Анатолий Лысенко: Мы не хотим быть телевидением ЧП, мы хотим быть телевидением жизни!
19 мая на территории России начало свое вещание Общественное телевидение России (ОТР), указ об учреждении которого был подписан 17 апреля 2012 года тогда еще президентом Медведевым. Проект вызвал в обществе острую дискуссию еще до запуска пилотов. В частности, некоторые члены совета ОТР обвиняли директора телеканала Анатолия Лысенко в срыве сроков запуска вещания. А тележурналист Владимир Соловьев, который также вошел в совет при ОТР, и вовсе заявил, что не понимает, зачем Общественное телевидение нужно. Накануне гендиректор ОТР Анатолий Лысенко и программный директор телеканала Станислав Архипов рассказали о том, сколько денег осталось у молодого телеканала и почему рассказывать про мартеновские печи важней, чем про пожары и убийства.
О создании телеканала
Анатолий Лысенко: Это интересная история. Как только меня отпустят на свободу, я попробую написать вторую книжку, как мы делали Общественное телевидение. А оно делалось спонтанно, от идеи непродуманной. Не знаю, кто подал предложение создать такой телеканал президенту, но я изначально был против, так как сначала нужно построить в России гражданское общество. Я всегда считал, что в России нет гражданского общества. Когда стал углубляться в тему, то понял, что был не прав. Гражданского общества, конечно, у нас нет, это долгий исторический процесс. Оно только создается. Из чего? Из десятков, сотен и тысяч объединений, групп, советов и фондов, которые заняты делом, иногда смешным. Вот ролевые игры – смешная вещь, но сотни и тысячи людей занимаются этим делом. Есть это объединение? Есть. Есть десятки организаций, которые пытаются организовать детей после окончания занятий. Дворов нет, куда идет ребенок? Он садится за компьютер, за бродилки, стрелялки и мурзилки. Три года он в них поиграет и ему новости нужны только те, в которых говорится, кто кого убил и поджег.
Когда обсуждался вопрос общественного телевидения, было две группы. Одна была под эгидой совета по правам человека, это оголтелая демократическая общественность. Была такая идея - отобрать первый или второй канал у государства. Это телевидение, которое должно существовать только на государственные деньги. Руководители должны быть избраны всенародно, телевидение должно быть оппозиционным, чтоб никакого государства там не было. Вот посыл! Это вызвало плач и рыдание. Причем всегда идет отсылка к ВВС и телевидению Германии. Я вам расскажу о них, это может быть интересно.
Я в свое время познакомился с руководителем ВВС. Потрясающий человек, герой войны. После второй бутылки мы перешли к более доверительной беседе. Никакой речи о сверхсвободе нет! Да, руководство избирается советом, но руководитель утверждается королевой по представлению премьер-министра. Плату вносят англичане с каждого телевизора, который находится у них дома. Свобода? Свобода! Выясняется, что существуют тысячи чиновников, которые крутятся по территории Англии и имеют право войти в дом и посмотреть, сколько у вас телевизоров. Право войти в дом закреплено законом. Это в Англии! Дальше, когда я смотрел общественное телевидение Германии, то у меня возникло желание сходить купить веревку и повеситься. Другая культура, мы к такому не привыкли. У них все неспешно, обсуждения могут идти по 3 часа. У нас зритель уже воспитан так, что ему, если за пять минут никого не убили, то уже неинтересно.
О финансировании
Анатолий Лысенко: На ОТР в 2013 году государством выделено 1,5 млрд рублей, из которых 700 млн рублей было израсходовано на создание производственно-технического комплекса с аппаратными, студиями, хотя изначально предполагалось, что эту базу ОТР передаст телеканал "Звезда". Средства закончатся в сентябре, в августе. Что будет после этого — я вижу три выхода: первый — выгнать меня, второй — закрыть канал и третий — найти деньги. Моя семья радостно ждет первого варианта, кто-то ждет второго, но я рассчитываю на третий. А пока мы, как Шарик и Кот Матроскин, ходим и просим деньги на корову. Когда меня упрекают в том, что финансирование идет из бюджета, то складывается такое ощущение, будто эти деньги запачканные, которые мне Путин или Медведев передают в конверте где-то в метро. Это наши с вами деньги, общенародные, которые были перераспределены. В этом ничего страшного нет. Сейчас, согласно социологическим опросам только 13% россиян говорят о том, что они готовы платить за телевидение. Я считаю, что государство должно содержать общественное телевидение, но ОТР не государственный канал.
О своем зрителе
Анатолий Лысенко: Когда мы нарисовали первую сетку вещания, нам казалось, что мы все знаем, но потом, когда зрители стали присылать письма с предложениями, мы поняли, что совсем не знаем, кто наш зритель. Был фантастический поток самых разных инициатив и пожеланий, мы поняли, что зритель сам до конца не определился, чего он хочет. Зритель должен устояться, должно пройти время, однако уже ясно, что он умный, требовательный, политически активный и чего-то ждущий от нас, желающий разобраться, что происходит в стране.
Станислав Архипов: Нам бы очень хотелось узнать, кто нас смотрит. Мы пытались договориться со всеми, кто сейчас занимается замерами. Нам отказали все, потому что у нас сложная ситуация. На сегодняшний момент измерения делаются только с аналоговых телевизоров, мы же вещаем в HD. Мы просто практически не попадаем под эти телевизоры. Вторая история — любое включение нового измерительного прибора ведет за собой трату денег. Все компании-измерители готовятся к 2015 году, когда Россия перейдет на цифровое вещание, когда полностью заработают новые платформы. Менять из-за нас свои бюджетные планы они не в состоянии. Мы будем договариваться с социологическими компаниями о соответствующих исследованиях.
О политике канала
Станислав Архипов: Мы неформатный несетевой канал, ориентирующийся на всю страну. Все те трагедии, которые происходят в нашей стране, это немного не для нашего канала. Это концептуальная позиция. Да, есть трагедии, о которых нужно говорить, если случится новый "Курск", мы покажем, но мы все-таки постараемся быть каналом хороших новостей. Через один-два месяца мы структурируем свои пожелания и поймем, как их реализовать. Нам нужно чуть-чуть времени, чтобы понять информационную подоплеку того, что мы будем делать. Поверьте, это будет, но сейчас мы этого не понимаем. Через полторы-две недели будут появляться первые программы. Это тоже очень сложный вопрос, потому что смотреть кино про кузнеца в формате 45 минут никто не будет. Это должно быть интересно, но не слишком нравоучительно.
Анатолий Лысенко: Мы с самого начала договаривались о том, что мы не хотим делать "паркетных" новостей. Дежурные и протокольные встречи мы показывать не будем, руководители страны будут появляться только в том случае, когда это действительно важно. Мы хотим показывать тех, кто делает дело. Вот передача Гошы Куценко о тех, кто занимается помощью детям с задержками в развитии. Благодарнейшее дело! Сейчас мы активно занимаемся проблемами волонтеров, которые занимаются всем, от тушения пожаров до помощи старушкам. Надо их поддерживать? Нужно. Мы показали объединение, которое помогает женщинам, отказавшимся от детей в роддоме, изменить свое решение и все-таки взять ребенка. Благороднейшее дело? Благороднейшее! Нас же за это критикуют, спрашивают, зачем показали? Вы должны были сделать материал по поводу безобразной работы социальных служб, которые этим не занимаются. Мы же хотим показать людей, которые не дожидаются помощи государства и тех, кто даже действует ему вопреки. Бред же, что целый ряд детских организаций попадает под закон о НКО. Я не верю в передачи, освещающие общие проблемы. Надо делать материалы о конкретных делах, чтобы кто-то посмотрел и сказал - слушай, ребят, а чем я вам могу помочь? Мы не хотим быть телевидением ЧП, мы хотим быть телевидением жизни! Может быть, кто-то скажет, что это теория малых дел, но малые дела ведут к большим! С каким настроением мы подходим к созданию канала? Безумству храбрых поем мы песню!
О журналистах
Анатолий Лысенко: Все наши молодые модераторы не москвичи. Есть 100-120 стрингеров, которые работают по договорам. Уже становится ясно, что корреспондентская сеть очень большая. За вчерашние сутки на канале вышло 82 сюжета из регионов. Воспитывать надо журналистов! Вы могли видеть кастинг отбора ведущих. Кто-то говорил, что Волга впадает в Ярославль, что столица Соединенных Штатов – Америка, а Магнитский – премьер-министр Польши. Это уровень. Надо учить. Что сейчас важно для центральных каналов? Убийства, внук съел бабушку, дом взорвался, пожар произошел. Если все вместе, то вообще красота! Сейчас, когда объясняем журналистам, что рассказывать надо о жизни, они спрашивают, а как? Если взрывы не подходят, то что нужно? Что должно произойти, чтобы вас заинтересовало. Нас интересует работа. Вчера было принято решение закрыть все мартеновские печи в стране, никто не показал! Про Сахарова, никто, кроме нас, не вспомнил. Это неважно. Мы будем искать людей, которые не хотят рассказывать о ЧП!
О современном телевидении России
Анатолий Лысенко: Я всю жизнь работаю на телевидении и считаю его, это может показаться странным, одним из лучших при всех к нему претензиях. Менее положительно я оцениваю российского телезрителя, который потребительски настроен по отношению к телевидению. Существует проблема воспитания культуры телесмотрения. Из чего стоит телесмотрение? После работы человек снимает пиджак и одновременно зажигает свет, после чего телевизор существует как фон. Это потребительское отношение. А, если взять и расписать программу передач, то можно найти огромное количество интереснейших передач. Достаточно много новых интересных каналов. Что меня раздражает в сегодняшнем телевидении? Большое количество покупных передач. Поезжайте за границу. Там или еще глупее, чем, у нас, либо в разы хуже. Это куплено, то куплено. Конечно, купить легче, но ведь мы придем к тому, что вырастим поколение, которое не приучено к творчеству…
Вадим Климов