В Нижнем Тагиле 1,5-годовалая девочка попала в реанимацию после отравления таблетками
Суд не стал отправлять экс-владельца банка "Югра" Алексея Хотина на СВО
Призрак СССР или всё-таки 1917-го? Ситуация с продовольствием вызвала переполох в Кремле
На днях президент РФ Владимир Путин признал, что цены на продукты в стране растут, и остался этим недоволен. В своём выступлении глава государства при этом затронул тему советского дефицита. "Смотрите, как бы у нас не получилось, как в Советском Союзе было. Помните, как тогда говорили? Говорили так: "В Советском Союзе есть все, только не всем хватает". Но тогда не хватало, потому что дефицит был. А сейчас может не хватать потому, что у людей денег недостаточно для приобретения определенных продуктов по тем ценам, которые мы наблюдаем на рынке", — отметил президент.
Вскоре официальный представитель Кремля Дмитрий Песков заверил, что проблема роста цен на продукты "будет оперативно решена". Этот вопрос Кремль переадресовал правительству и тут же премьер Михаил Мишустин устроил разнос министрам, а контроль цен и взаимодействие с торговыми сетями поручил сразу трём ведомствам. Теперь, как ожидается, в стране установят предельные цены на сахар и подсолнечное масло. Что, в свою очередь, дало повод для кривотолков опять же о... скором дефиците.
Вообще очереди за продуктами — излюбленный сюжет критиков советской плановой экономики, но нельзя забывать и того, что именно "хвосты" у хлебных лавок стали символом краха Российской империи. И сегодняшняя ситуация, как кажется, как раз ближе к той, что сложилась к февралю 1917-го года, когда рыночная экономика работала, но по рыночной цене стало невозможно ничего купить, а по государственной хлеба отпускалось совсем немного.
О ценах в магазинах и страхах Кремля корреспондент Накануне.RU поговорил с писателем, исследователем экономической политики и членом генсовета "Партии Дела" Андреем Паршевым.
— Как вы считаете, чем вызван такой интерес к теме цен на продукты и такие срочные меры? Кажется, раньше правительство этот вопрос не волновал, хотя цены растут уже давно.
|Фото: Пресс-служба МЭФ','600','428','true') "Андрей Паршев(2020)|Фото: Пресс-служба МЭФ")
— Срочность вызвана тем упадком в экономике, который происходит в последние годы. Скачки цен бывали и раньше, но они легче переносились. А сейчас много людей находятся в тяжёлом финансовом положении и всё, что связано с ценами на продукты, оказывается очень болезненным.
Есть и другие срочные меры, о которых говорят меньше. Например, экспортную пошлину на зерно собираются повысить, причём очень быстро, в пожарном порядке. Эта мера, с одной стороны, несколько поддержит наш внутренний рынок и наши внутренние цены, немного отвязав отечественный рынок зерновых от мирового. С другой — все победные реляции о том, что мы производим больше всех пшеницы и вообще всех "задавили", несколько не отражают некоторые существенные для нас моменты. Так сложилось, что экспорт пшеницы либо даёт очень мало, либо вообще ничего не даёт для государственного бюджета. Основные прибыли получают торгующие организации — даже не те, кто на земле находится. И это при том, что сельхозпроизводство в нашей стране серьёзно дотирутся, например, через льготные цены на топливо, удобрения и т.д.
— Но много говорится о том, что нынешний кризис — просто следствие мирового.
— Вот какая ситуация — если посмотреть динамику цен мировых, а наша экономика, это принципиальное решение, связана с ней с девяностых годов, то там происходит большая волатильность. Например, с мая цена на сахар поднялась в полтора раза. Естественно, это отражается и на нашей стране. Когда падает группа парашютистов, то кажется, что сосед не движется, а он тоже падает. Это проявляется и на товарном рынке.
Если мировая цена выше, чем внутренняя, есть стимул этот товар пускать на экспорт. Любой житель приграничной зоны знает, что если у нас сигареты или бензин вдвое-втрое дешевле, чем на сопредельной территории, то есть стимул скупать здесь по дешёвой цене, а туда продавать по дорогой. И это может приводить к дефициту на соответствующий товар. В условиях рыночной экономики внутренние цены стремятся на основную цену товаров, даже если этот товар не экспортируется. Там немного более сложные зависимости, но действует и такой фактор. Есть тенденция, чтобы такой товар дорожал до мировой цены.
— Удастся ли выйти из этой ситуации при помощи рыночных мер, как обещали в Кремле?
— Никакими рыночными мерами это погасить не удастся. Все меры, которые регулируют цены, рыночными назвать нельзя. Какие-то меры по поддержанию цен для потребителя — это ещё не социализм. Есть социалистические экономики — Китай и Вьетнам. Они не показали снижения [экономики] в ходе пандемии, они восстановились и показывают хотя бы небольшой, но рост.
— Значит, какие-то социалистические меры придётся властям вводить?
— Тут вообще встаёт вопрос — а зачем весь этот сыр-бор был в девяностые, зачем Союз распускали? Этот вопрос возникает у любого, кто хоть что-то помнит о том периоде. Так получилось, что капитализму особо нечем хвастаться в условиях нашей страны. Всё, что у нас есть позитивного — из советского прошлого.
— Получается, есть риск, что с ценами на продукты произойдёт примерно то же, что и перед Февральской революцией, когда продукты по рыночным ценам стали баснословно дорогими, а купить товары по государственным ценам было очень сложно?
— Как французы говорят — аналогии не доказательства, но эту тему можно расширить. Причины революций — всегда вещь тёмная, в таких ситуациях нужно отличать повод от причины. Но тем не менее, государственное регулирование цен — это очень серьёзная тема, и Советский Союз пострадал именно по этой причине. Цены устанавливались государством, и государство выглядело ответственным за наличие товаров в магазине. В рыночной экономике не так, за это отвечает кто-то другой, поэтому решение использовать для установки цен методы государственного регулирования — вещь обоюдоострая. Конечному потребителю хочется, чтобы цены были пониже, а ещё лучше, чтобы всё было бесплатным. Но такая экономика не будет работать.
Исторические ситуации, с этим связанные, происходили и гораздо раньше Февральской революции. Например, во время Французской революции была политика максимума, которую проводили якобинцы, подразумевавшая контроль за ценами на продукты питания. Причём контроль этот был достаточно серьёзный, с репрессиями по отношению к торговцам мукой, зерном и так далее. Но проблема в том, что если мы зададим низкую отпускную цену, которую хочется потребителю, но которая будет ниже издержек при производстве, то, естественно, любой рыночный торговец перестаёт торговать и всё. Вся история на этом заканчивается.
Есть разные тактики и стратегии у торговцев — например придержать товар до отмены ограничительных мер. Такое у нас происходило в преддверии рыночных реформ, когда торговцы товар припрятывали. Это я видел своими глазами. Так что эта ситуация не внушает спокойствия, а даже наоборот.
— Выходит, что решить проблемы одним указом, или даже несколькими, не удастся?
— Меры по ограничению экспорта могут дать временный эффект, а долговременный может быть немного другим. Грубо говоря, невыгодный товар просто перестают производить. Например, начиная со следующего урожая, сельхозпроизводитель под давлением закупочных организаций уже будет думать, какие культуры ему сеять. И те, которые невыгодно, не посеет, а посеет что-то другое. Поэтому надо такие последствия представлять.
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
