Концессии: волки сыты, овцы целы?
Правительство России планирует до конца года внести в Госдуму законопроект о концессии. Как заявил глава Минэкономразвития Герман Греф, "закон позволит привлекать частный бизнес в традиционные государственные сектора, в том числе в ЖКХ и объекты муниципального хозяйства, которые, сегодня являются убыточными и неэффективными ". Механизм концессии планируется также применять в транспортной инфраструктуре, социальной сфере и попридержать в отношении нефте- и газопроводов.
Само слово "концессия" переводится с латинского как "разрешение". Деловое значение термина означает "сдачу в эксплуатацию на определённых условиях природных богатств, предприятий и других хозяйственных объектов, принадлежащих государству или муниципалитетам " /Большая советская энциклопедия/. В отличие от приватизации собственность остается в руках государства, хотя львиную долю прибыли и, нередко, налоговые поблажки получает частный инвестор, в отличие от аренды концессионные договоры имеют сроки, исчисляющиеся десятилетиями.
Концессии имеют несвойственный для рыночной экономики аспект – они выгодны всем. По крайней мере, в теории. Так государство, доверие к которому, как к хозяйствующему субъекту в нашей стране невелико, получает грамотного управленца своей собственности, этот управленец /он же - частный инвестор/ выбирает заведомо выгодные ресурсы с возможностью извлекать из них прибыль и бонус в виде налоговых преференций, и, наконец, потребителю достаются качественные услуги, дороги, сантехники…
Примечательная особенность концессионного механизма заключается в том, что слабым звеном, в кои-то веки, становится не государство, а бизнес. Поскольку расторжение концессионных договоров в случае невыполнения их условий, наверняка, будет происходить в судебном порядке, а судебная власть, как ни крути, часть власти государственной и потому чьи интересы окажутся для нее предпочтительней – вопрос на сегодня риторический.
Впрочем, как и у любого явления, у концессий есть обратная сторона. Так международные концессии в первой половине прошлого века использовались капиталистическими державами для обеспечения себя нефтью и сохранения экономического влияния в развивающихся странах. Концессии в Катаре, Кувейте, Омане и еще ряде стран распространялись на всю территорию государства. Компания "Бахрейн петролеум компани" получила концессию на 91 год, "Кувейт ойл компани" - на 92 года. Североафриканские и ближневосточные концессии предоставляли Западу право на добычу, переработку и сбыт нефти, строительство нефтепроводов и портов, по сути, став одним из основных инструментом продолжения колониальной политики. Сегодня в Европе и Америке концессионерами в большинстве своем являются крупные монополии внутри страны. Крупнейший концессионный проект последних лет – нашумевшая стройка тоннеля под Ла-Маншем.
Любопытна и история концессий в России. Эта форма привлечения инвестиций активно использовалась до революции. К примеру, практически вся сеть железных дорог в 60–90-ые годы 19-го века была построена на основе концессий. Более того, Россия имела концессии и за рубежом, так, Китайско-Восточная железная дорога /КВЖД/ была русской концессией в Китае.
Последовавшая после революции национализация, естественно, практику концессий сделала невозможной. Частных инвесторов в Советской России не было, да и сама идея коммунизма, казалось бы, подразумевала неприятие капиталистических методов в экономике. Так думало большинство.
Но поскольку предложение о введении концессий прозвучало из уст самого Ленина/!/, активного сопротивления нововведение не вызвало. На партийном сборе 21 декабря 1920 года он выступил с докладом "о концессиях", аргументируя их пользу так: "Советская страна с помощью чужих капиталов и техники, восстановит свою экономическую мощь для будущей победы над капитализмом". Равно как и НЭП, концессии были необходимы советскому государству для экономического выживания. И стратег Ленин прекрасно понимал необходимость тактических уступок, неизбежных при воплощении идеи в жизнь. "Нам не жалко дать иностранному капиталисту и 2000% прибыли, лишь бы улучшить положение рабочих и крестьян, - и это нужно осуществить, во что бы то ни стало".
Предложение Ленина широкого отклика в среде зарубежных инвесторов не получило. Поскольку СССР не поддерживал дипломатических отношений с западными странами, слишком велики были для них политические риски. Так один из первых откликнувшихся на предложение советского правительства крупный английский промышленник Лесли Уркарт готов был заключить концессионный договор на принадлежавшие его компании до революции горнорудные предприятия Урала и Сибири. Однако в ходе переговоров стороны так и не нашли взаимопонимания.
В своем письме к официальному представителю России в Англии Уркарт остановился на разногласиях подробнее. "Так, он требовал, чтобы те работники, которые будут работать на его предприятиях, были освобождены от всяких видов трудовых мобилизаций, и могли быть арестованы только по приговору суда, а не органов госбезопасности –Всероссийской чрезвычайной комиссии /ВЧК/. Далее он предлагал на роль арбитра, который должен был разрешать разногласия между сторонами, нейтрального специалиста, назначаемого американским Институтом горных инженеров и металлургов. Комиссия же настаивала на том, чтобы им был гражданин России, назначаемый Российской академией наук" /"Потеряный шанс", автор Ю.Голанд, ведущий научный сотрудник ИМЭПИ РАН /.
Первый блин оказался комом. В 1922 году правительства западной Европы созвали международную экономическую конференцию по вопросам хозяйственного восстановления Центральной и Восточной Европы. Конференция состоялась в Генуе в и к участию в ней были приглашено и советское правительство. Однако делегацию СССР постигла неудача. Западные державы настаивали на уплате "царских" долгов и выплате "неустойки" иностранцам. пострадавшим в годы революции. Советская делегация, в свою очередь, выставила претензии за убытки, причиненные "интервенцией" и "блокадой". Не принесла результатов и следующая, Гаагская конференция.
Попытки договориться с заграничными деловыми кругами не увенчались хотя бы одним серьезным концессионным договором, а к 1925 году и вовсе прекратились. Нежелание сторон идти на уступки, успех НЭПа и болезнь, а затем и кончина Ленина, поставили крест на возможных иностранных инвестициях в Советскую Россию.
В Россию постсоветскую западные деньги шли осторожно, но неизбежно. Механизмов инвестирования от кредитов до СРП было испробовано немало. Закон о концессиях, однако, до сих пор был только проектом, о котором изредка вспоминали в узких экономических кругах. Сегодня в ситуации относительной политической стабильности, что немаловажно для иностранного капитала и завершении эпохи первоначального накопления капитала в России, что обусловило появление отечественного крупного бизнеса, инвесторы ищут пути и формы вложения средств. Концессии могут стать еще одним, весьма выгодным как для них, так и для государства способом наращивания экономического благополучия.
Власть и бизнес едва ли не впервые в новейшей российской истории пытаются договориться по-взрослому. До сих пор их взаимоотношения больше напоминали игру верю-не-верю, в рамках которой создавались предпринимательские союзы, проходили встречи с президентом, реализовывались кулуарные договоренности о благотворительности.
Собственно, маленьких примеров того, что государственно-частное партнерство может быть успешным, уже и сейчас немало. В славном местечке Карайдель в Башкортостане действует частный мост – 10 рублей в одну сторону, к Средне-Тиманскому месторождению ведет частное железнодорожное полотно, в Верх-Исетском районе Екатеринбурга работает частный ЖЭК. Осталось практику частного обеспечения государственных интересов узаконить, поставить на поток. И тогда, может быть, то, что не удалось Ленину получится у Путина?
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
