Мигранты не смогут работать детсадах Новосибирской области
В Абхазии произошла попытка захвата гостелерадиокомпании
Александр Дугин: Если мы не хотим идеологию, то за нас будет кто-то управлять
Четвертая политическая теория – философия, противостоящая либерализму и одновременно противостоящая двум классическим тоталитарным идеологиям 20-го века - коммунизму и фашизму. Это идеология, которая направлена против либеральной доминации, но критика либерализма не сводится ни к одной из классических антилиберальных, проигравших исторически, политических идеологий нового времени.
Сегодня существует либеральная идеология, она доминирует в планетарном масштабе, и чем больше она доминирует, тем больше критики она вызывает. В связи с этим возникает вопрос: если мы критикуем либерализм, то что мы предлагаем взамен? Логично сказать, что мы выдвигаем против либерализма классическую коммунистическую теорию, которая изначально критиковала либерализм, но множество людей, которые также выступают против либерализма, несогласны с этим, они не являются коммунистами и не разделяют марксистские тезисы. Есть еще одна альтернатива либерализму – национализм и фашизм, очевидно, что большинство людей не подпишутся под этой позицией. Тогда как быть антилибералу сегодня, если он не согласен ни с коммунизмом, ни с фашизмом? Ответ на это пытается дать четвертая политическая теория. Это не готовая система и не догма, это приглашение думать за пределом классических идеологий модерна, искать альтернативу либерализма за пределами фашизма и коммунизма.
Сегодня этот вопрос абсолютно актуален для России и для Европы. Что касается России. Сегодня нам вполне могут задать вопрос: вы, русские, либералы или кто? Если мы либералы, то мы очень плохие либералы, потому что у нас гораздо больше отличий, чем сходств, с либерализмом. Что-то, конечно, у нас есть, но мы очень плохие либералы. И тогда к нам приезжают западные учителя и говорят о том, что сейчас научат, как быть либералами и как либерализм любить, свободный рынок, ВТО и т.д. Тогда мы зависимая держава со смешанным управлением. Но как только мы решаем, что мы не либералы, то нам говорят: все тогда понятно, вы сталинисты! Но мы-то явно сегодня не коммунисты, ни власть, ни народ. Тогда мы кто? Фашисты, получается? Во-первых, мы с ними воевали, во-вторых, мы явно не готовы признать себя русскими фашистами. Получается, что если мы хотим определить себя идеологически, то мы должны определить себя как представители четвертой политической теории. Россия – страна, где четвертая политическая теория обречена на то, чтобы стать доминирующей. Если же мы не хотим идеологию, то за нас будет просто кто-то управлять, исходя из той идеологии, которая есть в других странах. Поэтому для нас это вопрос нашей идентичности.
И когда мы сегодня говорим об Украине, на самом деле в украинской ситуации мы оказались с колоссальным дефицитом, если нам противостоит альянс украинского нацизма с мировым либерализмом, то в ответ этому мы противопоставляем защиту памятников Ленину, но мы не коммунисты, ни Россия, ни восток Украины. Нас называют тем, чем мы не являемся. И именно сейчас четвертая политическая теория, которая является антиатлантической, против гегемонии США, против нового мирового порядка, против единой либеральной мысли, которая навязывается всему миру. Но на сегодня это не более чем приглашение к разработке новой идеологической альтернативы.
Россия говорит сегодня о консерватизме, это верно, но это не идеология, это ориентация. Да, мы хотим традиционные ценности, это отлично, но какие именно ценности мы хотим сохранить и какие мы хотим восстановить? Четвертая политическая теория как раз и есть содержательное предложение того, чтобы задуматься над этим. Это не открытый проект, это процесс, который неизбежен.
То же самое для Европы, сегодня Запад, выступая против либерализма, на самом деле попадает в классическую модель – левые против правых, социалисты Франсуа Оланда или правые либералы Николя Саркози. Это не устраивает ни одного вменяемого француза, нужны новые предложения, нужно преодолеть противостояние между правыми и левыми. Старые идеологии уже не работают, а новые пока не созданы, поэтому четвертая политическая теория – предложение разработки нового мировоззрения, уже по ту сторону политического модерна.
Эта теория не технологична, она направлена на ликвидацию политического модерна и модерна как такого. Это обращение к тому, что было до и что будет после. У нас есть два ориентира - традиции, то есть премодерн и его ценности, сюда попадают и ислам, и православие, и другие формы домодернистской организации общества: ценности империи, религии, священного. При этом существует определенная преемственность деконструкционных технологий постмодерна, которые показывают, в чем модерн заканчивается, но это реконструкционный постмодерн, то есть когда мы разрушаем модерн и утверждаем нечто другое.
Эту идею трудно понять, потому что предполагается, что понимать ее будут новые люди, нового начала. Они останутся после тех чудовищных испытаний, которые мы проходим сейчас. Именно к ним обращена четвертая идеологическая теория. К тем, кто в идеологическом смысле доживают свой век, эта теория не обращена. Это не понять и можно даже не пытаться.
Философ, политолог Александр Дугин на пресс-конференции, посвященной четвертой политической теории
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
