поэтому, вряд ли можем утверждать, что, скажем, сестра добилась каких-либо экстраординарных полномочий.
В любом случае, ясно одно – нынешняя кампания по разрыву связей с Югом, по всей видимости, не является импульсивной, прорабатывалась достаточно давно, и вряд ли осуществляется без ведома председателя Госсовета КНДР Ким Чен Ына.
– Как далеко может зайти нынешняя эскалация?
– Что касается политических последствий, то текущие события могут негативно сказаться как на общей ситуации на Корейском полуострове, так и на процессе урегулирования ядерной проблемы Корейского полуострова. Заявления о том, что КНДР продолжит развивать свои стратегические вооружения, а также усилит мощь своей артиллерии, прозвучали еще на заседании Центральной военной комиссии ТПК. Любопытно, что текущие северокорейские заявления об откате назад также прозвучали в комплекте с признанием Пхеньяном того простого обстоятельства, что процесс урегулирования ядерной проблемы Корейского полуострова свернут.
Кроме того, ликвидация каналов коммуникации между Севером и Югом, а также возможный отвод соединений КНА в район демилитаризованной зоны повышает напряженность на межкорейской границе и вновь усиливает угрозу возникновения вооруженного конфликта из-за случайных обстоятельств.