70 лет памяти : Аналитика Накануне.RU

70 лет памяти

1418 дней той Войны сегодня для нас – просто очень долгий срок. Но, тем не менее, на генном уровне, на подсознании, для каждого та Война – своя. О той Великой Войне написаны сотни тысяч книг. Сказано миллиарды слов. Но все слова не могут унять той боли, которая уже в генах, того неизбывного бабского воя, который сопровождал каждую похоронку. Их любимые, их мужья, отцы, братья выполняли приказ. И погибали... Их уже почти не осталось – ветеранов, которые воевали...
Сегодня - самая трагическая дата в нашей истории - начало Великой Отечественной войны. Но она же и самая торжественная.

Едины ли мы - русские 22 июня 2011 года в осознании, что значит для всех нас этот день? Уже увы нет...

Буквально на наших глазах происходит извращение смысла Второй мировой войны и Великой Отечественной войны как главного ее компонента. Сейчас советских солдат - борцов с фашизмом Запад пытается обвинить в оккупации, а англичане и американцы вовсю стараются присвоить себе лавры Великой Победы. А на нашей родной земле у них находится целый сонм наглых единомышленников. Результаты "толерантности" в отношении ко всему - не могут не дать плодов. Путь и не массовых еще.

На протяжении ряда лет за рубежом и в нашем Отечестве непрерывно, то затухая, то разгораясь вновь, идет кампания по дискредитации нашей победы в Великой Отечественной войне. Для придания этому процессу "исторической опоры" она сочетается с пересмотром или выворачиванием наизнанку всей отечественной истории. И сегодня мы в очередной раз наблюдаем оживление апологетов "обезглавивших нашу армию репрессий" и прочих "Правд" в интернете, анонсы мерзотных фильмов по "дуроскопу" и прочие радости.

******

Поэтому сначала - о причинах военных неудач РККА летом 1941, о реальном соотношении сил как на земле, так и в воздухе.

О реальных причинах поражения в пограничных сражениях (и заодно - медленного развёртывания) можно сказать следующее:
1. Поздно начатая полномасштабная подготовка к войне. Не успевали как по промышленности и созданию вооружений, так и по созданию массовой армии.
2. Невозможность без объявления войны провести полную мобилизацию.
3. Отсутствие обученных резервов первой очереди. Слишком поздно ввели Всеобщую воинскую обязанность.
4. Нехватка офицеров для массовой армии. Здесь опять же - поздно такую армию создавать начали.
5. Огромное превосходство противника в реальном военном опыте.
6. Полностью отмобилизованный и развёрнутый противник (по причине того, что он уже два года в войне).

Всё это даёт большое качественное и количественное превосходство противника, которое и сделало неизбежными успехи немцев в начале войны.

Это только основные причины. Они усугублялись следующим:
7. Отставание от Германии в разработке основных вооружений на 1,5-3 года.
8. Несбалансированность вооружённых сил по вооружениям.
9. Более низкий уровень насыщенности транспортом.
Ну и куча более мелких усугубляющих моментов.

Победить или остановить немцев в начале войны мы не имели шансов, так как немцы превосходили нас в численности личного состава, техническом оснащении и боевом опыте.
Так что задачей в 1941 было не победить/остановить на границе, а сбить наступательный порыв немцев и расстроить их планы, эвакуировать промышленность и создать условия для перехвата стратегической инициативы.
Наше руководство, народ и вооружённые силы поставленные задачи решили. Немцы, стоящие перед ними задачи (уничтожить РККА и выйти за 3 месяца на линию Архангельск-Астрахань), не выполнили, план Барбаросса рухнул.
Так что, потерпев военное поражение в 1941 году, мы тем не менее, добились решения стратегических задач.

******

О том, как бы нас освободил Гитлер (от нас самих) сказано, показано, написано и задокументировано столько, что хотя бы ЧТО-ТО об этом ХОТЬ РАЗ должен был в своей жизни услышать даже полностью безграмотный, тупой и ленивый соотечественник.
Но здесь, к сожалению, речь не о тупости – здесь идет речь о сознательной подлости – только это поясняет такое закатывание глаз очередного либерало-балабола и его горестные воздыхания на тему "Ах, вот если бы Гитлер победил…"
Ведь он, Гитлер, как раз всю цивилизованную Европу в "крестовом походе против большевизма" тогда возглавил. Поэтому сегодня нам, России и всем русским срочно необходимо покаяться, и, встав на колени, каясь, биться головой об пол до тех пор, пока Запад не соизволит нас простить. Если, конечно, соизволит.

Давайте оглянемся – сколько помоев сегодня выливается на нашу страну и нашу армию того самого, великодержавного советского периода с экрана телевизора, в либеральной печати! Сколько порочащих нашу страну и армию книг в ярких глянцевых обложках разложено на книжных развалах! Порочащих, подчеркиваю, ту самую страну и ту самую армию, которые выстояли против всей гитлеровской Европы и освободили эту самую Европу от нацизма.

А теперь прикинем – вы в Париже. В столице той самой Франции, которая перед фашистами капитулировала, которая на него работала, на чьих курортах нацисты отдыхали и с чьими женщинами расчудесно проводили время. Кстати, спустя 60-70 лет там почти ровно то же самое делают так называемые российские олигархи с неопределенной информацией по "пятой графе".

И вот вы выкладываете на развале книги (на французском), где пишется, что так-то и так-то, все военные Франции были мерзавцами, предателями, трусами и коллаборционистами, а все гражданское население – проститутками и подлецами. Подозреваю, что уже через 15 минут демократические французские полицейские затолкают вас в свой зарешеченный фургон. И благо, если до этого добропорядочные французские граждане не успеют вас покатать по брусчатке ногами.

Так почему же нам наши либеральные теле- радио- и печатные СМИ сегодня яростно, взахлеб, запрещают даже возражать против огульного очернения нашей истории? Почему они неутомимо вдалбливают нам, что любое возражение против потоков лжи и тендециозности – это не что иное как "яростный оскал тоталитаризма"?
Да потому, что им Россия не нужна. Потому что сама мысль о том, что наша страна может, пусть и в будущем снова встать, во весь рост, вызывает у них приступы панического страха, переходящего в истерику.

Особенно опасно здесь то, что эта самая "пятая колонна" не просто действует – сегодня она практически доминирует в российском информационном пространстве. Сегодня все эти Сванидзе, Познеры, Радзинские и Швыдкие числятся в оракулах и непрерывно твердят – покайтесь, покайтесь, покайтесь…
Дело в том, что всякому здравому наблюдателю (хоть со стороны, хоть внутри ситуации) очевидно, что причина-то нынешней демонизации так называемого сталинского СССР (и его победы над фашизмом – как одного из самых неоспоримых его свершений) - вовсе не "моральные побуждения". На деле предмет ненависти и очернения – просто само существование нашей страны.

На деле, ими всеми, как за рубежом, так и нашими местными борцами за демократию, движет элементарный страх того, что Россия может возродиться. И пусть путь нам предстоит непростой и неблизкий, главное – у нас есть зримый, реальный, не забытый еще и не ушедший вместе с жившими в нем поколениями людей пример этой самой великодержавности. И пример этот – СССР.

И одно из главных завоеваний СССР – Победа в той Великой войне. Победа, отстоявшая право нашей Родины, а, значит, и наше с вами право на существование. И более того, по итогам этой страшной войны, в которой СССР не был агрессором, в которой он понес гигантские людские и материальные потери, так вот, именно после этой войны СССР стал действительно Супердержавой. Тогда произошло восстановление территории дореволюционной России и был завоеван огромный престиж её как главного борца против фашизма. Вот это ИМ и нужно развенчать. Для того, чтобы не дать России твердо встать на ноги, всем ИМ нужна переиначенная история, которая призвана внушить людям, что если в прошлом у России ничего, кроме поражений и позора, не было, то она ни на что путное не может рассчитывать ни сегодня, ни в будущем.
******
И потому сколько можно повторять заезженные и многократно опровергнутые инсинуации демшизы о СССР и о его якобы агрессивных планах. Просто надо посмотреть – кто на кого напал, каким образом и какими силами.

Данные по силам сторон друг против друга перед войной. Для начала общие цифры:
Германия.
Вермахт - 3,3 млн.. (МГ) с учётом Люфтваффе и СС по разным методикам расчёта - от 4,1 млн. до 4,6 млн..
Здесь обычно "аппелируют" к немецким источникам, где чаще всего указана только численность Вермахта, а это в корне неверно.
Финнов, Венгров и Румын - 900 тыс.
Итого: 5 - 5,5 млн. против нас.

А у РККА - в западных округах 2,6 млн.. С учётом ВМС и прочих сил на западе - 2,9 млн.. Так что при любых вменяемых способах подсчёта мы уступали гитлеровской военной машине в 1,7 - 2 раза.

Но всяческие резуноиды тычут нам количеством танков, пушек и самолетов…. Ну, что ж, пройдемся и по ним.

1. По танкам.
Германия - 3,6 тыс. танков и 450 САУ. Трофейных танков всего 9 штук. Самый массовый - Pz.III с 50-мм пушкой. Танков и САУ новых типов (Pz.III, Pz.IV, Pz.38(t) и САУ) - 2,7 тыс.. Союзники Германии - 0,3 тыс. танков.

СССР - 14 тыс., из них 1-й и 2-й категории (пригодных для войны) - 11 тыс.. Самый массовый - Т-26 с 45-мм пушкой был хуже Pz.II. Увы, сильно хуже. Лоб друг друга оба танка берут на реальных дистанциях (до 500м), но вероятность попадания гораздо выше у немца за счёт автоматической пушки и значительно лучшей оптики прицела. При работе по живой силе и небронированной технике 20-мм автомат и МГ-34 тоже будут получше, чем 45-мм неавтомат и ДТ.
Броня Т-26 слабее и он более уязвим при использовании других средств ПТО.
Подвижность с маневренность у немца лучше, как и обзор и возможности наблюдения.
Единственное преимущество Т-26 - более мощное осколочно-фугасное действие 45-мм снаряда. Но даже более мощное, оно всё равно настолько убого, что не играет большой роли. Кроме того, ряд партий 45-мм бронебойных снарядов был перекален. Термообработанные с нарушением технологии снаряды не пробивали немецкие танки даже на тех дистанциях, на которых должны были это делать по ТТХ, а просто раскалывались, как орехи.

А танков новых типов (Т-34 и КВ) – у нас было всего 1,25 тысячи.

2. По артиллерии.
Численность артиллерий у сторон была примерно одинаковой, пушки - 33 тыс. артсистем у немцев и их союзников против 29 тыс. у нас. Миномётов у немцев порядка 16 тыс., у нас около 24 тыс..

Но при сравнении качества картина получалась грустная во всём, кроме миномётов. У немцев практически вся артиллерия была современной и полностью соотвествующей требованиям времени. У нас в Западных округах к примеру только четверть 122-мм гаубиц были современными М-30 (1033 из 4093), из 152-мм гаубиц современными были только 38% (773 из 2002).

Слаба в качестве дивизионки была и 76-мм пушка, хотя их новых было почти 2/3.

Полностью современными у нас были только ПТО, сплошь из 45-мм, и зенитная артиллерия. Но и здесь насыщенность зенитными автоматическими орудиями была на порядок меньше, чем у немцев.

Так что при равной численности наша артиллерия была ощутимо слабее по качеству, и, в отличии от немецкой, не полностью укомплектована транспортными средствами. Артиллерия в моторизованных и танковых частях у немцев полностью на скоростной механизированной тяге. У нас не вся имела тягу вообще, а часть находилась на конной тяге или на тракторах, что снижало подвижность механизированных частей до уровня стрелковых.

3. Перейдём к авиации.
Как и по танкам, личному составу и артиллерии, давать буду самое необходимое, что бы не топить суть в многочисленных циферках. Хотя по советской авиации можно дать состав вплоть до каждого авиаполка.

Итак, в Западных округах у нас и силы против нас у немцев.
Люфтваффе имели в своём составе против нас на июнь 1941 3,4 тыс. боевых боеготовых самолётов. С союзниками - 4,3 тыс., с военно-транспортными и самолётами связи - 4,9 тыс..

У нас на западе в составе Западных округов, ВМС и АДД - 8,3 тыс, что вроде почти вдвое больше 4,3 тыс. у противника и чем любят оперировать демшизоиды.
На деле боеготовых самолётов было 7,1 тысяч.

Но главная проблема была с качеством. У немцев большинство самолётов была новыми и их прекрасно освоили экипажи. Основа истребительного парка - Bf.109E и F. При этом если "Емиль" был лучше всех наших старых истребителей и равен новым, то "Фридрих" заметно превосходил и наши новые.

У нас большинство истребителей - И-153 и И-16. Они, конечно, могли биться с врагом в воздушном бою, но в оперативном отношении были практически непригодны ни для чего, кроме штурмовки наземных войск.

Чтобы не быть голословным, попробуем разобрать проблемы устаревшей авиации на примере И-153.
Задачи, стоящие перед основным истребителем:
1. Завоевание господства в воздухе - невыполнимо из-за невозможности навязать бой противнику при хорошем раскладе и уклониться от боя - при неудачном.
2. ПВО - невыполнимо из-за слишком низкой скорости и скороподъёмности. Например, перехват Хе-111, До-17 и Ю-88 невозможен в принципе.
3. Сопровождение своих "бомберов" - невыполнимо из-за малого времени нахождения в воздухе и недостатка скорости.

К этому и таким "мелочам" как, например, отсутствие радиосвязи и неуправляемости в воздухе, добавляется ещё крайне низкая скорость реакции. Старые самолёты не имеют стартёров и запускаются машиной-"пускачом". Соответственно, при внезапной тревоге они не успевают среагировать на удар или налет противника, что, собственно, зачастую и происходило.

А ведь разница в поколение - в любой технике (авиация, танки, артиллерия, стрелковое оружие) - это страшно, это сразу дает огромное качественное преимущество врагу.

Тем более что у нас с новыми самолётами был полный швах в плане их освоенности. Они стали поступать в войска буквально перед войной. Чисто для примера: в 124 ИАП (ЗОВО) на 70 МиГ-3 имелось 16 (!) умеющих на них летать пилотов, и это не худший показатель. Просто не успевали освоить.

В итоге, если на 8,3 тыс. самолётов у нас имелось 1,3 тыс. самолётов новых типов, то на 7,1 тыс. боеготовых - всего 221 машина. А если считать обученных действиям в сложных метеоусловиях, то 1,1 тыс. всего, из них новых - 4 штуки.
И это ещё не учитывая разницы в военном опыте личного состава – германские пилоты были опытные вояки, разгромившие к этому времени всю Европу. Как впрочем и вояки других родов войск.

Вывод: несмотря на наше превосходство в численности самолётного парка, немецкая авиация была сильнее, при том в разы.

Главный вывод: общее превосходство гитлеровских войск над советскими в силах было - в два-три раза, на направлениях главных ударов - в три-пять раз (по числу соединений). (с) "22 июня" Исаева-Драбкина, стр. 46.

******

Давайте не извращать простой и ясный в своей очевидности факт: 22 июня 1941 года фашистская Германия практически вместе со всей Европой напала на СССР.

Ибо, на стороне Германии воевали Италия, Финляндия, Румыния, Болгария, Венгрия, Словакия… Капитулировавшая Франция трудилась на благо Третьего Рейха, предоставляла ему свои порты, свои курорты, свое вино и своих женщин. Швеция и Норвегия давали Германии руду и прочее сырье. Румыния – снабжала нефтью. Оккупированная Чехословакия всей своей достаточно мощной промышленностью работала на Третий Рейх...
В 1941 году повторилось практически то же, что и в 1812-м, когда несметная, разноликая и разноговорящая Европа под предводительством Наполеона вторглась на землю России. И в 1941 году практически вся Европа, за редким исключением (а отнюдь не одни немцы) пошла в крестовый поход против России-СССР. Но от наполеоновского нашествия у гитлеровцев было одно существенное отличие – это был крестовый поход на уничтожение.
******
"Русский должен умереть!" — под этим лозунгом фотографировались вторгнувшиеся на советскую землю нацисты... Они не собирались разбираться в подвидах населявших Советский Союз "недочеловеков": русский и еврей, белорус и украинец равно были обречены на смерть. Они пришли убить десятки миллионов, а немногих оставшихся превратить в рабов. Они не щадили ни грудных детей, ни женщин, ни стариков и добились больших успехов. Освобождаемые Красной Армией города и села оказывались обезлюдевшими: дома сожжены вместе с жителями, колодцы набиты трупами, и повсюду — бесконечные рвы с телами убитых.

Гитлер имел план Ост - сокращение русских, белорусов и украинцев - общерусской нации на 40 млн. человек, насильственное перемещение рабской рабочей силы. При этом гитлеровцы оставались крайне прагматичны: так, в сентябре 1941 года после расстрелов в Бабьем Яру, в Германию было отправлено 137 грузовых вагонов с одеждой, распределенной через систему нацистских учреждений.

Идея геноцида претворялась в жизнь на оккупированных территориях с поразившим весь остальной мир хладнокровием. Так, на Украине было преднамеренно истреблено мирного населения 3091987 человек, из них детей - 73887 (только в Ровенской области убито 25 тыс. детей). Один пример из документов: "в станице Широчанская (Краснодарский край) живьем закопаны в яму 214 воспитанников детского дома".

Остановившись на отдых в одной из деревушек возле Борисова, немцы с интересом рассматривали населявших ее унтерменшей. Интерес был не столько этнографическим, сколько практическим: фронт ушел на восток, и завоевателям хотелось развлекаться. Солдаты ловили не догадавшихся спрятаться женщин и уводили в лес — для себя и для господ офицеров. По приказу лейтенанта Гуммера солдаты утащили в лес шестнадцатилетнюю Любу Мельчукову; после того как офицер удовлетворил свое желание, он отдал девушку солдатам. Спустя некоторое время на поляну притащили новых женщин; перед ними предстало страшное зрелище. К стоявшим кучно деревьям были прислонены доски, бог весть откуда добытые немцами. На них висела обнаженная истерзанная девушка; прибитая к доскам штыками, она умирала. На глазах у испуганных женщин солдаты отрезали ей груди. Над лесом стоял жуткий, неумолчный крик убиваемой девушки. Всего в этой небольшой деревеньке немцы убили тридцать шесть женщин. Изнасилованных было больше.

Несколько дней спустя младший воентехник Сергей Дашичев, выбираясь из окружения, наткнулся под Белостоком на поистине ужасную картину. "Я видел, — вспоминал он, — на окраине одной деревни близ Белостока пять заостренных колов, на них было воткнуто пять трупов женщин. Трупы были голые, с распоротыми животами, отрезанными грудями и отсеченными головами. Головы женщин валялись в луже крови вместе с трупами убитых детей. Это были жены и дети наших командиров".

В местечке Шацк Минской области всех девушек изнасиловали, голыми выгнали на площадь и заставили танцевать. Отказавшихся расстреливали. В деревне Ректы девушек согнали в лес, изнасиловали и убили. В деревне Мормаль немцы изнасиловали двух девушек-колхозниц. В деревне Химое под Гомелем немецкие солдаты ворвались в дом и изнасиловали девушку на глазах родителей. Войдя в село Ляды, немецкие солдаты стали грабить дома и лавки; потом командование части потребовало от селян "предоставить" в ближайший лес восемнадцать девушек. Когда это не было выполнено, они забрали их сами, увели в лес, зверски изнасиловали, а потом расстреляли. Некоторым из девчонок было по 13–14 лет. В деревне Березовка Смоленской области пьяные немецкие солдаты изнасиловали и увезли с собой всех женщин и девушек в возрасте от 16 до 30 лет. В деревне Холмы под Могилевом гитлеровцы схватили шесть девушек. Изнасиловав их, приступили к развлечениям: вырезали глаза и груди, а одну привязали за ноги к верхушкам наклоненных деревьев и разорвали. На память о подвигах делались фотографии. Чем иначе хвастаться после войны?

В деревне Белый Раст, которую заняли танкисты Гудериана, они, напившись, поставят на крыльце одного из домов двенадцатилетнего Володю Ткачева и будут развлекаться стрельбой из автоматов по живой мишени. Убив мальчишку, откроют беспорядочную стрельбу по окнам домов, а не в добрый час вышедшую из дома крестьянку Мосолову расстреляют вместе с тремя маленькими детьми.
В соседней деревне немецкий офицер, ночевавший в крестьянской избе, разбил о стенку голову двухлетнего малыша: ребенок слишком громко плакал и мешал немцу отдыхать. Это не единичный случай: то же самое произошло в деревне Злобино.

И подобных свидетельств – десятки тысяч. И чтобы не забывать про это – каждый, подчеркиваю – каждый должен прочитать (а если читал, то и перечитать) суровую, страшную, но пронзительную по своей силе и правде книгу Александра Дюкова "За что сражались советские люди". В этой книге перед нами встает то, о чем в послевоенное время пытались забыть. То, о чем на самом деле забыть невозможно, что навсегда останется впечатанным в коллективную память: виселицы, котлованы с тысячами трупов, сожженные заживо крестьяне, вспоротые животы изнасилованных девушек, разбитые головы младенцев. Кровавый след кованого немецкого сапога на советской земле.

Рассказы детей о первом годе немецкой оккупации приведены в книге писательницы Светланы Апексиевич "Последние свидетели":

"Нашли в жите старого Тодора с нашими ранеными солдатами. Принес им костюмы своих сынов, хотел переодеть, чтобы немцы не опознали. Солдат постреляли в жите, а Тодору приказали выкопать яму возле порога своей хаты... Из окна видно, как он копает яму. Вот выкопал... Немцы забирают у него лопату, что-то по-своему ему кричат. Старый Тодор не понимает, тогда они толкнули его в яму и показали, чтобы встал на коленки. Выстрелили. Он только качнулся... Так и засыпали... На коленках...
Всем стало страшно. Что это за люди? Возле порога убили человека и возле порога закопали. Первый день войны..."
Катя Заяц, 12 лет

"Немцы въехали в деревню на больших машинах, заставленных березовыми ветками... Уже ходили слухи, что они убивают. Расстреливают. А они едут, смеются. Веселые, загорелые.
...За несколько дней за деревней около молокозавода вырыли большую яму, и каждый день в пять-шесть утра оттуда доносились выстрелы. Как начнут там стрелять, даже петухи перестают петь, прячутся. Едем мы с отцом под вечер на подводе, он придержал коня неподалеку от той ямы. "Пойду, — говорит, — погляжу". Там и его двоюродную сестру расстреляли. Он идет, а я за ним.
Вдруг отец поворачивается, закрывает от меня яму: "Дальше нельзя. Тебе нельзя". Я только увидела, когда переступала ручей, что вода в нем красная... И как вороны поднялись... Их было так много, что я закричала... А отец после этого несколько дней есть не мог. Увидит ворону и в хату бежит, трясется весь... В лихорадке...
В Слуцке в парке повесили две партизанских семьи. Стояли большие морозы, повешенные были такие замерзшие, что, когда их качало ветром, они звенели. Звенели, как замерзшие деревья в лесу... Этот звон..."
Нина Ярошевич, 9 лет

"Двоюродную сестру повесили... Муж ее был командиром партизанского отряда, а она беременная. Кто-то немцам донес, они приехали. Выгнали всех на площадь... Возле сельсовета росло высокое дерево, они подогнали коня. Сестра стоит на санях... У нее — коса длинная... Накинули петлю, она вынула из нее косу. Сани с конем дернули, и она завертелась... Бабы закричали...
А плакать не разрешали... Кричать — кричи, но не плачь — не жалей. Подходят и убивают тех, кто плачут. Подростки шестнадцати-семнадцати лет, их постреляли... Они плакали.."
Вера Новикова, 13 лет

"Приютила нас всех еврейская семья, двое очень больных и очень добрых стариков. Мы все время боялись за них, потому что в городе везде развешивали объявления о том, что евреи должны явиться в гетто, мы просили, чтобы они никуда не выходили из дома. Однажды нас не было... Я с сестрой где-то играла, а мама тоже куда-то ушла... И бабушка... Когда вернулись, обнаружили записочку, что хозяева ушли в гетто, потому что боятся за нас. В приказах по городу писали: русские должны сдавать евреев в гетто, если знают, где они находятся. Иначе тоже — расстрел.
Прочитали эту записочку и побежали с сестрой к Двине, моста в том месте не было, в гетто людей перевозили на лодках. Берег оцепили немцы. На наших глазах загружали лодки стариками, детьми, на катере дотаскивали на середину реки и лодку опрокидывали. Мы искали, наших стариков не было. Видели, как села в лодку семья — муж, жена и двое детей, когда лодку перевернули, взрослые сразу пошли ко дну, а дети все всплывали. Фашисты, смеясь, били их веслами. Они ударят в одном месте, те всплывают в другом, догоняют и снова бьют. А они не тонули, как мячики".
Валя Юркевич, 7 лет

"...Мама что-то пекла из картошки, из картошки она могла сделать все, как сейчас говорят, сто блюд. К какому-то празднику готовились. Я помню, что в доме вкусно пахло... Немцы окружили дом и приказывают: "Выходи!" Вышла мама и мы, трое детей. Маму начали бить, она кричит:
— Дети, идите в хату...
Они заталкивают маму в машину и сами садятся.
...Через много лет я узнала, что маме выкололи глаза и вырвали волосы, отрезали грудь. На маленькую Галю, которая спряталась под елкой, напустили овчарок. Те принесли ее по кусочку. Мама еще была живая, мама все понимала... На ее глазах..."
Валя Змитрович, 11 лет

И вот этих мразей, этих двуногих зверей сегодняшние демшизоиды пытаются представить в образе чистеньких высококультурных европейцев! Это они, говорят, несли советским людям "освобождение"!

"У тебя нет сердца и нервов, на войне они не нужны, — говорилось в одном из обращений к солдатам вермахта. — Уничтожь в себе жалость и сострадание — убивай всякого русского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик — убивай, этим ты спасешь себя от гибели, обеспечишь будущее твоей семьи и прославишься навеки".
Много лет спустя командующий 9-м армейским корпусом генерал пехоты Герман Гейер, описывая боевые действия своих частей под Смоленском, между прочим заметит: "Вообще трудностей с населением не возникало, так как мы своевременно издали строгие приказы".

И "высококультурные европейцы" исполняли эти "строгие приказы" с нечеловеческой, чудовищной пунктуальностью:
Проходя через деревню близ Велижа, солдаты одного из подразделений 11-го полка 14-й моторизованной дивизии решили немного развлечься. Под командованием своего обер-лейтенанта они согнали из ближних домов жителей, в том числе женщин и детей, и бросили их в реку. В тех, кто не тонул, бросали камнями, в тех, кто пытался уплыть, — стреляли. Не уцелело никого.
30 июля 1941 года немцы заняли город Голованевск Одесской области. Началась дикая расправа с населением. Около 100 человек евреев расстреляли на месте, прямо в городе. Затем собрали человек 800, на автомашинах под охраной вывезли в лес в километре от города и всех расстреляли. Среди них было очень много женщин, детей. Девочек 12–15 лет немцы перед расстрелом насиловали. На окраине города немцы отнимали у матерей и бросали маленьких детей живыми в колодец, который наполнился почти доверху и его засыпали землей.
Под Брянском, увидев наступающих немцев, население деревни Большая Березка спряталось в лесу. Им было приказано возвратиться. "150 стариков, женщин и детей возвратилось домой. После этого согнали их в колхозные амбары, перекололи всех штыками и перебили прикладами. 11 детей в возрасте 12–13 лет закопали живыми в землю.
Когда немцы ворвались в город Остров, они развлекались расстрелами мирных граждан. "Немцы согнали несколько десятков женщин и детей на огород и неожиданно стали расстреливать их из автоматов, — рассказывал позднее пробившийся к своим офицер Чеботарев. — Затем туда же привели еще двадцать пять женщин и тоже расстреляли их. Все это я видел своими глазами, находясь в укрытии возле этого огорода".

После таких операций на дорогах появлялось много сумасшедших: человеческий мозг не выдерживал ужаса произошедшего. На одну из таких несчастных наткнулась маленькая группа партизан.

"Мы подобрали на дороге женщину, она была без сознания. Она не могла идти, она ползла и думала, что уже мертвая. Чувствует: кровь по ней течет, но решила, что это она чувствует на том свете, а не на этом. И когда мы ее расшевелили, она пришла немного в сознание, а мы услышали... Она рассказала нам, как вели на расстрел ее и пятерых детей с ней... Пока вели их к сараю, детей убивали. Стреляли и при этом веселились... как на охоте... Остался последний, грудной мальчик. Фашист показывает: подбрасывай, я буду стрелять. Мать бросила ребенка так, чтобы убить его самой... Своего ребенка. Чтобы немец не успел выстрелить... Она говорила, что не хочет жить... Не может после всего жить на этом свете, а только на том..."

И концлагеря "гостеприимно" встречают своих новых узников. "Машина остановилась, и мы, нас было человек двадцать, не могли слезть с машины, настолько были истерзаны. Нас, как мертвых собак, сбросили на землю, и комендант приказал ползти к баракам. Подгонял плеткой... Стоит возле одного барака женщина и кормит грудью ребенка. И как-то, знаете... И собаки здесь, и охрана, все остолбенели, стоят и не трогают. Комендант увидел эту картину... Подскочил. Выхватил из рук матери ребенка... И, знаете, там была колонка, колонка воду качать, он этого ребенка бьет об это железо. Мозги потекли... Молоко... И я вижу, мать падает, я вижу, понимаю, я ведь врач... Я понимаю, что у нее разорвалось сердце..."

Даже сами немцы, участники войны, почувствовали, что становятся выродками человечества – потому, как писали: "страх перед Иваном был сильнее, чем ужас смерти". Они осознавали, что творят. Они боялись возмездия. Немецкий писатель Генрих Бёль писал в 1984 году: "До сих пор большинство немцев так и не поняло, что их никто не звал под Сталинград, что как победители они были бесчеловечны и очеловечились лишь в роли побежденных". Очеловечились лишь в роли побежденных – с помощью советского солдата.

На эту войну СССР ответил Отечественной войной. Это было столкновение цивилизаций с крайним напряжением их сил. Суть войны была осознана советским народом правильно, и потому переход в ней на сторону врага не мог быть оправдан никакими доводами.
******
Неудивительно, что в результате всех этих чудовищных зверств потери советского народа оказались столь велики. Только при чем тут, господа демшизоиды, СССР и советская власть? Это – как раз таки представители Европы, те самые, у которых на пряжках ремней было написано "С нами бог" – это их людоедскими усилиями уничтожались советские люди – вне зависимости от национальной принадлежности.

Что же касается военных потерь.
Тема потерь в Великой Отечественной обсуждается крайне горячо и воинственно уже два десятка лет. Спорить можно до бесконечности, давая как эмоциональные демшизоидные оценки в стиле "трупами завалили", так и доказывая, что враг потерял больше нас.

Ну и конечно, на основе потерь, даются оценки "как мы воевали".

Во-первых, военные потери военным потерям рознь.
Так, для носивших военную форму советских девчонок — связисток, врачей, медсестер, телефонисток — попасть в плен к немцам было много хуже смерти.
Писательница Светлана Алексиевич многие годы собирала свидетельства прошедших войну женщин; в ее пронзительной книге — вероятно, одной из лучших в жанре "устной истории" — мы найдем свидетельства и об этой по-настоящему страшной странице войны.

"В плен военных женщин немцы не брали... И мы всегда последний патрон для себя держали — умереть, но не сдаться в плен, — рассказывала писательнице одна из респонденток. — У нас попала в плен медсестра. Через день, когда мы отбили ту деревню, нашли ее: глаза выколоты, грудь отрезана... Ее посадили на кол... Мороз, и она белая-белая, и волосы все седые. Ей было девятнадцать лет. Очень красивая..."
"Когда нас окружили и видим, что не вырвемся, — вспоминала другая, — то мы с санитаркой Дашей поднялись из канавы, уже не прячемся, стоим во весь рост: пусть лучше головы снарядом снесет, чем они нас возьмут в плен, будут издеваться. Раненые, кто мог встать, тоже встали..."
Об этом впоследствии вспоминала и сержант-связист Нина Бубнова: "А девушек наших, семь или восемь человек, фашисты на колы сажали".
Когда в ноябре сорок первого года войска 1-й танковой армии генерала фон Клейста отступали из Ростова, их путь был усеян трупами изнасилованных и убитых женщин-военнослужащих. "На дорогах лежали русские санитарки, — вспоминал рядовой 11-й танковой дивизии Ганс Рудгоф. — Их расстреляли и бросили на дорогу. Они лежали обнаженные... На этих мертвых телах... были написаны похабные надписи".
Ту же самую картину можно было наблюдать под Москвой: в Кантемировке местные жители рассказали бойцам перешедшей в контрнаступление Красной Армии, как "раненую девушку-лейтенанта голую вытащили на дорогу, порезали лицо, руки, отрезали груди..."

Все эти случаи – формально подходят под категорию "военных потерь", так как эти советские девушки носили военную форму. На деле же это – людоедский оскал нацистских зверей о двух ногах. И таких примеров – море. Кровавое море.

Но вообще, если говорить о потерях - о чём, собственно, спор?

Наши потери, опираясь на добротную систему расчётов и на чёткое документирование в военкоматах, очистились от "шелухи" и определяются всеми заслуживающими внимания источниками с довольно небольшой погрешностью.
И по данным МО, и по исследованию Кривошеева, и по данным Института Военной Истории цифры получаются близкие и примерно следующие.
Общие потери населения страны — более 26 млн.
Потери Вооружённых Сил убитыми и пропавшими без вести в боевых действиях — 8,6 млн..
Но потери гражданского населения в данном случае никак не показывают наше умение воевать, они показывают лишь степень звериного людоедства гитлеровских мразей. По этому нужно сравнить вторую цифру с потерями убитыми и пропавшими без вести в боевых действиях со стороны Вооружённых сил противника.

Теперь переходим к немцам — мобилизовано 17 млн. до конца 1944 года. Что мобилизовано в 1945 + фольксштурм — данных не сохранилось. Но известно, что на вооружение фольксштурма ушло 5 млн. едениц стрелкового оружия.
Значит у немцев мы имеем не менее 22 млн., а скорее примерно 23 млн. мобилизованных.
При этом у немцев после штурма Берлина осталось в районе 3 млн войск.
И сразу возникает вопрос — "где деньги, Зин"? Если "немцы потеряли в 3-4 раза меньше нас", то … куда делась их армия? Где как минимум десяток миллионов защитников Берлина!?

А ведь нам нужно добавить к немецким потерям ещё почти миллион погибших и пропавших без вести румын, венгров, финнов, итальянцев, словаков и т.д.. И сюда нужно добавить всяких уничтоженных власовцев, бандеровцев, хиви и прочую мразь.

Так что трупами мы немцев завалить никак не могли. Демшизоиды любят сравнивать СССР и Германию на карте, но не по численности населения. Им даже невдомёк, что наши людские ресурсы были сравнимы с немецкими (а если брать население оккупированной Европы и сателлитов, то много меньше). Интересно, как при таких раскладах можно трупами завалить?

Ну, а вывод? Он простой — воевали мы хорошо, не хуже врага. Потому мы Берлин взяли, а не они — Москву.

И еще - СССР и советский народ победил в этой войне под руководством Сталина.

******
Великая Отечественная была жестокой проверкой прочности Советского государства исходя из абсолютных критериев. И СССР прошел эту страшную проверку Великой Отечественной войной единым народом и как единое государство.

Нам не в чем каяться. Конечный итог той Войны - это разгром фашизма. И Победу над фашизмом одержала в первую голову наша страна - СССР. Эта Победа - наша национальная гордость. Поэтому нашу страну ни в чем нельзя упрекать, и итоги Второй мировой войны никто не смеет ставить под сомнение. И ставить какие-либо вопросы о пересмотре итогов Второй мировой войны - проявление политической гнусности.

Поэтому тех мерзавцев, которые такие вопросы все-таки ставят, нужно называть мерзавцами.
И давать им отпор. Только так мы сумеем отстоять нашу Родину, не дадим у нас украсть нашу Великую Победу – ту, которая великой кровью была для нас завоевана нашими Великими предками.

Хотя бы потому, что у каждого из нас есть своя личная Война.

******

Родной мой дед по матери вернулся в уральское село (без руки) в 43-м. Ему повезло. Он остался жив, в отличие от своих младших братьев. Братьев было шестеро: трое погибли. Правда, двое не успели доехать на войну по возрасту.

Мой дед воевал сержантом. Сержантом в пехоте, а с лета 42-го года – сержантом в штрафроте. Дело в том, что штрафниками ведь тоже надо было командовать.
У деда было три ранения. И его в госпиталях находили указания: "в связи с тем, что Петр Яковлевич Казанцев способен воздействовать на контингент как личным примером, так и убеждением…"

Я читал эти характеристики, когда подрос. А до этого я карапузом играл в песке его орденом Красной Звезды и медалью "За отвагу" не зная, что тогда, в 41-42-м их рядовому составу если и давали, то – не зря.

Мой дед вернулся в деревню в начале 43-го. До этого он с перебитой рукой переплыл реку к своим (другая пуля, пробив легкое, прошла в двух сантиметрах от сердца), дошел, доложился, в медсанбате ему влили в рот стакан спирта и отпластали ножовкой левую руку по плечо. Он не любил говорить про войну.
Когда мой дед в 1972 году умер от третьего инфаркта, хоронило его все село. Он был оптимистом. Он любил фильм "Кубанские казаки"… Он прожил достойную жизнь. А сколько их было – тех, кто пожить не успел, кто сгинул бесследно на фронте? И некому рассказать о них. И никому теперь не дано – слишком велик груз. И сегодня, 70 лет спустя, в ноги кланяюсь тем, кто тогда жизнь нашу сегодняшнюю отстоял. Всем – и живым и мертвым.

ПН	ВТ	СР	ЧТ	ПТ	СБ	ВС

ПН	ВТ	СР	ЧТ	ПТ	СБ	ВС

ПН	ВТ	СР	ЧТ	ПТ	СБ	ВС

Главное сейчас

Новости все материалы

Больше новостей

Архив материалов

Аналитика все материалы