"Время покажет, что позиция Китая и России на Ближнем Востоке - правильная"
Китай уже несколько недель не уходит из информационной повестки, став очередным эпицентром массовых мятежей, погромов, связанных с ситуацией вокруг спорных островов, которые национализировала Япония. Об этой, а также о многих других проблемах беседовал со студентами УрФУ приехавший в Екатеринбург основоположник энергетической стратегии Китая, профессор, главный научный сотрудник Китайского института международных исследований Ся Ишань. В эксклюзивном интервью Накануне.RU эксперт рассказал о перспективах нефтегазового сотрудничества Китая и России, об особенностях китайских рыночных реформ, о позиции Китая по конфликтам в Азии, а также о том, нужен ли России перенос столицы на восток.
Вопрос: Не секрет, что одной из основных статей экспорта для России является нефть и газ. Насколько перспективно развитие отношений между Россией и Китаем в этой сфере?
Ся Ишань: Я могу Вам сказать, что это направление имеет очень большую перспективу. Раньше мы импортировали нефть преимущественно из Среднего Востока. Политика Китая в этом отношении стала двигаться к тому, чтобы получать энергоносители из разных центров, из разных стран, и Россия здесь занимает одно из главных мест. Мы рассматриваем Россию как большой источник нефти и газа. В этом направлении мы достигли больших успехов, был, например, построен нефтепровод с пропускной способностью 15 млн тонн в год. Кроме этого, мы строим совместную компанию – нефтеперерабатывающий завод в городе Тяньцзинь с годовой производительностью 13 млн тонн. 70% нефти на этот завод поступает из России. Эта работа уже началась. Кроме этого, рассматривается вариант поставки нефти из западной части России, по нефтепроводу через Казахстан в автономный район Синьцзян. Поэтому перспектива есть, и суммарный объем нефти будет гораздо больше 15 млн тонн нефти в год. Потребность, в соответствии с планом Чжу Жунцзи, бывшего премьер-министра Китая, который в начале ХХI века предложил закупать в России, оценивается в 100 млн тонн нефти ежегодно. Как видите, разница между тем, что есть, и потребностью Китая в нефти очень велика.
Помимо нефти, сейчас ведутся переговоры с Россией по поставкам природного газа, но компромисса пока не достигли. Если этот проект будет осуществлен, то Китай будет закупать в России 68 млрд кубометров природного газа в год.
Вопрос: В чем причина того, что стороны не могут прийти к соглашению, которое соответствовало бы удовлетворению потребностей китайской экономики?
Ся Ишань: Российская сторона считает, что Китай должен покупать энергоносители по такой же цене, что и Европа. Китайская сторона считает, что необходимо учитывать стоимость на внутреннем рынке Китая, которая гораздо ниже. Поэтому, например, природный газ мы получаем из Туркменистана и других среднеазиатских стран, из арабских стран, у которых не такая высокая цена. Цена России в Европе более высока, тысяча кубометров стоит свыше $400. Я думаю, что руководители обеих стран уже решили заключить договор, а, значит, рано или поздно мы достигнем успеха в этой области.
Вопрос: В 90-е годы в России проходила политика "шоковой терапии", многие государственные активы были приватизированы, а спустя некоторое время была приватизирована и распродана даже единая энергетическая система страны, однако результаты этих реформ сложно назвать позитивными. Как получилось так, что коммунистический Китай, который активно начал либеральные реформы раньше СССР, все-таки смог сохранить свой политический строй и в то же время открыться миру, почему китайские реформы оказались более мягкими, но гораздо более эффективными, на Ваш взгляд?
Ся Ишань: Да, у нас тоже проводилась эта реформа, она затронула не только энергетические отрасли, но и проходила во многих других отраслях. Особенность нашей реформы – постепенность. Особенно это касалось государственных компаний, которые имеют тесные связи с жизнью населения. Поэтому мы проводим эту реформу очень осторожно. Например, у вас была реформа в нефтяных компаниях, а мы такого не делали. Мы проводили приватизацию малых предприятий. У нас есть три крупнейших нефтяных компании – по добыче нефти на суше, на шельфе и по нефтепереработке. Их приватизацию, например, мы не проводили поначалу. А потом, уже в последние годы продали часть акций на рынках, как внутри страны, так и за рубежом. Однако, несмотря на то, что они сейчас отчасти в частных руках, это не влияет на контроль государства по отношению к этим компаниям. Повторюсь, реформа эта шла постепенно и задела только часть предприятий. Большое внимание уделялось отношениям с теми провинциями, где добывалась нефть, часть налогов передавалась туда, чтобы ухаживать за окружающей средой, чтобы обеспечивать интересы местного населения, ведь там надо поддерживать развитие экономики, образования, медицины и хозяйства. И все они обязаны выполнять этот государственный закон, не допускать выбросов газа и т.д. Так что, даже те компании, акции которых продали за рубежом, они по-прежнему остаются под контролем государства.
Вопрос: В последние месяцы в России активно начала реализовываться инициатива по консолидации значительной части нефтяных компаний, части газового сектора, а, вероятно, и генерирующих и распределяющих энергомощностей в рамках государственной компании "Роснефтегаз". Как Вы считаете, будет ли способствовать этот проект преодолению негативных последствий приватизации и способствовать сокращению коррупции и установлению более плотного государственного контроля в этой сфере?
Ся Ишань: Я думаю, что это пойдет на пользу. Наши крупные нефтяные компании все время после начала реформы находились под контролем государства. Сейчас эти компании не имеют проблем с центральным правительством, с руководством страны, с общественностью и с региональными властями. К ним все очень хорошо относятся. Я много лет работал в посольстве Китая в Москве - и в Советском Союзе, и в России. Я хорошо знаю и видел, что приватизация у вас шла не так, как в Китае, совсем не так осторожно, а реформа не велась под таким надзором, как у нас, под руководством правительства. И получается, что сейчас у вас между государством и частными компаниями есть определенные противоречия. Выходит, что у вас сначала все приватизировали, а потом правительство решило вернуть под свой контроль эти компании. У нас такого не было никогда, потому что все спокойно проводилось, и не мешало производству, не влияло на добычу и производство. Часто можно услышать, что простые люди не чувствуют больших изменений, но это нормально, главное, что люди не чувствуют, что эта реформа им вредит, наоборот, она полезна. Я могу сказать, что у нас реформа другая, она и сейчас продолжается, у нас постоянно эти реформы развиваются и продолжаются.
Вопрос: В прошлом году китайская экономика обошла японскую и стала второй в мире после США по объему ВВП. Логично, что вместе с экономикой растет и влияние и интересы государства, особенно в тех регионах, куда раньше интересы страны не распространялись. Насколько выросло влияние Китая за последние годы в таких территориях как Ближний Восток и Африка, где, как считается, идет активный передел?
Ся Ишань: Хотя Китай сейчас занимает второе место по размеру экономики, мы считаем, что это не сильно влияет на нашу политику в этих регионах. Наша политика там такая же, как была и до этого. Но, естественно, что есть изменения, которые связаны с увеличением мощности Китая, с увеличением валютного резерва. Китай начинает инвестировать, в том числе, и в эти регионы. Вы можете заметить, что каждый месяц, каждую неделю выходят новости о том, что "Китай купил акции здесь", "Китай купил компанию тут". Например, на позапрошлой неделе одна из китайских нефтяных компаний приобрела акции одной американской компании за $15 млрд. Спустя два дня другая компания купила в Америке компанию за $2 млрд. На Востоке идет такой же процесс, но там существует нестабильность, и Китай инвестирует туда, приобретает ресурсы, но не с такой скоростью, как это происходит в более стабильных регионах. Западные страны переживают последствия глобального экономического кризиса и испытывают недостаток средств для инвестиций, и сами требуют все больший объем вложений. Особенно это касается европейских стран, например, Испании, Греции, Италии, есть проблемы и у Англии и США. Они сейчас более активно продают акции своих компаний, до кризиса они этого вообще не делали. Ну и на Востоке мы несколько увеличили свои инвестиции, в первую очередь, в области естественных ресурсов, нефти и газа.
Вопрос: Если продолжить тему "нестабильного региона", страны Запада постоянно упрекают позицию России и Китая , которые препятствуют принятию резолюций ООН по Сирии и Ирану. Останется ли позиция Китая в этих вопросах столь же принципиальной, как и раньше?
Ся Ишань: Иран не должен развивать ядерное оружие, но это не значит, что Иран не имеет права на возможность использовать мирную атомную энергию. Мы считаем, что никто не должен мешать и препятствовать Ирану развивать свою атомную энергетику, это право совершенно естественно. Такова позиция Китая по этому вопросу. Помимо этого, есть и обычные торговые отношения Ирана с другими странами, это надо уважать, и мешать этому тоже не нужно. США приняли некоторые достаточно строгие санкции, которые встали на пути нормального развития торговых отношений. Мы этого не поддерживаем и возражаем против санкций. Более того, США препятствует ряду китайских компаний развивать торговые отношения с Ираном, и мы считаем, что это неправильно. Мы несогласны с санкциями США против Ирана, и будем развивать с Ираном отношения, в первую очередь, в области закупки нефти.
Вопрос: А что касается позиции по Сирии?
Ся Ишань: Я думаю, что ситуация в Сирии пока не обретет своего решения, но время покажет, что позиция России и Китая – правильная. Сейчас начались большие волнения, не только в арабских странах, они охватывают уже более 20 стран. Это значит, что политика США в арабских странах была неправильной. Неправильной не только для местного населения, но и для самих США. Началось большое противоамериканское движение. Ошибочная политика США привела к тому, что от нее пострадали и другие западные страны.
Вопрос: Больше недели уже обсуждают японо-китайский кризис из-за спорных островов Дяоюйдао. Как отразится этот кризис на отношениях Японии и Китая, и видите ли Вы предпосылки для разрешения этой ситуации?
Ся Ишань: Можно сказать, что этот конфликт появился в результате провокации экстремистских сил - правых и ультранационалистских сил. Я думаю, что это, конечно, отразится на отношениях между Китаем и Японией. Разрешение конфликта зависело от Японии, от японского правительства, японского народа. Никто не может предвидеть, как дальше будут развиваться эти события, но одно надо сказать: политика Китая в отношении своей суверенной территории не изменится. Китай будет защищать эти острова.
Вопрос: Некоторые эксперты говорят о том, что внутри китайской политической системы назревают определенные изменения и влияние компартии несколько сокращается, зато силу набирают националисты. Есть ли, на Ваш взгляд, предпосылки для утраты китайскими коммунистами доминирующей роли, появления многопартийной системы, или нынешняя система достаточно устойчива на данный момент?
Ся Ишань: Я думаю, что демократия не всегда зависит от того, есть ли в стране многопартийная система или нет. Дело не в этом. Дело в том, что эта система представляет интересы народа. Некоторые западные общественники считают, что наша страна диктатурная, потому что у власти находится одна партия, но они не знают, как наше правительство управляет страной. Я читал некоторые западные комментарии, и согласен с одним мнением, которое заключается в том, что в Китае сейчас нет власти одного человека. У нас есть девять членов центрального комитета, у нас к власти имеют доступ много представителей интеллигенции, ученых, в том числе и я. Я сам много чего предлагал власти, много критиковал ее. Наше правительство выслушивает это. Наше правительство сейчас не такое, как было при Мао Цзэдуне. Правительство сосредоточило много умных людей, образованных и талантливых, и думаю, что прогресс китайской экономики связан именно с этим. Мао Цзэдун один думал обо всем и один приказывал. У нас скоро будет 18-й съезд компартии, и там старые руководители будут уходить. Часть, конечно, останется, но все могут видеть, что у нас существует смена власти. Эта смена такая же, как и реформа – постепенная.
Мне много рассказывали о демократии в Индии и на Тайване, там у меня много друзей. На Тайване есть многопартийность, но они несогласны с той системой выборов, которая у них есть. Конечно, в нашей системе есть тоже большие недостатки. Один большой вопрос у нас так и остался не решен. Сейчас мы ищем путь, как нам решить вопрос коррупции, у нас такой вопрос до сих пор есть. Народ этим очень недоволен, а мы сейчас ищем, и я думаю, что найдем правильный путь. У нас другой путь, другие методы. Дэн Сяопин хорошо сказал: "Неважно, белая кошка или черная. Кошка хорошая, пока ловит мышей". Поэтому, я думаю, что неважно, есть однопартийная система или многопартийная, важно то, что это представляет интересы населения и двигает экономику и общество вперед и дает большую пользу стране.
Вопрос: И еще один вопрос. Некоторые эксперты в России уже много лет говорят о том, что столицу России нужно переместить на Дальний Восток, потому что центр развития планеты находится сейчас там. Как бы Вы оценили такую инициативу, насколько она оказалась бы полезной и стала тем толчком, который бы позволил активизировать восточное направление внешней политики и более активно развиваться этой территории?
Ся Ишань: Я не думаю, что это возможно – перенести столицу на Дальний Восток со всеми функциями, государственным аппаратом и прочим. Однако, можно говорить о том, что на востоке можно построить второй центр, в котором располагались бы государственные органы, ответственные за развитие этой части страны, он бы позволил развивать Дальний Восток, что просто необходимо. Я часто бываю в этом регионе, был в Сахалинской области и вижу, что уровень жизни в этих областях значительно упал. Для российских властей очень важно предпринять активные действия по развитию восточных областей, чтобы их уровень жизни поднялся, по крайней мере, до того, который был при Советском Союзе.