Третий подряд министр обороны Китая попался на коррупции
Программируемые калькуляторы в СССР, как это начиналось
Немного предыстории
В далеком 1977 году появился на свет первый отечественный программируемый микрокалькулятор (ПМК) "Электроника Б3-21". Несмотря на свою высокую стоимость (350 руб.), машинка стала популярной и положила начало тому настоящему массовому использованию этого вида электронной техники, которое возникло с появлением в 1980 году следующей модели Б3-34. Ведь не зря буква "Б" в названии означала "бытовая техника". Не в последнюю очередь этому способствовала и цена: 85 рублей для "34-ки" и всего 65 рублей для МК-54 - полностью совместимой с ней по системе команд модели с несколько улучшенным дизайном корпуса, правда, с батарейками вместо аккумуляторов. Но главную роль в популяризации и пропаганде ("пиаре", выражаясь современным "языком") использования калькуляторов, на мой взгляд, сыграли публикации в научно-популярных журналах того времени, среди которых наибольший интерес у читателей вызывали постоянные разделы, появившиеся в середине 80-ых годов в "Технике молодежи" (ТМ) и "Науке и Жизни" (НиЖ). Было выпущено также множество книг и брошюр на эту тему, но именно формат периодического издания наиболее привлекателен для читателя. Привлекателен, прежде всего, реальной возможностью высказать свое мнение, прислать созданную собственными руками программу, получая не только отклик, но и шанс на публикацию своего творения.
"НиЖ" предлагала читателям, преимущественно, интересные и оригинальные прикладные программы, которые использовались самими читателями на работе и в повседневной жизни, массу учебных материалов, а также создала обратную связь с производителями самих ПМК, организуя на своих страницах своеобразную трибуну для пользователей и периодические встречи с представителями ПО "Кристалл". В отличие от неё, "ТМ", также после публикации серии учебных материалов, пошла по пути создания сообщества любителей электронных игр. Раздел, ведомый Владимиром Алексеевым, который подписывался просто "инженер", так и назывался: "Клуб Электронных Игр" (КЭИ).
КЭИ было не под силу организовать всех любителей СССР, да и задачи такой перед собой он не ставил, играя роль своеобразной "выставки достижений мирокалькуляторной мысли". Поэтому в стране стали возникать любительские объединения, целью которых был эффективный обмен программами и знаниями. О наиболее крупном из них (по разным оценкам в клубе состояло до 600 членов) - Клубе любителей игровых программ (КЛИП) - я бы хотел немного вспомнить, как непосредственный участник событий тех лет.
Рождение
В декабрьском 1988 года выпуске раздела "Человек и компьютер" на странице журнала "НиЖ" было помещено объявление следующего содержания.
Клуб любителей игр по переписке (КЛИП) принимает в свои ряды всех, кто увлекается играми и созданием игр для БЗ-34, МК-54, МК-61, МК-52. В Первую очередь пригашается прекрасная половина человечества, а также жители Москвы, Ленинграда, Киева, Горького, Куйбышева, Хмельницкого – будут приняты все желающие...
Храмов Михаил Александрович
Надо отдать должное автору: призывы обмениваться программами от читателей уже не раз звучали со страниц "НиЖ", но именно у Михаила сложился удачный текст, в первых строчках которого значилось оригинальное название создающегося клуба. Тогда аббревиатура расшифровывалась несколько по-иному, но последовавшая примерно через год смена названия на Клуб любителей игровых программ произошла настолько плавно, что большинство членов клуба просто ничего не заметили, продолжаясь пользоваться звучным и коротким "КЛИП".
В первый же месяц после публикации Михаил получает более 100 писем с просьбой принять их в КЛИП, после чего он делает второй совершенно естественный шаг. Реально оценивая свои личные возможности по индивидуальной переписке, Михаил группирует участников по территориальному признаку, назначив по своему усмотрению шефа территориального отделения (ТО) из числа наиболее опытных пользователей ПМК, имеющих программы собственной разработки. Согласитесь, что по иным признакам оценить совершенно незнакомого кандидата заочно было более чем затруднительно. Теперь Храмов мог сосредоточиться на ведении переписки и телефонных переговоров только с шефами ТО, одновременно передавая часть своих организационных функций на "региональный уровень". Так, с первых дней КЛИП получил двухуровневую структуру управления "директор - шефы ТО", которая позволила клубу весь следующий год расти высокими темпами без дополнительной рекламы в прессе.
Вскоре после своей заявки на вступление в клуб я получил от Михаила письмо, в котором он предлагал мне возглавить Ленинградское отделение КЛИПа. Справедливости ради надо сказать, что я был вторым в списке его кандидатов, однако, предшественник мотивировал свой отказ отсутствием большого желания заниматься общественной работой. Я тоже не горел энтузиазмом заниматься оргработами, но отказывать Михаилу не стал: мне понравился его стиль письма, в том числе аккуратно печатными буквами подписанный адрес на конверте. Добавлю, что за всю последующую историю переписки с десятками членов клуба ни одного случая потерь писем не припомню, само же послание шло из Самары в Питер 4-5 дней, в Москву и Мурманск 3-4 дня, в Киев - в пределах недели. Примерно два раза в месяц мы проводили с Михаилом телефонные переговоры, которые тогда были достаточно дороги: 10 минут обходились в целый рубль, даже если звонить из автомата, кидая в его прожорливую пасть пятнадцатикопеечные монеты.
В первом письме, кроме самой просьбы и кратких итогов первого месяца деятельности клуба, был список членов Ленинградского ТО - более 10 человек, а также контактные данные шефа Мурманского отделения (Роман Шубочкин) и нескольких ребят из Москвы. Московские любители к тому времени уже создали свое сообщество, проводили встречи и, по-видимому, по этой причине не пришли еще к единому мнению по фигуре своего шефа. Впоследствии различные функции организатора, например, разработку устава, выполняли несколько человек, хотя формальным лидером был Михаил Лялин.
В качестве места периодических встреч нашего отделения я планировал использовать родную школу №366, на что получил разрешение директора и преподавателя физики Валентины Николаевны Фадеевой - большое ей спасибо. Фраза из кинофильма "Служебный роман": "Демократичная вы наша" - это про неё. Впрочем, в нашей школе, где на уроки "Этики и психологии семейной жизни" преподаватель приносил магнитофон, чтобы послушать Гребенщикова, подискутировать на тему выборов депутатов ВС СССР от местного округа (Болдырев против Большакова) или речей Е.К.Лигачева, я изначально рассчитывал на успех, тем более, что юным математикам пристало факультативно изучать различные средства вычислительной техники :)
После телефонного опроса по имевшимся в списке Храмова номерам мы договорились в ближайшее же время встретиться в одном из классов нашей школы. К сожалению, точной даты в записях не обнаружено, ориентировочно это январь или начало февраля 1989 года. Согласно опросу, у большинства участников имелись свои оригинальные программы, а интересы к клубу были связаны с обменом. Несколько человек преследовали также учебные цели. Среди членов оказалось немало радиолюбителей, например, Юрий Иванов , который уже в мае 89-ого года вместе со своим другом Павлом Иртюгой (их совместная программа "Охота на лис" была впоследствии опубликована в "НиЖ" №10 за 1990 г.) показали нам на встрече блок сопряжения ПМК с магнитофоном, который позволял считывать и записывать программы на стандартную кассету. В журнале "Радио", если не ошибаюсь, также вышла их статья на данную тему. В ходе опроса также выяснилось, что один участник окончательно перешел на самостоятельно собранный ПК "Радио РК-86" и потому заниматься ПМК теперь не будет.
А пока, по состоянию на июль 1989 г., то есть спустя полгода от начала создания клуба, список действительных членов Ленинградского ТО КЛИП состоял из 14 человек, не считая меня. Перечислю тех, кто были первыми (в скобках приведены год рождения и мои примечания). Антон Криволапов (1971), Владимир Морозов (1964, самый старший в нашей компании, на работе пользовался настоящими (!) компьютерами :) ), Юрий Иванов (1971), Александр Наумович (1973), Сергей Татищев (1973, у меня в архиве до сих пор хранятся две его папки с вырезками из "ТМ". Серёга, когда заберешь? :) ), Кирилл Котин (1974, программа "Мультфильм" опубликована в "НиЖ" в 1991 году, черновик автора есть в моем архиве), Андреев Игорь (1972), Александр Великанов (1972), Геннадий Новиков (1968, тоже радиолюбитель, помогал мне в разводке платы шумоподавителя для магнитофона, к сожалению его бутылка с раствором хлористого железа не сохранилась, в отличие от бумаг :) ), Сергей Тронов (1974), Андрей Климушкин (1974), Павел Иртюга (1972), Станислав Чегодаев (1971, автор ряда интересных программ на шашечную - и не только - тему с публикацией в самом КЭИ. Да-да, эта машинка со 105 шагами памяти была способна играть в шашки! У меня также сохранилась его тетрадка с записями. Стас, возьми назад сей исторический документ! :)), Антон Кузнецов (1976).
Экспансия
Этим громким словом я назвал этап развития КЛИПа, который был связан с первым массовым притоком новых членов, самиздатом и выходом на страницы настоящих печатных средств массовой информации.
Уже к середине 1989 года мы осознавали, что без единого устава и собственного печатного органа наш клуб быстро распадется на "территориальные княжества" с горизонтальными связями, причем наиболее характерным примером перспективы было московское ТО, которое продвигало свой вариант устава с претензией на создание у себя альтернативного центра, открыто отодвигая Храмова на позицию шефа Самарского ТО. Как я уже сказал, активистов у москвичей было несколько: Михаил Лялин (шеф), Дмитрий Скрипченко, Сергей Шкуратов, Александр Клишин, Константин Филатов и Геннадий Холоденко. Московское ТО было к тому времени одним из крупнейших и насчитывало около 30 членов. Сам Храмов проект устава не создавал, ограничившись корректировкой нашего варианта (стр.1, стр.2). Консультируясь с нашими членами и Михаилом (у нас прошло порядка четырех итераций) и ведя полемику с московскими коллегами, я сокращал, уточнял, совершенствовал формулировки. Дискуссии того лета были достаточно жарки, конверты накалялись, пришлось брать напрокат пишущую машинку, дабы сделать документ в большем количестве экземпляров. Четвертый вариант Михаилом был "принят за основу" (стр.1, стр.2). Интересно, что вариант москвичей, в итоге, мало чем отличался от "питерско-самарского": выражаясь перестроечным языком того времени, можно было сказать, что консенсус достигнут. В результате, московское ТО так и не получило контроль над деятельностью КЛИПа, но и позиция директора несколько ослабла, хотя основные рычаги (контроль за поступающими "новобранцами", крупнейший банк программ - БИП - и собственный высокий авторитет организатора и специалиста) он по-прежнему держал в руках.
Кроме устава, горячо обсуждали также различные проекты по переходу клуба на коммерческую основу (ведь первую букву К можно было расшифровать и как "кооператив"). БИП был нашей главной ценностью, но создание системы эффективного распространения программы за небольшую плату (предлагались варианты в пределах 50 коп - 1 рубля за программу) и вознаграждения авторов оставались нерешенными, поэтому большинство продолжало просто обмениваться "по горизонтали", получая необходимые адреса у своих шефов, поскольку устав этому никоим образом не препятствовал. Нерешенной проблемой было также создание каталога программ, его поддержание в актуальном состоянии и распространение среди членов клуба.
Вот так мы оформляли свои тексты для обмена (программа "Вертолет": стр.1, стр.2). От руки, три-четыре экземпляра под "копирку". Единицы имели пишущие машинки, но в шрифте не хватало необходимых символов. Пробовали делать и фотокопии: я даже добился приемлемого изображения на бумаге размером 9 х 12 при использовании фотоаппарата "Смена", однако и этот способ был чересчур хлопотен. Ксерокс же оставался недоступным по цене вплоть до середины 90-ых гг. А пока в 1989 году была мода на динамические программы - каратэ, полеты, автогонки. Во время работы программы на индикаторе в течение нескольких секунд мерцали цифры и символы, в это время игрок должен был среагировать и повернуть "джойстик", в роли которого выступал переключатель "радианы-грады-градусы". :)
Рядовых членов политика интересовала далеко не в первую очередь, им хотелось получать новые интересные программы. Кроме активно происходившей переписки членов, для этого был необходим собственный центральный печатный орган. (Читатель, тебе это не напоминает нынешние p2p-сети с центральным сервером? :) ) В начале 1990 года Михаил в одиночку выпускает первый номер "Бюллетеня КЛИП". Доступ к ксероксу был более чем проблематичен, прежде всего, из-за себестоимости копии, поэтому первый номер имел тираж всего в несколько десятков экземпляров, которые были распространены среди шефов ТО и других активистов клуба за их собственный счет (стр.1, стр.2, стр.3, стр.4, стр.5, на стр.6 есть примечательная реклама брошюрки по созданию самодельных копировальных машин, актуальная для того времени).
В первом номере Храмов привел интересную статистику , позволявшую нам без особых сомнений выдвигать в качестве "корпоративного стандарта" относительно новые модели МК-61/52 взамен несколько устаревших Б3-34/МК-54/56. Итак, в начале 1990 г., то есть спустя чуть более года после своего возникновения, клуб состоял из 300 членов. Данные по используемым типам ПМК были следующие: модели МК-61/52 использовали 92,66%, а модели Б3-34/МК-54/56 7,33% членов клуба.
Таким образом, авторы программ теперь могли ориентироваться на большинство. Остальным рекомендовалось приобрести новые модели или довольствоваться уже существующими программами.
Следующий номер "Бюллетеня" (стр.1, стр.2-3, стр.4 ) стал последним в таком формате: время самиздата безвозвратно уходило в прошлое. Михаил Храмов совместно с Владимиром Трофимчуком из Владивостока договорились об издании "Бюллетеня" в виде брошюры под названием "Экспресс", предлагая всем членам оформить подписку. Это был уже сентябрь-октябрь 1990 г., в связи с наплывом желающих в клубе началась "большая ревизия", о чем повествовали членам рассылавшиеся "повестки" с просьбой подтвердить свое участие в КЛИПе. В списках, присланных мне Владимиром Лазаревым, одним из помощников Храмова, в Ленинградском отделении значились уже 30 человек, плюс мне "подбросили" семь человек из Прибалтики и одиннадцать - из Мурманской обл., так как шеф ТО (Роман Шубочкин) отошел от дел. Правда, у нас появились и новые активисты, такие как, например, Дмитрий Дьяченков, взявший на себя часть работы по переписке и координации. Сами документы я не привожу, чтобы не утомлять читателя просмотром длинного списка, а себя - стиранием номеров квартир и домов. :)
Пресса о нас
С начала 1990 года в Киеве активисты отделения (шеф - Вадим Мазур) от имени клуба вели переговоры с республиканским журналом "Пионерия". Их усилия увенчались успехом: примерно с середины года появился раздел, где представлялась игровая программа предварявшаяся небольшим литературным сюжетом на уровне среднего школьного возраста - это было условие редакции. Хотя журнал был доступен всем членам по подписке, его основная аудитория все-таки накладывала ограничения на характер публикаций.
В то же самое время, я вступил в контакт с журналом "Информатика и образование", где можно было рассчитывать на более серьезную подачу материала, предлагая им печатать нашу постоянную колонку, посвященную ПМК. Редактор отдела в то время, Константин Владимирович Шеховцев, не хотел рисковать, работая, по большому счету, с "неформалами", и в нашем очередном телефонном разговоре недвусмысленно выразил желание сотрудничать только при наличии внештатного корреспондента в "пределах досягаемости", то есть в Москве или пригородах. Ситуация с нашей стороны разрешилась очень быстро: Храмов в следующем же письме рекомендовал мне Вадима Московцева, имевшего опыт публикаций. Вадим взял на себя первый выпуск нашей колонки в разделе "Молодежная инициатива" на основе подготовленных мной материалов. Однако, выход затягивался издательством, и первый выпуск появился только во втором номере за 1991 год (стр.1, стр.2, стр.3 ).
Честно говоря, я был несколько недоволен излишне популярной подачей материала со стороны Вадима, поэтому следующий выпуск готовил самостоятельно, благо, Шеховцев уже доверял нам, понимая, что его не "кинут" с очередной статьей. Подготовка выпуска происходила следующим образом: я делал первый рукописный вариант и отсылал его редактору, в ответ приходила компьютерная распечатка макета статьи, которую я правил и отсылал обратно. Для полного устранения всех неточностей потребовалось три подобных итерации.
Выпуск под названием "Этюд в черно-белых тонах", целиком посвященный теме шашечной игры с ПМК (стр.1, стр2, стр.3 ), вышел в четвёртом номере за 1991 год и оказался последним. Тема ПМК стала постепенно уходить из всех журналов, уступая место компьютерной тематике. А в КЛИПе, между тем, произошла своеобразная смена поколений.
Закат движения
На
рубеже 1990-91 годов наплыв желающих был велик, но у большинства из нас, тех,
кто занимался ПМК с начала-середины 80-ых гг. и стоял у истоков КЛИПа, интерес к
теме стал угасать. Окончена школа, началась студенческая жизнь или служба в
армии (я переписывался с шефом москвичей Михаилом Лялиным во время его службы в
"учебке". По моим оценкам, он собрал второй по размеру банк программ в СССР
после БИП Михаила Храмова). Компьютеры становились все доступнее, наступал
расцвет ZX Spectrum в России. С другой стороны, наступила пора, когда времени на
увлечения, не приносящие прямых материальных выгод, оставалось все меньше и
меньше. Поэтому к 1992 году КЛИП, хотя и продолжал существовать, но уже,
преимущественно, за счет вчерашних новичков: некоторым из них удалось поставить
продажу программ на коммерческие рельсы, но основой для этого был уже не
централизованный БИП, а коллекции наиболее активных членов. К концу 1994 года
относится последняя известная
мне информация о КЛИПе.
Сергей Тарасов
Копьютерра
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
