Гендиректор ПАО "Яковлев" и управляющий директор АО "Туполев" покинут свои посты
В пермском аэропорту у самолета "Победы" выявили повреждения двигателя
Грузовой самолет упал на жилой дом возле Вильнюса
В России может появиться тариф на авиа и ж/д билеты для многодетных семей
Пассажиры загоревшегося в Анталье Superjet написали коллективный иск на "Азимут"
Курс рубля стал ширмой для экономического отставания и отсутствия стратегии
Курс рубля — новая главная целевая ось с точки зрения властей. То они его сдерживают от обвала, то теперь пытаются осадить из-за бешеного укрепления. И вот сегодня он вырос уже до 50 за доллар, впервые с 2015 года.
И пока власти продолжают играть с курсом в "ковбоя", пытаясь усмирить дергающуюся то в одну, то в другую сторону национальную валюту, производство в стране продолжает сереть во всех смыслах: серый импорт, льготные кредиты на ввозимые товары, а на защиту своих промышленников ни одной заградительной пошлины, высокая ключевая ставка — всё это даёт новый шанс импорту, который так пострадал от западных санкций, как будто внутренние производители ничуть не пострадали?
Сельское хозяйство тоже сереет — при взлёте мировых цен на зерно в три-четыре раза в карманах у крестьян остаются всё те же докризисные деньги, ведь разницу государство забирает в виде экспортных пошлин. Тогда как заграница, уже почуяв нехватку хлеба, начнёт срочно повышать урожайность и посевные площади, а значит, и свой экономический отрыв.
Мы же догонять, похоже, и не собираемся — нашим финансовым властям бы день простоять, да ночь продержаться. И хотя официально у нас начался переход к "технологическому суверенитету", но на деле власти идут курсом "пересидеть проблему". Своим мнением об этом с Накануне.RU поделился известный промышленник, председатель Совета ТПП по промышленному развитию и конкурентоспособности экономики РФ Константин Бабкин.
— Курс рубля — он низок или высок? Нужно ли его таргетировать, как предлагают власти, нужно ли его ослаблять или укреплять?
— Курс, конечно, необычный, и он негативно сказывается на конкурентоспособности товаров российского производства, потому что при той же стоимости товаров в рублях, в долларах российские товары стали гораздо более дорогими, и нас вытесняют с зарубежных рынков, мы это чётко чувствуем по сельхозтехнике — теряем доли в странах СНГ и в странах Евросоюза. В Европе, конечно, и политические причины накладываются, но и завышенный курс рубля тоже играет роль.
Завышенный курс рубля имеет объективное обоснование из-за того, что Россия по-прежнему экспортирует много сырья и мало импортирует несырьевых товаров, импорт в несколько раз снизился из-за санкций, ограничений, проблем логистики. Соответственно, долларов получаем много, а тратим мало, и доллар относительно рубля дешевеет.
— Сильный рубль — благо или проклятье для промышленности, сельского хозяйства?
— Это не очень хорошо для несырьевого производства, но я бы не стал таргетировать именно курс, я бы начал создавать условия для тех, кто занимается производством в России: снизил бы налоги, снизил ключевую ставку, активнее поддерживал бы экспорт товаров, ввёл экспортные пошлины на сырьё, чтобы сырьё на внутреннем рынке подешевело. Это всё привело бы к повышению конкурентоспособности наших товаров, к оживлению несырьевого производства, к оживлению экономики. А живая экономика дала бы возможность повысить покупательную способность населения, и уже курс рубля или курс доллара был бы не столь важен.
То есть курс доллара — это проявление фундаментальных причин. И на устранении фундаментальных препятствий развития производства я бы сосредоточил усилия правительства.
— Судя по всему, льготные кредиты на импорт и обнуление пошлин на ввозимые товары — это не те шаги, которые могут этому способствовать?
— Обнуление пошлин на импорт как мера, скорее, имеет символический характер, потому что всё, что можно было обнулить в отношении импорта, было обнулено при вступлении в ВТО нашей страны при правлении Грефа, Кудрина, когда они были министрами экономики. А субсидировать импорт, выдавать льготные кредиты на импорт, я думаю, это не очень своевременная, не очень нужная мера, потому что, на самом деле, преодолеть санкции или проблемы с логистикой это не поможет. Скорее, это демонстрирует отсутствие системного подхода во внешней торговле.
С одной стороны, власти говорят о защите своих производителей, о создании равных условий, о протекционизме, а другой рукой субсидируют импорт. Какая-то ситуативная, непоследовательная идеология. И соответственно, в долгосрочном плане она не способствует развитию собственного производства.
— Сельское хозяйство если взять — какова ситуация на рынке зерна? Как сказываются экспортные пошлины на доходах аграриев?
— Пошлины и запрет на экспорт, конечно, негативно сказываются на доходах аграриев, сбивают цены, по которым аграрии продают продукцию. Соответственно, это снижает их рентабельность и инвестиционную активность. Я думаю, это неправильная политика. Нынешний период высоких мировых цен на продовольствие нужно использовать для того, чтобы дать мощный толчок развитию нашего сельского хозяйства. А его можно ещё сильно развивать, потому что у нас миллионы гектаров земель заброшены, и можно повышать урожайность в растениеводстве, повышать количество производимой продукции животноводства, и есть предпосылки, что мы можем радикально увеличить производство, сбыт, потому что в мире по-прежнему не хватает продовольствия: нужно кормить Китай, нужно кормить Индию, арабские страны.
Миру нужно российское продовольствие, и можно было бы воспользоваться этой мировой конъюнктурой для того, чтобы развивать село, но различные запреты, экспортные пошлины ограничивают это развитие.
— Каковы прогнозы в сельском хозяйстве?
— Мой прогноз такой, что мировые цены будут высокие. Сейчас зерно стоит более 430 долларов за тонну, хотя на моей памяти года три назад оно стоило 110, то есть в четыре раза выросла цена, и я думаю, что всё это останется. Мировое сельское хозяйство будет развиваться в Северной Америке, в Южной Америке, в Европе, других регионах мира. А у нас прогноз такой, что мы при продолжении этой политики будем где-то на современном уровне находиться — 130 млн тонн зерна, и гордиться тем, что просто дошли до этого уровня: в 2007 году произвели 60 млн тонн зерна, а сейчас 130 млн. Но, на самом деле, реальный потенциал гораздо выше, и мы могли бы гораздо больше производить — в 2,5 раза.
— Насколько власти в целом правильно реагируют на ситуацию в экономике и какая цель прослеживается в их действиях? Сохранить импорт или укрепить собственное производство? Или ещё что?
— Я вижу отсутствие стратегии в экономической политике. В последние годы стратегия заключалась в том, чтобы сделать страну придатком мировой экономики: побольше экспортировать сырья и энергоносителей, всё остальное закупать. Под этим соусом вступили в ВТО, открыли свой рынок для всего, чего можно. Под этим соусом устанавливали высокие налоги, собирали денег больше, чем тратили в стране, и излишки денег в огромных количествах складировали на Западе.
Сейчас в новой реальности эта политика стала абсурдной, но я не вижу того, чтобы была принята новая стратегия. По-прежнему огромный профицит бюджета, по-прежнему деньги остаются на Западе, по-прежнему нет внятной экономической политики, ни один налог не снижен, по-прежнему энергоносители и металлы стоят в России как на мировых рынках и в странах, которые не производят металл или не добывают нефть.
И я думаю, что такая стратегия правительства состоит в том, чтобы пережить этот период санкций и жить, как прежде. Есть какие-то ситуативные реакции, но стратегии, реальной нацеленности на развитие несырьевой экономики в России я не вижу.
— То есть они надеются пересидеть, но есть ли шансы?
— Они смотрят статистику: народ не бунтует, голода нет. Ну так и думают, что пересидят, что шансы есть. Но всё равно мир идёт и развивается по-прежнему быстрее, чем наша страна. И чем обернётся такое экономическое и технологическое отставание через несколько лет — несложно предсказать. Это может обернуться большими неприятностями.
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
