В Раменском из-за падения беспилотника загорелись два дома и пострадала женщина
Рейс "Уральских авиалиний" из аэропорта Кольцово в Хургаду задержали более чем на 10 часов
Неизвестный пронес гранату на автовокзал "Красногвардейский" в Москве
ВС РФ освободили Волченку в ДНР
Москву атаковали 25 беспилотников: атаки отражены
Проедать наследство или развиваться?
6 апреля в Москве во Всероссийском выставочном Центре прошло очередное совещание Союза производителей нефтегазового оборудования "ВПК-ТЭК-2004". Для людей, далеких от этой тематики, поясню: военно-промышленный комплекс -топливно-энергетическому комплексу. Выступавшие приводили весьма показательные данные: доля нашей страны составляет около 10 процентов от мировой добычи нефти, по газу - около 23 процентов; но по производству оборудования для добычи нефти газа - лишь 3 процента. Казалось бы, ничего нового - о сырьевом крене нашей экономики давно и хорошо известно. Но, обратите внимание: речь идет ведь не о машиностроительной продукции вообще, в производстве которой наше отставание если не естественно, то хотя бы объяснимо, но о продукции целевой, производимой в обеспечение самого развитого сектора нашей экономики, о продукции, спрос на которую, казалось бы, гарантирован.
Оказывается, не гарантирован. Почему?
Один из выступавших объяснил: дело - в неконкурентоспособности, в широком понимании этого термина. Что ж, конечно, хорошо, если наши производители оборудования самокритичны и ищут причины неудач не во внешних факторах, а в своих собственных недостатках. Но так ли все на самом деле?
Вот Вы, уважаемый читатель, бывали когда-нибудь на симпозиумах и конференциях, проводимых производителями нефти и газа? Если бывали, можете припомнить, чтобы эти совещания проводились не в "Мариотте" или "Балчуге", на худой конец, в "Президент-отеле", а в каком-нибудь 57-м павильоне ВВЦ, да еще и без обильных фуршетов, банкетов и прочих атрибутов успешного бизнеса? Этот вопрос я задал и участникам совещания - ведь очевидно, что разница в уровне материального обеспечения мероприятий и их освещения прессой даже не в три и не в восемь раз (различие в доле России на мировом рынке между производством нефтегазового сырья и оборудования для нефте- и газодобычи), а несопоставимо больше. И это вполне отражает различие в уровнях доходов наших производителей сырья и машиностроительной продукции.
Отчего же такие различия, может быть, в нефтегазовом секторе лучше работают, труд работников этого сектора более конкурентоспособен?
Вряд ли кто-то всерьез будет утверждать, что весь непревзойденный менеджмент, лучшие инженеры и экономисты, самая высококлассная рабочая сила изначально сами по себе оказались в сырьевом секторе и этим обеспечили его высокую конкурентоспособность, а самые неудачники и неумейки почему-то сконцентрировались в сфере производства оборудования. Не в сказках о чудодейственных эффектах абсолютного саморегулирования, а в реальной жизни - так бывает? И даже если предположить, что лучшие мозги и силы действительно сконцентрировались в ТЭКе, так как там не на какие-то проценты, а во многие разы выше доходы и зарплаты, это что, само по себе, в результате свободной рыночной стихии на основе исходно равных условий и возможностей? Или же наш так успешно приватизированный ТЭК вышел на мировые рынки уже достаточно оснащенный, пусть не самым новым и идеальным, но все же оборудованием /чего хватило для "первоначального накопления"/, произведенным ранее в основном нашими же предприятиями? А затем получил неограниченные возможности покупать на мировых рынках оборудование любое, не чувствуя за свой выбор ответственности перед своей страной и народом, лишившимся в результате заказов, инвестиций в развитие и рабочих мест? Ответ очевиден.
Представим себе такую ситуацию: наши нефте- и газодобытчики держат высокую долю от мировой добычи, работая в Азии, Африке, Латинской Америке и черпая там свои прибыли. В этом случае мы должны были бы признать, что дело в их мозгах, воле, настойчивости, что они в силу своей высокой конкурентоспособности на мировых рынках выигрывают за рубежом конкурсы и тендеры и, строго говоря, минимально обязаны при этом учитывать интересы наших производителей оборудования. Возможно такое?
Представить такое можно.
Практически же каждому, кто так или иначе включен в вопрос и имеет не книжное, а реальное представление о мировой экономике, понятно, что без сильного государства за спиной, лоббирующего на высшем политическом уровне интересы своих корпораций, никаких конкурсов за рубежом всерьез /когда речь идет не о мелочах, а об игре "по-крупному"/ никто не выигрывает. Показательный пример - наши нефтяные интересы в Ираке. Другой пример - лоббирование США законодательства о СРП /о соглашениях о разделе продукции в нефтегазовом секторе/ в России на самом высшем уровне...лоббировались интересы не только нефтедобытчиков, но и, разумеется, своих производителей оборудования.
Таким образом, если не прикидываться уж совсем наивными, надо понимать, что даже если бы чудеса эффективности наши нефтяники и газовики демонстрировали, работая исключительно на зарубежных месторождениях, то и в таком случае это было бы невозможно без деятельного участия государства. И, более того, невозможно без уступок со стороны нашего государства /сегодня - не самого сильного и имеющего на любых переговорах весьма ограниченные возможности "давить"/ партнерам по переговорам в каких-то других сферах. Надеюсь, все понимают, даже самые лучшие "переговорщики" ничего не получают бесплатно, в том числе, приемлемые условия за рубежом для своих производителей товаров и услуг. Правда, мы, как правило, не знаем, чем именно наши "переговорщики" заплатили за право наших сырьевых корпораций получить доступ к иракским месторождениям нефти или купить сеть бензоколонок в США...
В целом же и определяющем наша нынешняя ситуация совсем другая, существенно отличающаяся от варианта успешной работы за рубежами, например, американских корпораций, интересы которых лоббируются государством - наша ситуация еще более очевидная. Невиданные прибыли нашего ТЭКа на нашей же территории держатся исключительно на так называемой природной ренте - на том, что завоевали для своих потомков наши далекие предки, расширявшие границы империи, а затем отстояли в кровопролитных войнах наши деды и прадеды. И на том, что, и это тоже немаловажно, уже в середине-конце двадцатого века отстояли наши отцы, в том числе, работавшие в военно-промышленном комплексе страны. Ведь без сдерживающего потенциала нашего ВПК никому из зарубежных "доброжелателей" и в голову бы не пришло нас спрашивать о том, что мы собираемся делать со своими природными ресурсами - они просто уже давно были бы не нашими...
Более того, термин "природная рента" применительно к нефтегазовому сектору - тоже вводит в заблуждение. Совсем простой пример: вы получили в наследство квартиру и сдаете ее в аренду. Да, в этом случае вы черпаете ренту, сохраняя в своей собственности основной капитал - квартиру. Но если вы начнете ежегодно продавать по кусочку квартиры, например, сначала по одной комнате, то это уже не рента. Это - проедание основного капитала. То же и с нефтью и газом - ресурсами невозобновляемыми. Можно ли распродавать невосполнимые жизненно важные ресурсы? Можно, но только в двух случаях.
Первый: если иначе вам и вашим близким угрожает немедленная голодная смерть. Но даже и тогда речь может идти лишь о временной мере. Втянуться же в проедание ресурсов настолько, чтобы выйти на пятое место в мире по совершенно абсурдным по своей бессмысленности в таком объеме золотовалютным резервам Центробанка /ресурсам,фактически вложенным в развитие западной, преимущественно, американской экономики/, да плюс взрастить и взлелеять такое количество долларовых миллиардеров - не верх ли это безответственности перед потомками? И уж явно речь не о предотвращении голодной смерти...
Второй случай, когда распродажа невозобновляемых ресурсов целесообразна: если вырученные средства вы тратите на создание нового основного капитала, который может быть использован вами более эффективно. То есть, если все или основную долю средств, вырученных от продажи нефти и газа, вы расходуете на инвестиции в новые, перспективные высокотехнологичные производства, в том числе, в машиностроение, которые будут кормить страну и тогда, когда нефть и газ кончатся или когда им будет найдена замена.
Понятно, что при таком подходе, а он, с моей точки зрения, является единственно возможным для ответственного за свою судьбу общества, нет и не может быть никаких обоснований для продолжающегося расширения закупок нефтегазового оборудования за рубежом. И вопрос здесь не в том, чтобы перечислить и пристыдить наши крупнейшие компании, в том числе, с государственным участием и компании-монополисты, которые проводят липовые конкурсы или не проводят их вообще и тратят миллиарды долларов на закупки оборудования за рубежом - стыдить здесь бесполезно. Вопрос и не в том, как именно направить поток заказов на свою промышленность: все необходимые инструменты экономической политики известны на примере Норвегии, Китая, Польши и ряда других стран.
Вопрос лишь в том, чтобы всерьез определить эту задачу как безусловный приоритет и нормой закона жестко связать принципиальную возможность доступа к нашим природным ресурсам гарантированием заказов именно своему российскому машиностроению. И тогда, занимая в мировом объеме 10-ти и 24-х процентные доли по добыче нефти и газа, мы естественно окажемся на уровне уж никак не ниже 10 процентов и в производстве соответствующей машиностроительной продукции.
Но, может быть, это уже и делается? Да, делается, но по известному принципу: "шаг - вперед, два шага - назад".
Так, еще в 1995 году в результате работы согласительной комиссии между палатами парламента нам удалось зафиксировать в законе "О соглашениях о разделе продукции" требование квоты по оборудованию для российского машиностроения.
Позднее норма была уточнена: не менее 70 процентов оборудования и услуг должно производиться на территории России. Хотя и с оговорками, снижающими эффективность нормы: ведь если есть возможность под предлогом "неконкурентоспособности" российской продукции это требование обойти, кто же будет инвестировать в создание у нас конкурентоспособных производств? Теперь пошли дальше: вместо того, чтобы на переговорах о вступлении в ВТО как главное наше требование зафиксировать квоты и /или/ наше право на высокие таможенные пошлины при ввозе зарубежного оборудования для нефте- и газодобычи, переработки и транспортировки, поспешили записать в закон, что даже нынешнее требование квоты для российского машиностроения при вступлении в ВТО действовать перестает...
Как в этих условиях может и, похоже, будет решаться задача удвоения ВВП - понятно: очередным "ускорением". В данном случае - ускорением проедания невозобновимых ресурсов...
Вы только вдумайтесь в абсурдность происходящего: ввозить зарубежные автомобили старше семи лет в страну нельзя, а ввозить морские стационарные буровые платформы старше пятнадцати лет /в частности, на Сахалин/, выработавшие свой ресурс еще у берегов Канады - можно. И это при том, что автомобили, конкурентоспособные даже с десятилетними зарубежными, мы делать действительно пока не можем, а вполне конкурентоспособные буровые платформы - никаких препятствий. Или почти никаких. "Почти" потому, что одно препятствие все-таки есть - неосознание сути проблемы обществом и, на фоне интенсивного лоббирования транснациональными корпорациями и западными правительствами их интересов, наша неспособность защищать свои долгосрочные национальные интересы.
Допускаю, что кому-то из читателей то, о чем я пишу, может показаться далеким от их жизни и потому не слишком актуальным. Да, есть такая проблема -разорванность нашего сознания и отсутствие ясного представления о взаимосвязи ключевых общенациональных интересов и наших личных возможностей в будущем. Судите сами.
В конце марта мне пришлось выступать перед группой мелких и средних предпринимателей, съехавшихся со всех концов страны. Говорили о разном, в том числе, естественно, о перспективах.
И я задал собравшимся несколько вопросов, которые сейчас повторю, но адресуя уже к Вам, уважаемый читатель.
Первое: знаете ли Вы, какие меры защиты внутреннего рынка отстаивает наше Правительство на переговорах о вступлении в ВТО применительно к Вашей сфере деятельности, чтобы Вы и Ваш бизнес не оказались задавлены внешними конкурентами? И знаете ли Вы что-то о своих конкурентах, которые появятся у нас в сфере Вашей деятельности после вступления страны в ВТО, о наличии или отсутствии у них объективно обусловленных /связанных с климатом и другими факторами, от нас не зависящими/ преимуществ перед Вами? В том числе, тех преимуществ, которые могут и должны быть основанием для оговаривания при вступлении в ВТО кратковременных или долгосрочных защитных мер?
Второе: знаете ли Вы что-либо о том, какие меры защиты своих рынков от Вас, если Вы в свою очередь попытаетесь проникнуть на их рынки, уже предусмотрели и оговорили те или иные страны, вступившие в ВТО раньше нас, в том числе, США, страны ЕЭС, Китай, Индия?
Третье: можете ли Вы ответить на первые два вопроса, но применительно не к своей сфере деятельности /своему бизнесу/, а применительно к тому, что обеспечивает сегодня платежеспособный спрос на Ваши товары и услуги внутри страны?
Обратите внимание: вопрос не ставился о том, нужно ли нам вступать в ВТО и когда именно. Вопрос другой: Вы свои интересы осознаете, и о том, защищает ли их кто-либо, что-то знаете?
Надо ли говорить, что ни один из собравшихся не смог ответить ни на один из этих вопросов, ответы на которые принципиально определяют перспективы их бизнесов? Ответить не смогли, и если я скажу, что загрустили чрезвычайно, это еще будет мягко сказано...
Кстати, если кто-то думает, что "поезд уже ушел" и нам не остается ничего, кроме как "принять смерть мужественно" - заблуждение. Буквально в тот же день, когда на ВВЦ проходило совещание производителей нефтегазового оборудования, СМИ нас "обрадовали": оказывается, не все у нас маленькие и глупенькие, и применительно к страховому бизнесу на переговорах достигнуты договоренности о квотировании доступа зарубежных компаний на наш рынок. Что ж, можно порадоваться? Я бы порадовался за страховщиков искренне, если бы не одна принципиальная разница между ними и производителями технологического оборудования.
Разница проста. Защита производителей оборудования - это не защита наших компаний. Зарубежные компании, пожалуйста, вкладывайтесь в модернизацию наших предприятий или стройте у нас свои новые, ввозите свои инвестиции и технологии, но производите продукцию и занимайте мозги и рабочие руки наши.
Это - защита наших рабочих мест и отчислений в бюджеты, пенсионные и социальные фонды и т.п. То есть, это - защита общенациональных экономических интересов.
Защита же страхового рынка - это защита прибылей наших страховых компаний и их обственников. И все. Никто же не станет всерьез предполагать, что зарубежные страховые компании привели бы к нам сюда и свою рабочую силу - своих говорящих на ломанном русском страховых агентов...
Так что же нам защищать жизненно необходимо, а что - не обязательно, или, если и защищать, то во вторую очередь? Но что фактически защищается? И на нашу защиту чего, кстати, с легкостью соглашаются наши партнеры по переговорам?
А Вы, уважаемый читатель, для себя на сформулированные выше вопросы ответы имеете? Вы свои перспективы сознаете? Или наблюдать за "административной реформой", преобразованием ранее единых министерств в некие новые триединые органы -увлекательнее?
Юрий БОЛДЫРЕВ
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
