"Рахмон уже сунул голову в петлю - в Таджикистане может начаться новая гражданская война"
Начавшаяся накануне в Таджикистане спецоперация против преступной группировки превратилась в полномасштабный бой с десятками убитых и раненых с обеих сторон. Исходя из официальных сообщений силовых ведомств страны, операция стала ответом на убийство начальника госкомитета по национальной безопасности в Горно-Бадашахской автономной области Таджикистана, совершенное 21 июля. В убийстве обвинили офицера пограничной службы Толибека Айембекова, который, как оказалось, возглавлял и крупную преступную группировку. Спецоперация превратилась в настоящее побоище, даже по официальным данным погибло около 30 преступников, еще 40 арестовано, дюжина бойцов спецназа погибла со стороны правительственных войск. Наблюдатели же говорят о применении авиации, тяжелого вооружения и нескольких сотнях погибших мирных жителей. О политической подоплеке антикриминальной операции, о новой гражданской войне и о таджикской коррупции рассказал Накануне.RU руководитель отдела Средней Азии Института стран СНГ Андрей Грозин.
Вопрос: Вчера в Таджикистане была проведена масштабная операция по ликвидации группировки, якобы причастной к убийству генерала госбезопасности. Сообщается о 30 убитых бандитах и 40 задержанных и о десятках раненых и убитых со стороны силовиков. Можно ли здесь говорить о политической подоплеке дела или речь о простом подавлении криминальной группы?
Андрей Грозин: Я полагаю, что, безусловно, надо с очень большой степенью критичности относиться к тем скудным информационным данным, которые предоставляют официальные органы республики Таджикистан. Хотя бы просто потому, что существует историческая традиция в Таджикистане, когда любые политические шаги, в том числе и силовые операции, объясняются исключительно криминальным подтекстом. Так было и в годы гражданской войны, так было и в пору вытеснения всех оппонентов нынешнего официального Душанбе уже после заключения межтаджикской договоренности, так было два года назад во время операции в Рамитском ущелье. На самом деле, политика с криминалом в Таджикистане переплетены слишком тесно.
Криминал в Бадахшане, безусловно, есть, потому что через крайний восток Таджикистана, через прозрачную границу с афганским Бадахшаном идет все, что угодно, кроме легальных грузов. Идет контрабанда китайского ширпотреба, идет контрабанда драгоценных камней, добытых в Афганистане нелегально, идет контрабанда героина афганского, наркотиков каннабисной группы, тот же табак, который, как говорят, послужил предлогом для поездки высокопоставленного генерала государственного комитета национальной безопасности, которая закончилась очень плохо, что и послужило стимулом для операции. Там на границе гигантские дыры, но точно такие же дыры существуют на всем протяжении таджико-афганской границы.
Вопрос: А чем тогда этот участок отличается?
Андрей Грозин: Дело в том, что участок в Горно-Бадахшанской автономной области, граничащей с Афганистаном, контролируют местные кланы, формальные и неформальные лидеры, вожди и региональные авторитеты. А все остальные участки давно контролирует Эмомали Шарипович Рахмон через своих многочисленных ставленников, родственников, свойственников и т.д. Поэтому, я думаю, что изначально целью ставилось приведение в повиновение региона и региональных кланов. Здесь задача, что называется, достаточно многогранная. Видимо Рахмон решил убить одним выстрелом кучу зайцев. С одной стороны, взять под контроль эти дыры, очень прибыльные "окна" на границе, которые стоит контролировать самому, а не отдавать на откуп каким-то криминальным или полукриминальным группировкам. С другой стороны, ведь в следующем году выборы президента, а судя по всему, положение действующего лидера Таджикистана сейчас гораздо слабее, чем это было два, три и даже пять лет назад.
Он явно беспокоится, что что-то может пойти не так, тем более в регионах, которые слабо контролируются центральной властью. Поэтому, два года назад надо было проводить операцию против каких-то криминальных групп, пришедших из Афганистана во главе с полевым командиром Мулло Абдулло в Каратегине, в Раштской долине. Этот регион тоже был всегда оплотом сил, враждебных официальному режиму. Худо-бедно, с большими потерями там удалось навести относительный порядок, с точки зрения официального Душанбе. А Бадахшан всегда был такой вольницей, и вот, очевидно, решили в преддверии выборов эту вольницы придушить, с одной стороны, а с другой – совместить приятное с полезным и пополнить финансовые возможности большой руководящей семьи республики Таджикистан.
Спецоперация в Таджикистане (кликните для увеличения)
Вопрос: В СМИ из разных источников сообщается о десятках убитых среди участников противостояния, а некоторые говорят о сотнях убитых мирных граждан. Каким данным доверять?
Андрей Грозин: Жертвы большие, по некоторым данным, уже идет разговор о том, что погибло почти полсотни человек. Большая часть из них, скорее всего, окажется гражданами мирными, непричастными, и ни в каких криминальных группах не состоящими. Поэтому ситуация достаточно сложная, как она будет развиваться, не совсем понятно. Во-первых, регион имеет традицию активного сопротивления официальному давлению извне, из далекой, расположенной где-то далеко на западе столицы, от враждебных по отношению к бадахшанцам кланов. Бадахшанцы – это конгломерат различных этнических групп, которые не все душанбинские, хадженские, кулябские таджики таджиками считают.
Прежде всего, они исмалиты – это своеобразная ветвь ислама, которая многими и официальными религиозными деятелями и так называемыми салафитами-ваххабитами, сторонниками "чистого ислама" воспринимаются, как одно из еретических ответвлений ислама. В Бадахшане гораздо большим авторитетом пользуется принц исмаилитов Агахан IV, чем Эмомали Рахмон – он реально очень много делает для поддержания жизни в этом очень суровом, сложном регионе. При этом, Бадахшан делится надвое – и с той и с другой стороны очень произвольно проведенной линии, проживают родственники, что в Афганистане, что в Таджикистане. Помимо родственников, там живут люди, связанные совместным бизнесом, чаще всего, криминальным, о котором мы говорим. У Рахмона сейчас получается реальная возможность получить некий аналог гражданской войны далеко на востоке.
Вопрос: Насколько серьезным может быть вооруженный конфликт в этом регионе?
Андрей Грозин: В силу множества объективных причин – логистика, география, общая слабость силовых структур Таджикистана, общая слабость вообще государства – вести затяжную войну в этом далеком регионе очень сложно, накладно, и можно даже сказать, что бесперспективно, особенно, если будет помощь идти из афганского Бадахшана. Поэтому, вероятно, Рахмон рассчитывал все решить по-быстрому, перебить, как это было два года назад в Каратегине, основных лидеров и людей, которые внушают опасения по поводу своей лояльности, и быстро свернуть эту операцию. Но то количество жертв, о которых уже сейчас становится известно, говорит о том, что удары наносились, действительно, как говорит бадахшангская диаспора в Москве, с воздуха и с использованием тяжелого вооружения, и в этом случае наибольшее число жертв приходится на мирное население.
А если так, то очень высока вероятность того, что бадахшанские кланы не удастся раздробить, стравить одни с другими и сделать то, что удалось сделать два года назад в Каратегине. Если будет выстроен некий единый фронт против политического режима, который пошел войной на Бадахшан, тогда дела у Рахмона будут обстоять совсем плохо, даже независимо от того, получат таджикские бадахшанцы помощь от афганских бадахшанцев или нет.
Каждый лишний день проведения операции, каждый лишний десяток убитых, особенно среди гражданских, будет увеличивать риск того, что вот этот де-факто обособившийся от остальной страны регион обособится уже де-юре, прецедент для этого есть. В годы гражданской войны Бадахшан пал последним из всех регионов, которые держала объединенная таджикская оппозиция, и пал только потому, что Эмомали Шариповичу помогали внешние спонсоры, те, кто поставили его у власти, те, кто давали Народному фронту оружие, горючее, запчасти, деньги. Сейчас я среди внешних спонсоров не вижу особых каких-то устремлений помочь Рахмону остаться у власти, вытащить его из петли, в которую он сам настырно засовывает голову. Такой помощи, которая была в 1992-1994 годах, он ни от кого не получит – ни от русских, ни от узбеков, естественно, ни от американцев, ни от китайцев.
Вопрос: В СМИ сообщается также, что сам Толибек Айембеков сумел бежать в Афганистан и "готовится оказать адекватный ответ властям". Исходя из расстановки сил, это может быть не пустой угрозой, а регион реально может быть втянут в такое вооруженное противостояние?
Андрей Грозин: Граница прозрачная, человек этот, которого официально обвиняют в убийстве генерал-майора государственного комитета национальной безопасности, до последнего времени был, по официальным данным, заместителем начальника пограничной заставы Ишкашим. По сути дела, речь-то идет не о криминале. Если брать фактическую сторону всего произошедшего, либо имела место попытка мятежа военного со стороны бадахшанцев, либо силовые структуры официального Душанбе выступили против силовых структур автономии со всеми вытекающими последствиями. Если Рахмону удастся сейчас остановиться, то, может быть, еще все рассосется, но я боюсь, что вот эта, мягко говоря, не очень дальновидная политика, которую в последнее время демонстрирует официальный Душанбе по самым разным направлениям – в совей внешней политике, в своей внутренней, в особенности, политике – проявится и здесь. Ведь сейчас давление идет на все хоть сколько-нибудь оппозиционные группы, на все фигуры, которые вызывают сомнение в своей лояльности, и давление это очень тупое. Такое ощущение, что либо Рахмона подставляют его же люди из его окружения (потому что, например, давление на Партию исламского возрождения по-другому просто трудно трактовать), либо в Душанбе совершенно утратили чувство реальности.
Вопрос: Американцы будут как-то пытаться использовать этот конфликт, чтобы расширить присутствие в регионе?
Андрей Грозин: Американцы постепенно сворачивают свое присутствие. Я неделю назад приехал из Вашингтона, где наслушался разных разговоров. Все они говорят, что не бросят Центральную Азию, но вот это очень частое заклинание "не бросим", буквально через каждое слово, уже само по себе вызывает сомнение. Они будут сворачивать свою активность в Афганистане. Полностью не уйдут, но ясно, что будет меньше войск, значит будет меньше денег. Это касается не только Афганистана, это касается и северных соседей Афганистана. Будет меньше перевозок после 2014, будет меньше денег, будет меньше политического интереса к тому, что будет тут происходить.
А России и ближайшим соседям Таджикистана или Китаю вмешиваться в эту таджикскую мясорубку сейчас совершенно не с руки, тем более, что ситуация складывается таким образом, что во всем, что там происходит, по большому счету, виноват официальный Душанбе. Они затеяли эту операцию, они перебили столько мирного населения, и расхлебывать эту кашу должен тот, кто ее заварил. Можно, конечно, взять на веру официальные комментарии, которые дают и официальные представители ГКНБ, Генпрокуратуры Таджикистана. Переводя это все с таджикского канцелярита на нормальный язык, они объявляют это все операцией возмездия против криминала, который распоясался и убил целого генерала. На самом деле, все знают, что с этим убийством было все не очень просто, охранники этого генерала почти не пострадали. Генерал, говорят, был абсолютно неадекватен в силу массы причин, очень хорошо его, видимо, принимали по дороге в Хорог. Многое указывает на то, что имел место просто-напросто бытовой конфликт. Но даже если допустить мысль о том, что это операция возмездия, ее можно было провести гораздо более аккуратно, а не тащить туда сотни спецназовцев ГКНБ или МВД, артиллерию и, как говорят, авиацию. Можно было все сделать гораздо грамотнее и не вызывать вот этих кругов, которые сейчас начинают расходиться с крайнего востока страны.
Вопрос: Высказывается также версия, что сама операция готовилась заранее, чуть ли не сначала июля. Могло так быть?
Андрей Грозин: Так быстро собрать, как минимум, по разным данным от 500 до 1 тыс. человек, перебросить их на такое расстояние практически невозможно за столь короткие сроки. Генерала убили в ночь с 21 на 22 июля, а с утра 24 уже началась так называемая "антикриминальная операция". Зная то, как работает таджикский транспорт, как работает таджикская государственная машина в целом, как работают таджикские силовые структуры, я просто даже представить не могу, что такую масштабную переброску войск можно было совершить за два дня. Это совершенно исключено. Как минимум, месяц, а то и больше.
Вопрос: Если говорить об убитом генерале, то там тоже высказываются различные версии, например, о том, что он сам был причастен к группировке Айембекова и помогал обеспечивать транзит контрабанды наркотиков, табачных изделий и драгоценностей, и при этом сам был бывшим командиром оппозиционной армии. Насколько правдоподобной может быть версия о том, что его ликвидация была правительственной провокацией для старта этой операции?
Андрей Грозин: Вполне такое возможно, тем более, что в таджикской истории и во время гражданской войны и после нее, мягко говоря, странных убийств, вызывающих массу вопросов, я с хода могу насчитать десятка полтора. Это вполне возможная провокация, при этом генерал Назаров, он ведь засветился еще в 2010 году, во время свержения Курманбека Бакиева. Именно персонально его новая власть в Бишкеке обвиняла в том, что он серьезно поспособствовал удачному уходу из Кыргызстана значительной части родственников Курманбека Салиевича Бакиева. Он сам, конечно, все это опровергал официально, но осадочек, что называется, остался. То есть, это такой специальный генерал был, который много чем занимался. С учетом того, что таджикская власть коррумпирована вся сверху донизу, я не удивлюсь, если вдруг всплывут данные, что он курировал какую-то часть контрабандных потоков, идущих с юга, а, может быть, и что-то посерьезнее. Этого генерала вполне могли убрать и использовать этот факт в качестве предлога.