Суд не стал отправлять под арест доцента УГГУ, обвиненного в дискредитации ВС РФ
Обиделись на фанатов: группа "Алиса" перенесла свои концерты на апрель
Ситуации 1917 и 2017 годов очень схожи
Сергей Черняховский о том, когда начинаются и заканчиваются революцииСегодня отмечается 95-я годовщина Великой Октябрьской Социалистической Революции. Несмотря на то, что российские власти попытались семь лет назад направить "энергию" ноябрьских праздников в новое русло, учредив День народного единства 4 ноября и вычеркнув "красный день календаря", для многих именно 7 ноября остается "настоящим" праздником. При этом, как показывают соцопросы, за последние годы увеличилась доля людей, относящихся к революции 1917 года позитивно и считающих, что она дала толчок для дальнейшего развития страны – если в 2005 году так считал каждый десятый, то сегодня – каждый шестой. Впрочем, подавляющее большинство все-таки не желает повторения революционного сценария.
Почему людям по-прежнему ближе 7 ноября
Разумеется, день, в который люди не работают и в который проводятся официальные общественные мероприятия и по телевидению идет праздничная программа, обладает в публичном пространстве большей значимостью. Однако если мы посмотрим на данные социологов, в канун праздников день, который у нас называется "Днем народного единства", отмечать собирались 16%, причем, в основном, это представители начальства. 18% собирались праздновать 7 ноября, в первую очередь, это люди трудящиеся. При том, что фокус внимания государственной машины направлен на новый праздник, он все равно проигрывает по популярности старому. Также по всем социологическим данным большинство напрямую говорит, что считает неправильным перенос выходного с 7 на 4 ноября, причем, это говорят во всех электоральных группах, будь то избиратели бывшего "Союза правых сил", "Яблока", "Единой России" или кого-то еще. Праздник не приживается в той мере, как это декларируется, он становится причиной столкновений. Этот праздник построен как праздник конфликта. Это как в сказке Джанни Родари "Джельсомино в Стране лжецов", когда молоко называется чернилами и наоборот. Это праздник розни. Обратим внимание, сколько в эти дни по центральному телевидению вышло фильмов по поводу 7 ноября, Октябрьской революции, естественно, с определенной окраской, но если орудия куда-то стреляют, значит, есть люди, которые представляют опасность. Ну и вообще говоря, парад на Красной площади 7 ноября, который уже официально называется как "Парад в честь парада в честь революции 1917 года", звучит довольно странно.
Тем временем, позитивное отношение к Октябрьской революции явно доминирует над негативным, а по недавним опросам Центра стратегического развития, народ все более позитивно начинает относиться к идее революции. Что за этим стоит?
Для революции 2017 года есть все предпосылки
Ситуации 1917 и 2017 годов по параметрам накопления проблем схожи. Во-первых, революцию 1917 года породил целый комплекс проблем и социальных вопросов. А, во-вторых, революция заканчивается не захватом кем-то власти, подавлением сопротивления или реставрацией. Революция заканчивается тогда, когда она решает мобилизационные крупные задачи. После Французской революции понадобилось 86 лет для того, чтобы была учреждена та организация, к которой стремились с 1789 года. Переход к индустриальной эпохе был завершен раньше на 10-15 лет. Октябрьскую революцию породили проблемы создания системы социальной демократии и, в конечном счете, перехода общества индустриального, которое в России тогда не до конца было сформировано, но в мире уже утвердилось, к обществу постиндустриальному. В Советском Союзе первую задачу решили, а вторую решали, но сделать это до конца не удалось. Это привело к событиям последнего двадцатилетия. Сейчас мы еще больше откатились и в плане совершенствования обеспечения социальной демократии, и в плане отдаления от постиндустриального общества. То есть, эти две проблемы не решены, и пока они не будут решены, будет актуален с исторической точки зрения вопрос революции, это никуда не денется. К этому добавляется масса других вещей: имущественная дифференциация и проблемы эффективности существующей власти. Так что в больших исторических форматах ситуации схожи.
Давайте вспомним, осенью 1917 года, кроме общеизвестных декретов о земле и мире, "фабрики-рабочим", что ставил ближайшими задачами Ленин? Это переход власти к советам, то есть формирование системы управления, а второе – установление государственного контроля за экономикой. В указах Путина от 7 мая провозглашено создание советов работников на предприятиях для их участия в управлении производством, и провозглашена задача, причем не в декларативном, а почти декретном характере, перехода к стратегическому управлению экономикой. Правда, поручено это осуществлять правительству Дмитрия Медведева. Но, по большому счету, стратегические задачи ближайшего периода сейчас Путин формулирует точно такие же, какие Ленин формулировал осенью 1917 года. На днях в СМИ появилась информация о том, что государство сосредоточило в руках контроль и право собственности за 50% экономики страны, и эта доля растет, она существенно выросла за последние годы. Все успешные современные мировые экономики – экономики государственного регулирования с долей государственного участия от 30 до 50% и даже выше. Сейчас есть актуальная задача, вокруг которой идет борьба – окончательный отказ от рыночной экономики и переход к экономике планирования. Кроме того, одной из первоочередных задач Ленин провозглашал задачу технологического прорыва. Но это то, что все сейчас признают, и то, о чем Путин в своей предвыборной программе и указах писал. Таким образом, схожа не только проблематика, но и озвучивание задач.
И есть подозрение, что нынешняя информационная атака на Октябрь, кроме всех прочих моментов, связана с актуальными проблемами, в частности, и с переходом власти на предприятиях к советам работников. И эта камуфлируемая борьба выражается в проявлениях десталинизации. А у нас очень часто идет реальная политическая борьба под видом борьбы с тенями или образами прошлого.
В известной степени, сюда относится и недавнее заявление Медведева о "войне Сталина со своим народом". В 1987 году, когда началась большая кампания по "разоблачению сталинизма", Сталин, по большому счету, мало кого волновал, как и тема репрессий. Это было неактуально. Но актуален был вопрос выбора стратегического развития – мобилизационный вариант или вариант рыночный. А также был вопрос о том, что делать с теми, кто не хочет решать задачи. И в качестве превентивного информационного удара подняли тему, которая сводилась к тому, что наказывать эксплуатирующих – это плохо, и мобилизационная экономика – это тоже плохо. Эта же тема всплыла в последующие годы, вокруг этого все вращается и сейчас, но Медведев может говорить без придания осознанного смысла. Такие вещи ему советуют говорить, к тому же это протест против "прорывного" варианта. Еще несколько лет назад Павловский очень образно сказал, что любая похвала Сталину – это кулак, показанный Медведеву, а любой положительный отзыв о Ельцине – это фига в кармане, показанная Путину.
Когда в стране бардак, общество готово консолидироваться вокруг любого центра силы
Вопрос о мобилизации обычно ставят именно тогда, когда ее не хватает и общество к ней не готово. Если бы не нужно было, то и не стояло бы такой задачи. В 1917 году никто помыслить не мог, что будет реализовываться модель какого-то мобилизационного развития. Самое радикальное, на что общество было тогда способно – ворваться в протест и пытаться начать самоорганизоваться. Перед сталинским рывком многие оппоненты говорили, что это невозможно, страна не готова и прочее. Эта проблема вообще встает всегда, когда появляется вопрос, насколько может мобилизоваться субъект этого прорыва, а тут очень многое зависит, в частности, от личных качеств лидеров. В октябре 1917 года, как пишут некоторые историки, Ленин и Троцкий оказались наиболее стоящими фигурами этого времени, но в тот момент еще не могли разглядеть этого в полной мере. У большевиков была самая эффективная политическая организация, но это еще никому не было понятно. Это все покажет практика.
Есть и объективные моменты: появляется общество с разрушенными ценностями, и именно в этом обществе всегда существует скрытый запрос на мобилизацию организованного действия. И среди таких личностей, которым, казалось бы, на всех все равно, кроме собственных несчастий, рождается способность "встать в строй". Применительно к сходной ситуации в другой стране были такие строки:
От голода в брюхе была трескотня,
Я спал и видел рай.
Вдруг хриплый рев разбудил меня:
"Страна моя, вставай!"
Шагали широкоплечие,
Знамен развевался шелк...
Ну, мне терять было нечего,
И я за ними пошел.
Не хотелось бы проводить такие аналогии, но есть общая закономерность: когда начинается бардак, люди готовы консолидироваться возле центра силы. Если это не сделает власть, эта проблема будет сохраняться, и в итоге это сделает тот, кто сбросит власть.
Это не два варианта, это последовательное развитие событий. Была в России начала прошлого века проблема раздела земли и наделения крестьян землей. Теоретически, во Франции Наполеон эту проблему за сто лет до этого решил, это не социалистическая мера, это нормальная буржуазная мера. Никто не мешал решить этот вопрос одному императору, другому императору, Столыпину, но они не решили. Пришло Временное правительство, которое тоже ничего не делало, и этот вопрос не решило. Сначала было правительство во главе с Львовым, потом правительство во главе с Керенским. Тогда выиграли те, кто взялся этот вопрос решать. Тут все очень просто: если вы хотите есть и вас не кормят, то вы последовательно будете устранять со своего пути препятствия, которые перегораживают дорогу к месту, где лежит еда.
У власти есть выбор – либо она это делает, либо ее сбрасывают и делают это вместо нее.
Сергей Черняховский для Накануне.RU
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
