Американский взгляд на китайскую тему
На фоне временного (увы, можно говорить почти с уверенностью) затишья в разноцветьи так называемых "революций" на просторах СНГ весьма значимой для наблюдателей информация о "трудностях" американских ВВС, возникших в Узбекистане. Американские самолеты, гостившие на узбекских базах, перелетают подальше, ибо власти республики более не намерены оказывать им былого гостеприимства. МИД Узбекистана, правда, заявляет, что это событие никак не связано с отношением американцев к недавним событиям в Андижане."МИД Узбекистана сегодня официально заявил, что ограничения полетов американских ВВС с базы США на территории Узбекистана не спровоцированы критикой Вашингтона событий в Андижане. Согласно сообщению МИД, решение о наложении ограничений на полеты с американской базы в Карши-Канабаде было принято еще три месяца назад, задолго до майского мятежа. Решение было принято в связи с объективными причинами, и США были поставлены об этом в известность", сообщает РБК. Еще более, чем неожиданная строптивость Каримова, интересна проявившаяся позиция Китая. Вообще, к позиции этой страны прислушиваются и присматриваются сегодня все страны мира. Для России отношения с великим и крайне многочисленным соседом являются крайне важными со всех точек зрения. Тем более, интересна в этом смысле точка зрения американских аналитиков, пишущих о политическом лице Поднебесной. Зная, что думают друг о друге основные друзья-"соперники" в мировом закулисье, говорят, проще "делать свою игру". Правда, для того, чтобы ее делать, нужны прежде всего воля, желание и хоть малость умения. Но это уже из другой истории.
Исходя именно из посыла - информирован, значит вооружен, мы решили познакомить читателя с переводом нескольких аналитических статей, опубликованных в американских СМИ и касающихся китайской проблематики.
Новый поворот в китайской политике в отношении Центральной Азии ( автор: Профессор Стефан Бланк, Институт Стратегических Исследований, Военный Колледж Армии США.)
Хотя наблюдатели за событиями в Цетральноазиатском регионе в последнее время были более увлечены разгромными событиями в Андижане и Киргизской революцией, нельзя не заметить, что эти процессы стали лишь фоном для других, коренных, геостратегических перемен, которым уже не так аплодируют и которые не привлекают внимания исследователей. Например, последние шаги Китая в Центральной Азии отражают не только его возросшие возможности, давнее желание препятствовать любой внешней поддержке сепаратистов в Синцзяне, старинные притязания на статус сверхдержавы или растущую потребность в энергоресурсах. Совпадение означенных событий с политическими шагами Пекина говорит о совершенно новых подходах. В совокупности эти шаги создают интересные возможности и только увеличивают привлекательность региона для Китая, его партнеров и оппонентов.
В начале Андижанской резни и Киргизской революции мы смогли различить следующие направления в китайской политике. Китай отказался от своего скепсиса в отношении плана российского экс-премьера Е.Примакова о создании стратегического треугольника из России, Китая и Индии и согласился принять участие во встрече министров иностранных дел трех государств во Владивостоке (2 июня). На этой встрече обсуждались война с терроризмом, доступ к энергетическим ресурсам Центральной Азии (включая Иран), а также проблема
революций в этом регионе, хотя мы и не знаем, к каким именно договоренностям пришли стороны. Во-вторых, Китай принялся укреплять Шанхайскую Организацию Сотрудничества как инструмент по подавлению общественных выступлений и по
противодействию западному (особенно американскому) политическому влиянию.
Таким образом ШОС уже напоминает Священный Союз, заключенный в 19-м веке для борьбы с революциями. В русле этой политики Китай поддержал решение ШОС (а, возможно, и подхлестнул его) о придании Индии, Пакистану и Ирану статуса наблюдателей в этой организации.
В совокупности эти решения: поддержка стратегического треугольника и трансформация ШОС говорят о попытках Пекина избежать возможного противостояния с Индией в Центральной Азии, а по возможности – сгладить старые противоречия в Азии Южной.
Кроме того, крайне вероятно, что компромисс, найденный с Индией по вопросу доступа к энергоресурсам Азии, России и Ирана и является площадкой для урегулирования старых конфликтов с Дели. Китай таким образом старается обезопасить себя от нежелательного проамериканского вектора в политике
Индии. В-третьих, Китай продолжает наращивать свою военную мощь, в особенности морские силы быстрого реагирования. Распространенные сообщения о желании Китая разместить военную базу в Киргизии (хотя и опровергнутое) может, тем не менее, привести к появлении такой базы под эгидой ШОС. В любом случае, мы должны осознать, что Китай не только идет по пути количественного наращивания своих региональных и локальных военных возможностей, но и все больше готов использовать их для достижения своих национальных интересов.
Отсюда – предстоящие совместные российско-китайские учения, которые хотя и объявлены "антитеррористическими", тем не менее, заранее напоминают анти-тайваньскую, антиамериканскую или корейскую войсковую операцию. Это не может не вызывать беспокойства.
В-четвертых, Китай значительно упрочил свои связи с Ираном. Это делается для того, чтобы обеспечить себя энергоносителями. В декабре 2004-го Иран и Китай подписали нефтяных контрактов на 70 миллиардов долларов. Но подобная политика не только усиливает Иран в его противостоянии Вашингтону в Заливе и
в области ядерного нераспространения, но и связывает Америке руки в ее действиях в Центральной Азии и в ее возможности угрожать каждой из стран в отдельности.
Иранские элиты, включая кандидатов в президенты на нынешних выборах, конечно, приветствуют идею блокирования с Китаем, Россией и Индией (опять треугольник) против Вашингтона и не делают из этого никакого секрета.
В конечном счете, можно ожидать укрепления отношений Москвы и Пекина, не только на базе треугольника или ШОС, но и в плоскости двусторонней политики и военного сотрудничества. В России достаточно тех, кто призывает к этому и последнее решение ШОС создать собственную независимую комиссию наблюдателей для мониторинга президентских и других выборов в Центральной Азии означает появление механизма не только для обмена мнениями, но и для "заморозки" имеющегося в регионе статус-кво.
Китайская новая политика представляет собой заметный отход от прежних принципов. Он объясняется энергетическим голодом и опасениями, связанными с проекцией центрально-азиатских событий на мусульманские анклавы Синцзяна.Эта политика также свидетельствует о росте антиамериканских настроений в России и о желании противодействовать американской стратегии "опоясывания".
По сути ШОС – это первая попытка Китая распространить влияние за собственные границы. В конечном счете, разделение на два лагеря – Америка против России, Китая и Ирана будет усилено разницей в подходах к демократизации и правам человека в самих этих странах.
Несколько лет назад Збигнев Бжезинский назвал эту территорию Евразийскими Балканами. Может, это и не совсем точное сравнение, но возможность многовекторной игры государств и их правительств, блокирования друг с другом и оппонирования друг другу действительно вызывает ассоциации с предвоенной Югославией начала 90-х годов. Внутренние и внешние конфликты будут усиливать друг друга, затрудняя стабилизацию и приближая конфронтацию больших держав в Центральной Азии. Это структурное геополитическое соперничество - не в интересах США и не в интересах народов Азии. Но оно становится фактом, и новые китайские инициативы не только говорят о понимании Пекином этого факта, но и о его желании извлечь из ситуации выгоду.
А вот, что пишут о китайской "угрозе" другие американские источники. Вообще стоит заметить, что в последнее время, американские аналитики вряд ли пишут о чем-либо в сфере внейшней политики более, чем о растущей "желтой угрозе".
Накануне Washington ProFile опубликовал данные анализа исследовательской группы RAND Corporation. Анализировали номинальную мощь держав мира. Оценка производилась на основе трех критериев: во-первых, ресурсов и возможностей, которыми обладает та или иная страна; во-вторых, насколько успешно государство использует эти ресурсы в процессе внутреннего управления и регулирования; в-третьих, насколько успешно государство использует свои возможности на международной арене.
Совокупная мощь всех государств мира составляет 100%. Согласно выводам RAND, на сегодняшний день на долю США приходится 20%, на долю Европейского Союза (оценивалась, как отдельная страна) и Китая - 14%, Индии - 9%, Японии - 3%, России, Бразилии и Южной Кореи - по 2%. По прогнозу RAND, к 2015 году США достигнут пика своей мощи, после чего начнется процесс ее уменьшения. Европейский Союз к этому времени утратит значительную долю своей мощи, а Китай и Индия - усилятся.
В конце 2004 года Национальный Совет по Разведке\National Intelligence Council опубликовал краткосрочный прогноз развития ситуации в мире ("Картография Будущего"\Mapping the Future), в котором предсказывается, что Китай к 2020 году значительно усилится и превратится в ключевого игрока на глобальном пространстве.
По оценкам Всемирного Банка\World Bank, Китай становится все более мощной в экономическом плане державой. Если в 1992 году на его долю приходилось 3% мировой торговли, то в 2020 году она превысит 9.8% - таким образом, по этому показателю Китай будет уступать только США. Тед Фишман\Ted C. Fishman, автор книги "Корпорация Китай"\China, Inc.:How the Rise of the Next Superpower Challenges America and the World, убежден, что в ближайшем будущем Китай станет супердержавой, такой же (если не более) мощной, как США. Однако он не считает, что мир ожидает битва двух сверхдержав.
И под конец еще один интересный факт. Ныне 31% жителей США, опрошенных компанией Ipsos-Reid в июне 2005 года, уверены, что Китай в скором будущем станет наиболее мощным государством мира. 54% американцев считают, что превращение Китая в супердержаву угрожает миру во всем мире.