Юрий Башмет: Если б я стал министром культуры, то первым делом познакомился бы с коллегами-силовиками и финансистами
Первый альтист мира Юрий Башмет 8 октября дал в Екатеринбурге концерт со своим оркестром Солисты Москвы. Последний раз один из самых знаменитых в мире музыкантов классического направления приезжал на Урал 4 года назад. И хотя людей масштаба Юрия Башмета принято называть "гражданами мира", с географической точкой в разное время называвшейся по-разному – Екатеринбург, Свердловск - его связывают некоторые весьма важные события и хорошие воспоминания. Об этом, и о многом другом Башмет рассказал журналистам перед самым концертом. Разговор длился больше часа, так что знаменитый альтист, прибывший на пресс-конференцию с опозданием, в свою очередь едва не опоздал на выступление. Пробки в Екатеринбурга в тот день действительно были ужасающими.
Вопрос: Вы постоянно путешествуете по всему миру, даете концерты на разных континентах, при этом преподаете, ведете телевизионную программу. Как Вы все успеваете?
Юрий Башмет: По большому счету ничего не удается. Что догоняем, то и случается. Работать лучше всего в гастрольных поездках, потому что там нет московских забот и гораздо больше времени и очень творческий внутренний настрой. Чужой город, какой-нибудь Сидней, где лучшее средство сохранить себя – проснуться с утра, позавтракать, выпить кофе и начать заниматься. На инструменте или работать с партитурой. В Москве я себе такого не могу позволить.
Я прибыл сюда из Москвы, но на самом деле дома не был. Я вчера прилетел из Страсбурга в Шереметьево. Там у меня состоялась очень важная деловая встреча, ко мне приехали прямо в Шереметьево. Потом я пытался поздравить президента с днем рождения. Послал ему телеграмму, не знаю, получил он ее или нет. Потом, не заезжая в центр, переехал в Домодедово и прилетел сюда. На самом деле это конечно график нелегкий.
Вопрос: Вы четыре года не были в Екатеринбурге, как находите наш город?
Юрий Башмет: Очень трудно стало передвигаться, я очень долго ехал к вам, практически пешком.
Вопрос: Каково, на Ваш взгляд, состояние российской культуры по сравнению с мировой?
Юрий Башмет: Мне очень трудно давать объективную оценку, потому что я, что называется, раскрученный. Я только могу от себя сказать, это мое субъективное мнение, что мне гораздо приятнее и интереснее давать концерт в Свердловске, нежели в Париже. Я абсолютно не кривляюсь. Я помню, когда я в первый раз сюда приезжал, это было очень ответственно - сюда приезжать. Кстати, мой первый концерт с Солистами Москвы состоялся именно в Свердловске. Замечательный худрук филармонии Владимир Демьяненко, он очень хорошо нас принимал, не по рангу. А в советские времена было так - если ты лауреат международного конкурса, то ты просто приглашаешься, в лучшем случае. Если ты - заслуженный артист, то у тебя уже полулюкс и ты едешь в хорошем купе, ну, а если ты - уже народный артист– тогда СВ и люкс. Но были несколько людей, в том числе и Демьяненко свердловский, которые принимали так, как принимала публика, а не по званию. Несмотря на очень сложные времена, когда в Свердловске, я помню, вообще ничего не было, нас очень хорошо встречали, провожали, кормили после концерта, мы жили в хороших условиях. И ощущение "я ваш, а вы мои" и вы от него никуда не денетесь, и я никуда не денусь, и не надо, чтобы оно куда-то девалось. И этого я в Париже не могу получить. У меня, конечно, есть там и друзья, и почитатели, и я даже лица постоянной публики в зале уже узнаю, но я не могу там это ощущение получить.
Вопрос: Если бы Вы были министром российской культуры, что бы изменили в первую очередь?
Юрий Башмет: Я бы очень постарался подружиться с министрами-силовиками и финансистами и вовремя подсуетился бы к моменту утверждения бюджета страны. И благодаря такой симпатии и дружбе, я бы сильно увеличил процент на культуру в бюджете. Хотя я должен сказать, что у нас форточка сильно приоткрылась в последнее время. И давайте не будем закрывать глаза на то, что две консерватории – московская и питерская – получили гранты президентские. А кроме них гранты получили еще и пять оркестров. Конечно, еще большее количество этих грантов не получило, но все-таки форточка приоткрыта. Это значит, что лицом правительство повернулось к классической музыке. От чего это зависит? Смотрите, какая прогрессия: если Черномырдин в бытность премьер-министром играл на баяне, то дальше, смотрите, Ельцин уже дирижировал оркестром Берлинской филармонии. Видите, какой прогресс? А дети Путина учатся на скрипке. Главное, это то, чего хочет мама. А, если мама такое хочет, то есть перспектива.
Вопрос: Несмотря на занятость, Вы продолжаете преподавать, проводите конкурсы молодых музыкантов, пестуете их. Вы готовите себе смену? Может быть, Вы видите кого-то из них в качестве своего преемника в будущем?
Юрий Башмет: Вот смотрите – был великий Рихтер. Мне посчастливилось с ним общаться, выступать вместе с ним даже. Я считаю, что это большое счастье, большой подарок. От Бога, наверное, не знаю. Как мы встретились? Ему сказал кто-то, что есть такой мальчик, я не добивался сам этой встречи специально, не звонил ему. Это, кстати, вообще было бессмысленно, потому что он никогда по телефону не разговаривал и телевизор не смотрел принципиально. Но вот уже сколько лет Рихтера уже нет, а никто и не ждет Рихтера №2. Ждут явления, ждут открытия, кого-то нового ждут, но не Рихтера. Да, я люблю своих учеников и есть конкурс в Москве международный, и есть лауреаты. И они неплохо все устроились, победители моего конкурса. Один – концертмейстер в парижской опере, другой – в Севилье концертмейстер, итальянец. Еще один итальянец – концертмейстер в Ла Скала в Милане. Есть и российский победители. Один из них – Игорь Найдин. Его услышали на моем конкурсе и пригласили в квартет Бородина на место изумительного альтиста Шабалина. То есть, они все устроены. А вот буквально позавчера Игорь Найдин уже устроился преподавателем на мою кафедру. Годы идут. На кого-то, я, может, и повлиял, но, наверное, даже не столько конкретными профессиональными навыками.
Ведь, что действует на ребенка, я по себе сужу… Я, например, не помню, как играл Витя Третьяков, теперешний мой друг ближайший, но когда он победил в конкурсе Чайковского, ему было 19 лет, он приезжал во Львов. А я тогда был маленьким мальчиком и учился в музыкальной школе. Я совершенно не помню, как у него звучала скрипка, чем он был лучше других, я только помню общую атмосферу, всеобщий восторг зала, и мне хотелось заниматься. Я помню как в том же Львове, мне было 10 лет, приезжал Иегуди Минухин и играл концерт Бетховена в оперном театре. Мама у спекулянтов достала билеты, очень дорого и правильно сделала, потому что там я вообще не помню, как он выглядел, я только помню ту атмосферу, которая впоследствии в памяти, в подкорке руководила моим тщеславием. Поэтому для нас, для исполнителей, любой концерт ответственен, в любом месте, в любой деревне, потому что в зале может находиться будущий Шостакович или будущий Моцарт.
Вопрос: Расскажите о своей дочери Ксении, Вы ведь часто выступаете вместе.
Юрий Башмет: Я сам не родился в Москве и поэтому я хорошо помню ощущение провинциала, поступившего в московскую консерваторию. Мы заранее не любили москвичей, также как они нас, потому что мы занимали места. Но в творческом ВУЗе все-таки нам хотелось правды – кто талантливей, тот и едет на конкурс. Рихтер из Житомира, Спиваков из Уфы, Третьяков из Красноярска, Каган из Риги и так далее. В принципе, если мы назовем состоявшихся, громкие имена, то большая часть немосквичами окажется. Единственные из москвичей, кого я уважал, из знаменитых фамилий, это Паша Коган и Нина Коган. Несмотря на свою фамилию, тяжелую, обременяющую, они все-таки сумели стать профессионалами. И моя дочь, она в такой же оказалась ситуации. Ее уважают, любят, она выросла порядочным человеком, очень профессиональный музыкант. Мы вообще не хотели учить ее музыке, это случилось не по моей воле и не по воле жены. Просто надо было пятилетнего ребенка куда-то сплавить на время капитального ремонта. Мы ее отправили к бабушке во Львов на два месяца, и она вернулась абсолютно подготовленным к музыкальной школе ребенком. Моей маме, видимо, показалось мало меня. Ну и тогда уже глупо было этим не воспользоваться. Накануне ее поступления в музыкальную школу я ночь не спал, в буквальном смысле, и все думал – звонить или не звонить директору, с которым я на "ты" и совершенно спокойно мог это сделать. Не позвонил. Она поступила первым номером, по данным – может спеть "чижик-пыжик" чистенько, сыграть гамму. Поступила сама, без проблем, а потом до меня дошли слухи, что я зазнался, не позвонил, в общем, обидел человека. Короче говоря, мне с ней не стыдно выходить на сцену, наоборот я этим горжусь. И как партнером в сольных концертах, она также солирует и дирижирует по всему миру самостоятельно. Поверьте, гораздо проще играть концерт с неизвестной фамилией, нежели когда в афишах написано Ксения Башмет и Юрий Башмет. Гораздо труднее находиться на сцене ей, нежели какому-нибудь Пупкину с тем же Башметом. Но она через это все проходит с достоинством, потому что она профессионал и настоящий хороший человек. Один пример – Нижний Новогород, оркестр уже на сцене, аплодисменты, мы стоим за сценой и уже должны выходить. Вдруг она поворачивается – платок, потому что руки мокрые от волнения, она вся дрожит, поскольку первый раз играет это произведение на сцене, а это всегда очень волнительно. Она поворачивается и говорит: "Скажи, ведь ты же меня любишь?" Я говорю: "Очень". Она говорит: "Ведь ты же знаешь, что это такое?" Я отвечаю: "Конечно". Тогда она спрашивает: "И зачем это все?" Я ей сказал: "Знаешь, не волнуйся, ты все отрепетировала, мы хорошо готовы. Конечно, всякое может случиться, но я тебе заранее хочу сказать, что все будет успешно. А первый раз дай себе право ошибиться. Не может все пройти гладко, а успех будет, не волнуйся. И если сегодня будет успех – он твой, а если неудача – мы ее разделим пополам". Мы посмеялись и пошли на сцену.
Мне всегда казалось, что родственники не должны на сцену выходить. Мне даже не нравилось, когда муж с женой выступали вместе, хотя таких примеров много. Эта связь очень интимная, а она выносится на сцену и это не нужно. Бывает ведь разное настроение в супружеских парах. Поссорились, а потом они начинают мстить по мелочи друг другу на сцене. Внутри музыкальных коллективов ведь тоже бывают очень сложные отношения. Например, в квартете имени Бетховена 18 лет Цыганов не разговаривал с Борисовским. Знаменитые были люди, чудесные музыканты, но 18 лет Цыганов поворачивался ко второму скрипачу и говорил: "Передайте, пожалуйста Вадиму Васильевичу, что здесь надо вверх смычком играть". 18 лет изо дня в день в коллективе из четырех человек! Это как тюрьма, это как семейная жизнь по принуждению. Но у меня оказалась счастливая ситуация с дочкой. Мы довольно часто встречаемся с ней, играем в разных странах.
Вопрос: С какой программой Вы приехали в Екатеринбург?
Юрий Башмет: Мы будем играть Моцарта и Шуберта. Шуберт по настроению, языку, по человеческой эстетике мне ближе всех остальных гениев. Будет очень технически трудное произведение "Смерть и девушка". Переложение для оркестра сделал Густав Малер, таким образом он прибавил экспрессию и усилил какие-то черты. Это не тот случай, когда квартет почему-то, зачем-то переделали для оркестра, это другой гений прикоснулся. Где там смерть, а где девушка я не понимаю. Там нет программности какой-то. Это общее отношение к истории отношения смерти и девушки, гениальная красивая музыка. Оркестр в прекрасной форме, молодой, но уже очень профессиональный. Номинирован дважды на Грэмми. Номинация это уже победа. Уж кому дают Грэмми - это вопрос совсем другой. Я часто оказываюсь членом различных жюри и могу сказать, чтобы было точное представление. С номинацией на Грэмми поздравляют, присылают специальный документ, номинация – это уже победа. Конечно, хочется получить и Грэмми тоже, но меня успокаивает то, что Вуди Аллен номинировался четыре раза и ни разу не получил. Дело в том, что побеждает определенный жанр. Если камерный оркестр Солисты Москвы дважды номинировался, это означает, что он дважды выигрывал в жанре камерный оркестр в мире. И, если он не получил высшую награду, то он ее не получил не потому что ее получил другой камерный оркестр, а потому что жанру камерного оркестра не присуждена была Грэмми. В последнем туре в номинации классическая музыка остаются один певец, один квартет, один пианист, один трубач и т.д., и жюри просто решает, кому дать приз в этом году – Доминго или Солистам Москвы? Но не потому, что Доминго лучше Солистов Москвы, а потому что решили дать Грэмми вокалисту. Этим я горжусь, это мое детище, это было очень сложное время в Москве, шла перестройка. И молодые люди думали, как жить дальше и благодаря тому, что был создан этот коллектив, они, будучи студентами, никуда не убежали. Теперь они счастливы, живут в Москве, профессионалы и еще очень молоды и уже признаны. Естественно, бывает, что кто-то все-таки меняет место жительства. В основном, связано это с женщинами, с женой, которая говорит – хочу жить во Франции. Он плачет и говорит – а что мне делать? Он уехал, взяли другого. А что делать? Жалко.
Вопрос: Вы выступаете по всему миру, но местом жительства по-прежнему остается Москва. Почему Вы не переехали в какую-нибудь другую страну, с более дружелюбным климатом, как сделали многие ваши коллеги?
Юрий Башмет: Я не стесняюсь этого слова, я искренне считаю себя патриотом. Я имел тысячи возможностей поселиться за рубежом. Сейчас это вообще не проблема, даже покупать ничего не нужно – арендовал квартиру или замок – и живи. У меня никогда не было собственности за границей и я не обвиняю тех, кто уехал. Не потому что мне все равно. Мне немножко жалко тех людей, которые вынуждены были покинуть родину. Потому что это прерывает некоторую цельность ощущения жизни, русскому человеку это мешает. Это, конечно, зависит от уровня образования, характера, ген и много другого.
Но на самом низком уровне это выглядит так – скрипач, с которым я учился, уже 20 лет живет в какой-то провинции во Франции и говорит – зато мой сын пьет натуральный яблочный сок. Конечно, это приятно что ребенок питается натуральными продуктами, но, если человек променял главные сцены мира на провинциальное стабильное существование – на низком уровне, но стабильное – если сам он от этого мучается – то мне его жалко. Потому что мы при всем прочем имеем свободу невероятную. Маятник у нас огромный. Мы же молодая нация, мы молодая страна в историческом смысле, поэтому понимаем, что такое музыка pianissimo и fortissimo. А зато француз все играет в mecco piano и mecco forte. Вот так, вы меня не трогайте, я тут играю, я защищен профсоюзами, домой пришел, выпил красного вина.
Вопрос: Участвуете ли Вы в каких-нибудь музыкально-политических акциях, например, музыка против чего-нибудь или, наоборот, за что-нибудь?
Юрий Башмет: Один маленький пример расскажу. По приглашению мэра Москвы Юрия Лужкова я оказался в строящемся храме Христа Спасителя. Он попросил меня прийти и представить, где могла бы находиться сцена. Идея была в том, чтобы провести там юбилей Ростроповича не слабее, а, может, и покруче, чем это было в Париже, где присутствовал Ширак и т.д. Я случайно задержался на этом совете, который руководил этим строительством, которым руководил Лужков. И то, что я наблюдал… Вот уже две недели такая-то компания задерживает срок поставки металлических ворот. Реакция Лужкова – у нас есть другая компания, да? Вы тогда с ней прямо сейчас свяжитесь, а этим просто, видимо, не нужна поддержка городской администрации, посмотрим, как они дальше будут выживать в Москве. Все - забыли, их нет больше. Потом мы выбирали мрамор, который специально привезли из Армении и так далее. Я два часа с открытым ртом с большим увлечением наблюдал за этим собранием, и потом абсолютно искренне я вышел с собрания и спросил, кто мне может сказать номер счета и сумму, чтобы не было смешно и в то же время имело смысл. Я от чистого сердца внес деньги. Может, их хватило на один сантиметр золотого купола или один стул в этом зале, но я это сделал от чистого сердца и я должен сказать, что такой синтез моей профессии с гражданским поступком, когда он от чистого сердца, мне очень нравится. Чистосердечно и от души. А в принципе бывают такие притянутые за уши мероприятия – дни чего-то где-то. Может, и не быть этих дней.
Вопрос: Лет двадцать назад очень популярной была книга "Альтист Данилов". Впоследствии многие ассоциировали с главным героем именно Вас. Как Вы относитесь к этой книге, перечитываете ли ее?
Юрий Башмет: Я не перечитываю эту книгу, но в свое время первый том этой книги мне понравился, и я тогда думал, чем же она мне нравится. Двумя вещами. Первое – она напоминала мне "Мастера и Маргариту" Булгакова, которую я очень люблю, а второе – что там явно очень прослеживаются тонкие психологические переживания и размышления музыканта, исполнителя. И я все думал – откуда же автор может все это знать? Там ведь чисто профессиональные альтовые нюансы подмечены. А я в это время как раз очень много гастролировал по стране и понял, что очень часто ассоциируюсь с героем книги. И мне это, честно говоря, не нравилось, потому что я не хотел быть вторым Даниловым, я хотел быть первым Башметом. Как вы знаете, у меня была и есть передача - Вокзал Мечты, и одну из этих передач я посвятил разоблачению вот этого имиджа, что я не Данилов, а Башмет. И я пригласил автора книги – Орлова и, мало того, мы нашли прообраз. Это альтист, который работал в Большом театре и у него действительно был альт мастера Альбани, что и в романе. И на протяжении всей этой передачи мы подстрочно говорили о том, что я не Данилов, хотя на самом деле говорили об альте, о том, как он писал этот роман. Он на самом деле дружил с этим альтистом из Большого театра. А роман появился вот как. У Орлова серьезно заболела жена, ей должны были делать операцию и в первый день, когда он привез ее в больницу, уезжая, он спросил, что тебе завтра привезти? Она говорит: лучшим твоим подарком будут первые страницы твоего нового романа. А он ничего в это время не писал. И вот он пришел домой и начал что-то такое набрасывать. Безо всяких идей. Он всю ночь писал. Получилось десять страниц. Он на следующий день принес их жене, она сказала, что ей очень нравится, что она ждет продолжения. И вот таким образом он начал писать этот роман. Было много чего в этой передаче еще интересного, она вообще получилась удачной, и в конце он говорит – а сейчас у меня есть для вас сюрприз. Достает книгу – это 36 издание романа, на японском языке. На обложке вытеснен мой портрет. Чуть-чуть раскосые японские глаза, но в принципе понятно, что это я. И он говорит такой текст: "Японцы вас очень любят и они перед выходом издания попросили разрешения, можно ли на обложке разместить ваш портрет. А поскольку вы тоже в какой-то степени Данилов, я дал согласие. И вот я дарю вам эту книгу". Таким образом, все мои усилия по доказыванию того, что я не Данилов, кончились тем, что я все- таки Данилов, да еще и в присутствии прообраза. Хотя на самом деле, то, что такой роман в свое время вышел – для меня это удача. Потому что миллионы людей вообще узнали, что существует такой инструмент – альт, а тот, кто играет на альте – альтист.
Вопрос: Как Вам кажется, можно ли быть хорошим скрипачом, не имея слуха?
Юрий Башмет: Я сам прошел через это. Дело в том, что у всех есть музыкальный слух, только голосовые связки не развиты, люди слышат музыку, но не могут ее спеть и это считается, что нет слуха. В моей жизни была вот какая история. Я еще был маленьким мальчиком и как-то раз поздно вечером, часов в 11 какая-то девушка постучала к нам домой, спросила – вы случайно угол не сдаете /а мы жили недалеко от консерватории во Львове/? Мама сказала – нет. Девушка очень горестно вздохнула и пошла. Это была уже далеко не первая квартира, куда она звонила, стучала. Мама догнала ее и говорит: "Ты сегодня здесь переночуй, а завтра может что-то и найдешь". Эта девушка оказалась певицей, которая училась в консерватории, впоследствии она ушла в эстраду, хотя у нее был очень хороший Чио-чио сан. В результате она осталась, стала жить у нас, стала маме как дочка, а мне как сестра и из-за нее я стал музыкой заниматься. Она привела меня к своему ухажеру-скрипачу в консерваторию, который должен был проверить мои музыкальные способности. Я даже помню, как это происходило. Он куда-то спешил, а ему тут какого-то мальчика привели, он делал это исключительно для нее. Он сыграл мне какую-то песенку. А я пел тогда все исключительно на одной ноте. Кошмар.
– Да у него нет слуха, - он говорит
– Да как же ты такое говоришь! – она на него набросилась, - Есть у него слух!
– Да он же не может повторить!
– А ты ему ритм какой-нибудь дай
Он дал мне какой-то ритм, довольно сложный. Она опять на него – да это же ребенок, давай попроще. Тот – да отстань от меня, я уже опаздываю. Но дал мне все равно ритм попроще и повторил его. "А! – сказала она – а если есть ритм, значит слуха не может не быть". И дальше мне месяц развивали слух. А это значит не слух, а связки просто не отвечали. То есть когда я пел, казалось, на одной ноте, я все брал чуть выше, чуть ниже, но неразвитость связок не позволяла петь нормально. Я вообще абсолютно убежден, что нет людей, которым не нравится какая-нибудь песня, а если нравится, значит она отзывается, а слух, он как и зрение дается от Бога.
Башмет Юрий Абрамович.Юрий Башмет родился 24 января 1953 года в Ростове-на-Дону. В 1971 году он окончил Львовскую среднюю специальную музыкальную школу. С 1971 по 1976 год учился в Московской консерватории. Первым его преподавателем по классу альта был профессор Вадим Борисовский, а после его смерти, с 1972 года — профессор Федор Дружинин. Под его руководством Башмет проходил стажировку и обучение в ассистентуре Московской консерватории (1976—1978). В 1972 году Юрий Башмет приобрел альт мастера Паоло Тестере (Милан, 1758 г.), на котором играет по настоящее время.
Еще в студенческие годы музыкант был удостоен второй премии Международного конкурса альтистов в Будапеште (1975 г.) и гран-при на конкурсе альтистов, проводимом ARD в Мюнхене (1976 г.). О нем заговорили, как о феноменально одаренном артисте. С конца 70-х — начала 80-х годов начинается стремительное восхождение солиста на музыкальный олимп.
Активная концертная деятельность Башмета началась в 1976 году с гастролей по Германии с Московским камерным оркестром, который основал Р. Баршай. С 1978 года Юрий Башмет преподает в Московской консерватории, являясь сначала ее доцентом (с 1988 г.), а ныне профессором (с 1996 г.).
С 1980 года Ю. Башмет проводит мастер-классы в Японии, Европе, Америке и Гонконге; преподает на летних курсах в Академиях Киджана (г. Сиена, Италия) и в г. Туре (Франция). Его ученики, среди которых немало лауреатов международных конкурсов, играют в крупнейших оркестрах мира.
В 1985 году Юрий Башмет начал свою дирижерскую деятельность: он и здесь остался верен себе, подтвердив блистательную репутацию смелого, никогда не боящегося рисковать, современного художника.
В 1986 году Башмет создает камерный оркестр «Солисты Москвы». В 1991 году, находясь на гастролях за рубежом он, как художественный руководитель оркестра, подписал временный контракт на работу коллектива с мэрией города Монпелье (Франция). В последствии, музыканты приняли решение остаться во Франции, и руководитель принимает решение покинуть оркестр. Вскоре ансамбль прекращает свое существование.
В 1992 году Башмет создал новый оркестр, участниками которого стали самые талантливые молодые музыканты России, выпускники и аспиранты Московской консерватории.
В 1996 году Юрий Башмет создал и возглавил в Московской консерватории экспериментальную кафедру альта, на которой помимо произведений сольного альтового репертуара в программу студента включается расширенное изучение альтовых партий в камерной, оперной и симфонической музыке, а также углубленное изучение истории исполнительских стилей прошлого и современности.
Исполнительское искусство Юрия Башмета постоянно находится в центре внимания отечественной и мировой общественности. Его творчество нашло свое признание в самых различных наградах и регалиях у себя на Родине и за рубежом. Он удостоен почетных званий Заслуженный артист РСФСР (1983 г.), Народный артист СССР (1991 г.), Государственной премии СССР (1986 г.). Государственных премий России (1994 г. , 1996 г. ), премии Аward-1993 — «Лучшему музыканту-инструменталисту года» (этот титул сродни кинематографическому «Оскару»). Юрий Башмет — почетный академик Лондонской академии искусств.
В 1995 году он награжден одной из самых престижных в мире премий Sonnings Musikfond, присуждаемой в Копенгагене. Ранее этой премии были удостоены И. Стравинский, Л. Бернстайн, Б. Бриттен, И. Менухин, И. Стерн, А. Рубинштейн, Д. Шостакович, М. Ростропович, С. Рихтер, Г. Кремер.
В 1999 году указом министра культуры Франции Юрию Башмету присвоено звание офицера изящных искусств и словесности. В 2000 — глава правительства Литвы отмечает его неоценимый вклад в мировое искусство орденом Литовской республики, а президент Италии присваивает ему звание командора ордена «За заслуги перед Итальянской республикой». В 2002 году президент России В. В. Путин награждает его орденом «За заслуги перед Отечеством».
Юрий Башмет — основатель и председатель жюри первого и единственного в России Международного конкурса альтистов в Москве. Он является президентом Международного конкурса альтистов им. Л. Тертиса в Англии, членом жюри конкурсов альтистов в Мюнхене и «Мориса Вье» в Париже.
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
