Минпромторг предложил проработать компьютерную игру про роль дронов в СВО
Трамп: Достигнут большой прогресс на переговорах в Эр-Рияде
В Госдуме предложили не выдавать субсидии на жилье тем, кто имел статус мигранта
Москва опубликовала перечень подпадающих под мораторий на удары объектов
Бывшему главе Серпухова предъявлено обвинение в получении взяток
России пора всерьёз возвращать утерянный космос
Россия утратила лидерство в космических технологиях, если судить хотя бы по незавидному итогу проекта "Луна-25". Прошла эпоха инженеров, у современных ребят даже нет опыта полётов за пределы Земли. Да и зачем России столь возвышенные технологии в условиях санкций, экономических проблем, низкого уровня доходов граждан, когда надо думать о насущном, о том, что под ногами?
Однако важно помнить, что именно с космических достижений начинались технологические перевороты на Земле, и выгода от освоения космоса достигает тысяч процентов. Космос будут обсуждать на IX Московском экономическом форуме, который пройдёт в столице 1-2 апреля. Модератор сессии "Возвращение в Космос. Задачи для России", ведущий российский специалист по прогностике, научный руководитель проекта "Социософт", физик, социолог, военный историк, исследователь и теоретик фантастики, публицист Сергей Переслегин считает, что если ставить космические задачи, то и опыт появится, и прибыль будет, и не только денежная.
Своим мнением он поделился с Накануне.RU в преддверии МЭФ-2025.
— Освоение космоса редко обсуждают на экономических форумах в России, но вот МЭФ стал исключением. Расскажите, почему это важно?
— Скорее удивительно, что его не обсуждают на экономических форумах в России и в мире. В своё время, а именно 12 апреля 2011 года — как вы понимаете, дата довольно ясная, 50 лет со дня полёта Гагарина — я перед бизнес-аудиторией рассказывал о сути Третьей мировой холодной войны и космической гонки и объяснял, что в значительной мере переход преимущества в Третьей мировой войне к Соединённым Штатам Америки и резкое ослабление Советского Союза были связаны с успехами американцев в космосе, и, в частности, на Луне. Мы даже не обсуждали проблему, был ли это реальный полёт или инсценировка, не суть важно.
Важно, что они провели этот полёт или, по крайней мере, убедительно отрапортовали о нём. Так вот, очень интересно то, что представители бизнеса меня спросили, сколько стоила американцам лунная программа. Как ни странно, эти цифры хорошо известны и составляют 24,5 млрд долларов по деньгам 1967 года. Понятно, что с тех пор была большая инфляция, и в пересчёте на 2011 год, когда я делал этот доклад, сумма получилась где-то 110-120 млрд долларов. Кстати, просто для оценки, война в Ираке обошлась американцам от 500 до 800 млрд долларов. Некоторые говорят даже про 1 трлн. Так вот, очень интересная была оценка людей, которые занимались бизнесом. Меня спросили: они что, за 110 млрд выиграли мировую войну? Я говорю, что да, в целом, можно сказать, что и так. "Так, это ж даром", — была их реакция. Вот этот момент нужно иметь в виду.
Космос даёт колоссальную прибыль. На самом деле, очень трудно её оценить. Можно сказать, что всего за 110 млрд выиграна мировая война, и, в общем, это будет близко к правде. Это не вся правда, конечно, и были деньги, которые были потрачены на другое. Но решающая операция стоила именно столько. А сколько она принесла Америке хотя бы в качестве дивидендов от распада Советского Союза и открытия колоссальных рынков...
Другой момент может быть менее известен, а, может быть, и более. Вообще, мало кто знает, что вся мобильная связь имеет своим основанием космос. Прикиньте объём рынка мобильной связи, просто подумайте, сколько он составляет в мире, и вы поймёте, что на копейку, вложенную в космос, мы получаем, наверное, 100-150 долларов от мобильной связи.
Или, например, есть то, что позволяет нам жить длинной жизнью и оставаться живыми, это во многом дистанционные методы оценки медицинского состояния, грубо говоря, приборы, которые позволяют на расстоянии или без прямого контакта, без наличия врача мониторить сердечный ритм, сахар в крови и так далее. Практически вся эта техника тоже пришла к нам из космоса. Причём из космоса близкого, когда, в общем, не было длительных полётов, я имею в виду продолжающихся год-два-три-четыре-десять, из которых космонавтов нельзя было бы быстро спустить на Землю. А если бы такие полёты были, если бы у нас была необходимость поддержания здоровья человека во время полёта на Марс и обратно, мы бы получили гораздо более серьёзные медицинские технологии. И вот об этом тоже нужно думать.
— То есть, космос — это не только романтика, он имеет весьма утилитарное применение в нашей повседневной жизни.
— Космос с этой точки зрения экономически чрезвычайно интересен, и интерес его не в полезных ископаемых в космосе. Это одна сторона дела. Вторая сторона дела, частично я её уже затронул в связи с Холодной войной, но всё-таки: вот сейчас Маск занимается выяснением реального состояния Форт-Нокса в Америке. Вообще, действительно всегда встаёт очень интересный вопрос — чем обеспечены те или иные деньги: рубли, юани, йены, евро, доллары? Вопрос довольно важный, позволяет много понять о реальном курсе валют. Представьте себе, это как раз было в моём докладе за 2011 год, я сказал такую фразу: "Чем обеспечены ваши деньги? Наши — базами на спутниках Сатурна, а ваши?". И, согласитесь, это довольно был бы сильный ответ.
Есть и третья сторона дела, тоже, в общем, довольно интересная. В теме фазового кризиса, одной из моих любимых тем, я ей занимаюсь больше 20 лет, существует общее правило, согласно которому, выход из фазового кризиса требует выхода за пределы предшествующей глобализации. Ну, например, была глобализация Бронзового века, она охватывала Восточное Средиземноморье. Чтобы выйти из кризиса, потребовалось колонизировать Причерноморье и Западное Средиземноморье, и так далее. Например, кризис 14 века был купирован за счёт великих географических открытий, открытия американского континента и возможности его освоения. Так вот, последняя глобализация — общеземная, следовательно, выход за её пределы может быть только в космос. Я не могу посчитать, и никто не может посчитать, сколько стоят тёмные века, но если их считать не в долларах, не в евро, не в рублях, а в человеческих жизнях, то получается, что 20 лет тёмных веков — это приблизительно 100 млн людей, которые или погибнут от голода, войн и болезней, или просто не родятся. Если мы говорим о длинных тёмных веках в 200-250 лет, а такие разговоры вполне имеют смысл и могут вестись, то это 4,5 или больше млрд людей. Вот это некоторая часть цены неосвоения космоса.
При этом, конечно же, нельзя сказать, что выход в космос так уж сразу решит все задачи фазового кризиса. Это условие не является достаточным, но оно является необходимым. Если все остальные блоки выхода будут отработаны и не будет этого, из кризиса мы не выйдем.
— Россия в 2023 году попыталась вернуться на Луну после 47-летнего перерыва, но миссия окончилась неудачей, о чём это говорит? Наш потенциал утрачен?
— Ну, вообще-то, мы обязаны сделать такой вывод. Другой вопрос, что, возможно, этот вывод будет преждевременен, неполон, и Роскосмос с его новым руководством постарается его опровергнуть. Но на данный момент времени, с учётом того, что на Луну уже совершают посадки частные космические аппараты, и даже два неудачных последних запуска всё-таки были менее неудачны, чем наш — они всё-таки до поверхности Луны добрались и какие-то кадры оттуда передали, — с этой точки зрения можно сказать и то, что вы сказали: в значительной мере потенциал утрачен, и его нужно восстанавливать или создавать заново.
Можно говорить и о более практических вещах. В советское время такого типа проекты всегда шли парно. То есть у нас было бы две лунных станции, которые вылетели бы с интервалом в несколько дней. В общем, были бы шансы, что хотя бы одна из них доберётся и решит задачу, и тогда всё равно мы получаем определённую экономию от того, что делаем две одинаковые станции, и всё-таки время мы тоже не теряем. Здесь запуск был однократный.
Но, на самом деле, если честно, я негативно отнёсся даже не к самой катастрофе, хотя, с моей точки зрения, это была очень значимая катастрофа, которая даже ухудшила военное стратегическое положение страны, в общем-то, в решающий момент украинского контрнаступления, то есть это ещё имело очень серьёзное военно-стратегическое значение, политическое значение. Но, тем не менее, для меня самым странным была реакция Роскосмоса, который отнесся к этому событию так, как будто ничего страшного не случилось.
Понимаете, когда Королёв в 1961 или 1962 году говорил о том, что идёт накопление опыта, и ошибки неизбежны, и станции будут взрываться и гибнуть, это был 1961 год. Когда это мы говорим в 2023-м, то это совсем другое дело. Я уже не говорю, что конкретная ошибка, которая погубила станцию, была очень проста и должна была быть отсеяна на уровне тестирования станции, её программного обеспечения. Этого сделано не было. Реакция Роскосмоса в тот момент была на уровне: "ну ладно, ну всякое бывает, ничего страшного". У меня вообще возникло ощущение, что они даже не восприняли это как серьёзное поражение, своё как корпорации, и страны, которую они представляют. Вот такое непонимание, отсутствие рефлексии — это крайне опасно.
Я бы сказал, что мы утратили не только непосредственно технологии, мы всё-таки, как показал опыт, утратили и технологии управления, администрирования, потому что на последние провалы нашей космической программы с 1990-х годов: "Фобосы", "Веги", "Марсы", вот теперь и "Луна" — никакой реакции мы не видим. По крайней мере, никакой реакции, которая была бы ясна, понятна и в отношении которой мы могли бы как-то начать думать, что делать и что исправлять. Это очень серьёзно.
— Вообще, есть мнение, что прошла эпоха инженеров, которые дали первый рывок в космонавтике. Пришли новые ребята, у которых нет опыта серьёзных внеземных полётов. Уже полвека никуда не летали, кроме околоземной орбиты.
— Ну, смотрите, первое, опыт нарабатывается. Например, с Марсом у нас никогда не получалось, но очень приличные результаты были по Венере, да и по той же Луне. Так вот, люди, которые это сделали, тоже вообще-то начинали без опыта.
Сейчас есть их опыт, есть опыт зарубежных программ, есть совершенно другой уровень вычислительной техники. Ничего подобного в принципе тогда не могло быть. Я начинаю думать, что бы делали современные инженеры, если бы им нужно было бы управлять станцией без компьютера, с помощью только чисто механических систем? Сейчас-то появилось гораздо больше возможностей, и, наконец, появилась возможность делать вычислительные эксперименты. Да, вычислительный эксперимент, разумеется, даст вам не всё, но многие вещи он позволит отработать. Кстати, правильно проведённый вычислительный эксперимент обнаружил бы ошибку, которая погубила "Луну-25". Поэтому я бы сказал так: если ставить задачу, то через какое-то время опыт появится.
— Что такое философия космизма и чем она может быть полезна для современного развития страны? Способно ли космическое будущее объединить российское общество, как это было в СССР?
— Ну, смотрите, во-первых, философия космизма появилась задолго до СССР. Я бы сказал так, что фактически философия космизма — это единственная православно-религиозная философия, которая включена в мировую систему мышления. И здесь надо этот момент понимать очень чётко. Православная философия очень герметична, она стремится оставаться внутри себя, внутри православной Церкви. Космизм — не единственное, что сделали православные философы, но это единственное, что вышло за пределы, чем занимались уже не только христианские теологи, чем начали заниматься учёные, философы других направлений.
На этом была создана ноосферная модель развития. Если говорить об этапах, то первый этап — это Фёдоров, Соловьёв, собственно космисты, Циолковский, кстати. Второй этап — это Леруа, де Шарден и, конечно, Вернадский как самая яркая фигура этой группы, где, впрочем, и остальные люди очень яркие. И третий этап — это уже Советский Союз, космическая программа, это с одной стороны Королёв, Гагарин, поскольку Гагарин, конечно же, был лицом этой программы, но, с другой стороны, Иван Антонович Ефремов, братья Стругацкие, Кир Булычёв, советская фантастика.
Так вот, я бы здесь говорил следующим образом. Фактически в тот момент был поставлен принципиальный вопрос: у человечества не существует других паттернов развития, кроме экспансивного роста. Экспансивный рост, то есть увеличение численности людей, уровня их жизни, длительности жизни в условиях замкнутого мира системы Земли в обязательном порядке приведёт к группе страшных кризисов. И эти кризисы не просто ресурсные, когда не хватает ресурсов, происходит загрязнение среды — с этим как раз можно справиться. Гораздо хуже другое: у нас возникает замкнутая социальная система, в которой заведомо выполняются законы о возрастании социальной энтропии. Социальная энтропия, например, описана тем же Ефремовым под названием "инферно". В принципе, это понимал и Богданов, некоторые работы в этой области сделаны уже нами, в наше время, нашей группой, но это, в общем, понятные вещи.
Так вот, космос рассматривался ноосферщиками, а до этого космистами, в двух логиках. Первая логика: естественное человеческое развитие должно привести человека за пределы Земли, ибо нормальным содержанием любого разума является попытка преодолеть любые поставленные ему пределы, в данном случае очень видимый предел земного тяготения, в данном случае очень заметное противоречие между конечностью человеческой жизни и неохватностью, бесконечностью Вселенной. И заниматься этим вопросом необходимо даже с точки зрения обычного развития. Второй момент: в условиях жизни только на Земле, причём постоянного уменьшения свободного пространства Земли — обратите внимание, это необязательно может быть связано с ростом численности населения, есть и другие параметры, которые приводят, или, по крайней мере, могут привести к всё более и более замкнутому миру, — так вот, в этих условиях возникает социальное замыкание и начинает расти человеческое страдание. Фактически мы приходим здесь к модели инклюзивного капитализма, которую в 2020 году высказал Клаус Шваб. И нельзя сказать, что Шваб был здесь первым.
— А кто был первым?
— Ефремов ещё в 1968 году продемонстрировал то, что Шваб пытался показать в 2020-м: при развитии капитализма, если капитализм развивается в рамках замкнутой Земли, у него есть только два варианта: либо колоссальная катастрофа — экологическая, ресурсная, век голода и убийств, либо инклюзивный капитализм и разделение человечества на очень узкую группу долгоживущих и большую группу всех остальных, которые не имеют доступа ни к хорошей пище, ни к хорошей медицине, ни к хорошей качественной информации.
Ну, на самом деле, даже модель Ефремова здесь не первая, потому что до него похожие мысли высказывал ещё в конце 19 века, в конце 1890-х годов, Герберт Уэллс. Так вот, у нас имеется очень простой и очень естественный выбор. Либо русский космизм с его переходом в ноосферную стадию, стадию ноосферного коммунизма, а затем в ту стадию, которую мы называем в нашей группе софиосферой. Либо мы получаем вот такой инклюзивный капитализм — очень устойчивый и очень страшный вариант будущего. Фактически либо космическая экспансия, либо инклюзивный капитализм. И это, в общем, довольно жёсткий выбор. Потому что мы просмотрели (говоря "мы" в данном случае, я говорю про нашу группу РК-39, Лабораториум, конкретно это мои работы, Сергей Шилов, Наталья Луковникова, Василий Громов, ряд других людей. В книге "Сплетённый мир", которая в этом году, я надеюсь, выйдет, всё более или менее описано), что в этом случае либо мы попадаем вот в такой мир, либо... Мы рассмотрели там очень много вариантов, достаточно много, больше 10, ближе к двум десяткам версий будущего, и мы чётко показали, что есть только два аттрактора: либо инклюзивный капитализм, либо космическое будущее. Это именно аттракторы, то есть устойчивые ветки, к которым остальные сценарии приходят. Некоторые сразу, а некоторые через 3-4 или сколько-то итераций, но приходят обязательно.
— Какую роль будет играть космос в будущем распределении мирового влияния? И как насчёт того, что космические проекты затратны?
— Я отвечу на этот вопрос очень коротко и очень ясно. Не очень давно мы провели большую онлайн-игру "Восточная Европа после СВО". Одним из выводов игры было следующее. США, а США были явно наиболее сильным игроком у нас, как и в реальности они им являются, ушли из геополитики, они постепенно теряют к ней интерес, и они начинают интересоваться астрополитикой, а это совсем другое.
В известной мере для того человека, для той страны, для той группы, которая контролирует космос, например, в масштабе Солнечной системы — а это то, что человечество сейчас в принципе уже может себе позволить — мелкие военные конфликты на одном из контролируемых людьми небесных тел, например, на Земле, гораздо менее значимы, чем для тех, кто находится только на этой Земле и с неё уйти не может. Поэтому мой ответ очень простой. Тот, кто создаст первую базу в космосе, а база — это структура, которая обеспечивает себя и воспроизводит себя, в том числе и демографически — не суть важно сейчас: на Луне, на Марсе, в поясе астероидов, как мне кажется более правильным — на спутниках больших планет, фактически обеспечит своё цивилизационное, военное, стратегическое, политическое, экономическое и культурное лидерство на следующий такт развития.
На данный момент это более или менее хорошо понимают только американцы, и не все, а только группа Маска и примкнувшие к ним в этом вопросе. Больше сейчас не понимает этого никто, даже Китай рассматривает ситуацию очень упрощённо, для него это именно отработка новых технологий, для него это исследование, для него это небесный дворец. Китай ещё находится на той стадии развития, с которой мы более или менее ушли в 1990-е годы, то есть на первом такте развития космоса. А вот Америка уже нет.
Мы же сейчас нигде пока. Мы, извините, даже аппарат на Луну посадить не в состоянии. Зато проектируем совершенно ненужную нам орбитальную станцию. Ну как ненужную, естественно, от неё тоже вреда не будет, и будет какая-то польза, особенно если её поставят на полярные орбиты, об этом разговор то ходит, то не ходит. Я не знаю, какие последние данные на этот счёт, но разговор был такой. Между тем, ещё в 1959 году, по-моему, но очень давно было постановление ЦК КПСС о создании космического дока: станции на высокой орбите, станции-завода, позволяющей собирать большие корабли. Это постановление никем не отменено и до сих пор не выполнено.
Гораздо более близкое время — проект ядерного буксира "Зевс". Причём это был проект, в котором Росатом, а Росатом у нас так же далеко продвинулся в атомной технике, как Илон Маск в космической, я бы сказал, они в этом отношении достойные конкуренты, свою часть работы выполнил, а Роскосмос нет, так вот пока космического буксира у нас нет. Так ситуация выглядит сегодня. И если после СВО Россия поймёт, насколько для неё важен космос, наверное, ситуация будет меняться.
— Какие успехи в космосе вернули бы нам статус мировой державы?
— Поставить это как задачу. Как задачу на самом высшем уровне. Как и всякая задача, поставленная на высшем уровне, она предполагает выделение средств, во-первых, выделение людей, во-вторых, выделение технологий, в-третьих, и самое важное — ответственность тех, кто эти средства и технологии получил, за конечный результат.
Космос в этом отношении похож на войну. Вы можете долго объяснять, что у вас лучшая в мире военная техника и самые лучшие солдаты, но, если на поле боя это не подтверждается, приходится вносить очень серьёзные изменения. То же самое касается и космоса: мы можем сколько угодно говорить, насколько у нас все хорошо, но "Луна-25" показала, что у нас всё плохо.
И вот сейчас вопрос именно в этом: поставить задачу, найти для неё ресурсы и, главное, заставить тех людей, которые эти ресурсы будут использовать, отвечать за конечный результат. Как на войне.
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
