Песков: администрация Байдена свернула диалог с Россией
Песков: планы по испытаниям "Орешника" были известны только узкому кругу
Правительство РФ направит в ЛНР более 1 млрд рублей
Медведев заявил, что не ждет быстрой отмены санкций против РФ после прихода Трампа
Владимир Ковальчук: Мы давно поняли, что экономика города или района не должна быть моноориентированной
Быть мэром северного города, в котором на 90% жизнь связана с главным достоянием нашей энергетики - газом, дело весьма хлопотное.
Владимир Ковальчук мэром города Надыма и Надымского района был назначен в 1994 году. В 1997 году стал первым избранным мэром. В январе 2001 года его избрали градоначальником повторно, причем, за Ковальчука проголосовало 73% избирателей.
Сегодня мы публикуем интервью с мэром газовой столицы Ямала Владимиром Ковальчуком.
- Насколько последние налоговые изменения, связанные с тем, что 100% отчислений по недрам теперь уходит в федеральный бюджет, сказались на формировании бюджета Надыма и Надымского района?
Владимир Ковальчук: Каждый год доля газовиков в бюджете становится меньше. Это не их вина, это наша общая беда. Новые законы предусматривают, что основные виды налогов концентрируются на федеральном уровне, а на муниципальном уровне остаются так называемые закрепленные виды налогов. Последние составляют в бюджете нашего муниципального образования одну пятую часть. Все остальное – это так называемый подоходный налог. Те виды налогов, которые были ранее – налог на имущество, налог на добычу полезных ископаемых, это ушло на федеральный уровень. А именно они раньше составляли две трети бюджета.
- Серьезно ли сократился в связи с этим общий объем бюджета?
Владимир Ковальчук: На текущий момент бюджет меньше не стал, а как получится в будущем году – посмотрим. Сейчас идет формирование проекта бюджета 2004 года, и, должен сказать, там не все безоблачно. Есть так называемые выпадающие виды налогов, это как раз касается того, что налог на имущество ушел с территории.
- Чем Вы компенсируете выпадение самых важных налогов. Создаются ли на территории для смягчения бюджетного удара новые виды бизнеса?
Владимир Ковальчук: Безусловно, мы уже давно поняли, что экономика города или района не должна быть моноориентированной, т.е. зависящей от одной градообразующей структуры, что не следует складывать все яйца в одну корзину. Мы уже не первый год исповедуем принцип, что необходимо привлекать на территорию инвестиции, связанные не только с газовой промышленностью. Мы поставили перед собой задачу привлечь к нам на территорию предприятия так называемого малого ТЭКа, независимых от государства инвесторов. И мы с удовлетворением отмечаем, что у нас уже работает около полутора десятков таких компаний, в том числе и по нефти. И сегодня около 20 процентов бюджета формируется именно за счет предприятий малого ТЭК и нефтяников. Все больше бюджет формируется за счет тех предприятий, которые регионообразующими назвать нельзя. Это «Нортгаз», который разрабатывает Североуренгойское газоконденсатное месторождение, «Ритек», московская компания, которая разрабатывает два нефтяных месторождения и десяток меньшего калибра. В этом году с юрхаровского газоконденсатного месторождения подала первый газ группа компаний «НОВАТЭК».
- Надым один из старейших газовых городов Ямала, он существует уже более 31 года и был построен в связи с разработкой Медвежьего месторождения, запасы которого подходят к концу. Часто происходит так, что когда в земле заканчиваются полезные ископаемые, ради освоения которых и был построен населенный пункт, территория начинает угасать. Можно ли говорить о том, что сегодня началась или скоро начнется экономическая деградация Надыма?
Владимир Ковальчук: В ближайшие 10-15 лет такого точно не предвидится. Мы как раз находимся в такой стадии, когда наше муниципальное образование за счет стратегии развития, продуманной совместно с Газпромом, обеспечило себя на 10-15 лет надежной перспективой. Помимо Медвежьего, здесь разрабатываются такие месторождения, как Ям-Савейское и Юбилейное, я уже не говорю о том, что с территории Надымского района добывается газ такими крупнейшими предприятиями как Ямбурггаздобыча и Уренгойгазпром. Кроме того, мы уже 6-7 лет подряд заключаем договора о социальном партнерстве с регионообразующими и градообразующими предприятиями. Этими соглашениями мы стараемся обезопасить себя от потери трудовых ресурсов, от потери рабочих мест.
- Как работает этот механизм?
Владимир Ковальчук : В соглашениях могут быть прописаны, например, такие абзацы – предприятие обязуется использовать трудовые ресурсы нашего региона, использовать наши строительные и транспортные мощности. Скажем, у нас в районе есть фирма, которая занимается строительством трубопроводов. Мы договариваемся, с пришедшими к нам инвесторами – газовиками или нефтяниками, что предприятие будет работать здесь, используя мощности наших трубостроителей. Таким образом создаются рабочие места, налоги не уходят с территории. Результат этих усилий – что за последние 6 лет Надым вышел из глубочайшего кризиса. Кризис в котором находился город 7-8 лет назад был такой, что неизвестно чем все могло закончиться. Возможно, нас кто-то упрекнет в нерыночности, но мы этими действиями придали импульс развитию города. Много ли сегодня городов в России, где уровень безработицы – 1,5 процента? А что касается нерыночности наших действий, то здесь проверка проста - ежегодный прирост инвестиций в Надымский район – 7-8 процентов. Инвестиции – лакмусовая бумажка, если они продолжают идти на нашу территорию, значит мы палку не перегибаем.
- Как все-таки удалось выйти на такой показатель по безработице и создать почти идеальный баланс между количеством рабочих мест и количеством трудоспособного населения?
Владимир Ковальчук: Система была придумана давно, она началась еще 8 лет назад, когда мы находились в условиях жесточайшего кризиса. Кстати, Надым, оказался первым городом на Ямале, который этот кризис на себя принял, и здесь был ряд объективных причин. К тому времени у нас было сконцентрировано порядка 30 тысяч работников строительной отрасли, а государственные капитальные вложения в тот момент как раз прекратились. Возникал вопрос о трудоустройстве и судьбах этих десятков тысяч граждан, ну и соответственно о судьбе города. И мы начали создавать программы а) лоббирования нашей стройиндустрии; б)привлечения инвестиций для создания новых рабочих мест и получения новых налогов в) отселения на Большую Землю тех людей, которые выработали свой северный ресурс, то есть тех, кто по северным законам имел право на пенсию и мог спокойно выезжать на Большую Землю г) мы активно лоббировали интересы наших регионообразующих предприятий с тем, чтобы они выходили на новые месторождения. За каждым пунктом стоит выверенная программа, были и другие, менее заметные действия. Но все это в совокупности позволило нам сбалансировать количество трудовых мест и трудовых ресурсов, обеспечить запросы населения. Мы были самыми настоящими кризисными управляющими.
- Сегодня, когда вы по сути придумали и выстроили собственную антикризисную систему управления, когда она дала свои результаты, как вы воспринимаете тот вариант реформы местного самоуправления, который предлагает государство. Насколько, на Ваш взгляд, она своевременна, насколько необходима, насколько жестка?
Владимир Ковальчук: Реформа своевременна и необходима. Потому что есть разные муниципальные образования с радикально различающимся уровнем жизни. Этого быть не должно, это ненормально, когда в одном муниципалитете школьники или пациенты больниц имеют какой-то вид услуг, а в другом месте это невозможно. Должны быть единые муниципальные стандарты по России, которые будут обеспечиваться за счет достаточного финансирования муниципалитетов. Хочется верить, что эта реформа направлена во благо. Но в то же время хотелось бы высказаться, что такие реформы надо проводить очень осторожно. В тех местах, где и так нормально работает система муниципального управления в современном виде, там нужно очень взвешено проводить реформу. К примеру, профессионально и уверенно работает муниципалитет в успешном городе или районе. Нужно сначала проанализировать, а что выиграет населенный пункт от реформирования. Будет людям хуже или лучше? Например, возьмем национальный поселок Ныда, в котором проживает около 3 тысяч человек. Сейчас там назначенный глава сельской администрации, а по новым правилам мы должны создавать там свой муниципалитет. Сразу встает вопрос финансового обеспечения и кадрового обеспечения. Нынешний глава устраивает сегодня всех, и прежде всего население поселка, но предположим, нас вдруг попросят заменить его. Вполне возможно, что внутри национального поселка достойной кандидатуры не отыщется. Найдем мы грамотного менеджера по России, который согласится за 3-5 тысяч рублей приехать работать в национальный поселок за полярным кругом? Вопрос кадрового обеспечения идеологи этой реформы совершенно не продумали. Я уже не говорю о том, что в каждом муниципальном образовании гражданин должен получать всю полноту услуг, которую оказывает не муниципальная власть, а федеральные структуры на местах. А как будут сочленяться услуги федеральных органов исполнительной власти и услуги муниципальные? Сегодня мы знаем, как это делается. Худо-бедно, немалую часть федеральных функций выполняют муниципальные служащие. Вполне официально – по соглашениям, по договорам. Как это получится в будущем – пока до конца не ясно. Хотелось бы увидеть взвешенный подход к реорганизации. Нельзя всех грести под одну гребенку. Есть регионы и муниципальные образования, которые являются локомотивами экономики российской федерации. И граждане, проживающие на этих территориях, прекрасно понимают, каков их вклад в экономику России и они вправе требовать от муниципальных властей определенного уровня жизни. Я хочу сказать, что минимальные стандарты, по которым будут жить граждане всей страны, должны быть достаточно высокими, но самые развитые регионы должны иметь возможность обеспечивать своим людям более достойную жизнь.
- Одна из наиболее характерных, и в то же время непростых проблем северных территорий – обеспечение нормального существования для коренных жителей севера. Насколько комфортно ненцы чувствуют себя в Надымском районе?
Владимир Ковальчук: Сказать, что они здесь бедствуют нельзя точно. Инвестиции Надымского района в национальные поселки перевалили за полмиллиарда рублей. Проблема коренных народов действительно характерна для всех северных территорий, аналогичные трудности встречаются и на Аляске, и в Норвегии, и с индейцами Южной Америки. Отличие в том, что за рубежом механизм государственного регулирования данных проблем более совершенен, нежели у нас. В России же это похоже на маятник, который часто бывает в крайних точках своей амплитуды и редко посредине. Одно время был момент полного прозябания коренных народов. Лет 8-10 назад напротив им стал уделяться максимум внимания, потом опять произошло некоторое охлаждение. Сейчас мы наблюдаем, что вновь начинает проявляться внимание к проблемам коренных жителей. Однако, многое зависит и от самих представителей коренной национальности. Есть такая поговорка: мать не плачет – дитя не разумеет. Ненцы в достаточной степени организованы – у них есть депутаты, у них есть общественные организации, но они не всегда активно работают. Что же касается собственно взаимоотношений коренных народов и государства, то непонимание здесь сплошь и рядом. Есть закон о северном оленеводстве. Он был внесен на рассмотрение Госдумы 4 года назад, и один очень уважаемый человек на заседании, где должен был приниматься этот закон встает и призывает депутатов не рассматривать этот закон. Он апеллирует к тому, что, дескать, до чего дума докатилась, если она рассматривает закон об оленеводстве, то позже придется рассматривать закон о кролиководстве, птицеводстве и т.п. Государственный человек очень высокого уровня показывает полное непонимание проблемы. А дело в том, что оленеводство является этнообразующим видом деятельности для всех северных территорий России, начиная с Мурманска и заканчивая якутами, чукчами. Не будет северного оленеводства – погибнет этнос, он ассимилируется среди других народов. Это люди которые живут в тундре, пасут оленей, рожают там детей, воспитывают их. Они по-другому жить не могут и не хотят. А государство, не рассматривая закон о северном оленеводстве, не видит и не хочет видеть проблемы этого народа, ведущего кочевой образ жизни. Если люди коренной национальности начинают этот образ жизни менять, тогда возникает масса проблем – пьянство, тунеядство. Не всегда для людей ведущих кочевой образ жизни приемлем оседлый образ жизни. Не всегда и не для каждого. Человек, который знает, как вырастить оленя, часто не способен взять в руки отвертку или молоток и пойти столяром или сантехником работать. Просто необходимо создать максимум условий для того чтобы в тундре этим людям жилось комфортно. Так вот высокий чиновник всего этого не увидел и понадобилось дополнительно 3-4 года, чтобы вновь внести законопроект о северном оленеводстве на рассмотрение Государственной Думы. Он прошел сейчас первое чтение.
- Коренные народы тысячи лет до этого жили в тундре, почему сейчас им понадобились какие-то особые условия?
Владимир Ковальчук: Изменилась экологическая ситуация. Часть оленьих пастбищ выведены из оборота, там построены линии магистральных газопроводов, установки по добыче и транспорту газа, города. Техногенная цивилизация не может обойтись без продвижения на север, тем не менее, коренной этнос имеет право жить так, как он жил тысячи лет назад и на стыке этих двух интересов нужно найти сопряжение, как их объединить. Ответов на этот сложный вопрос пока нет. Мы пытаемся на местах как-то решить эти противоречия, но пока на федеральном уровне толкового и здравого решения этих вопросов не будет, и наши усилия здесь не будут иметь законченного характера.
- Насколько существование этих противоречий сказалось на жизни коренного этноса?
Владимир Ковальчук: В основном коренной этнос жизнестоек и жизнеспособен. Основная проблема заключается в группе, которую можно обозначить как люмпен от коренного этноса. Это те, кто не нашел себя в современном обществе. Они или не могут или не хотят работать, некоторые тунеядствуют, некоторые ведут аморальный образ жизни. Это проблема общего характера, то же происходит и с эскимосами на Аляске и с индейцами Америки. У наших коренных жителей рождаемость и продолжительность жизни достаточно высокая. В надымской тундре есть много стариков, которым перевалило за 80. Я лично знаю бабушку, которой 93 года, которая ведет активнейший образ жизни, она сама управляет упряжкой. Она каждую весну приезжает в Надым на День Оленевода и мы с ней общаемся, насколько это возможно, Она по-русски совсем не понимает, приходится через переводчика. Прежде всего наша задача - оградить их пастбища и угодья от техногенного влияния. Но и это еще не все. Есть недобросовестные люди, которые прилетают на вертолете, садятся у чума и начинается бартер. Они дают коренным несколько бутылок водки, забирают мясо и рыбу и улетают. К сожалению, у наших коренных народов нет механизма противодействия алкоголю в крови, так устроена их биология, и начинается беда. А такое может происходить и каждую неделю. Мы же не можем поставить к каждому чуму милиционера или солдата, чтобы отгонять бессовестных людей, которые используют наивность и доброту, лучшие качества и слабости коренного населения. Бывает и так, что просто браконьеры отстреливают оленей, беспокоят людей и стада. Мы пытаемся противодействовать этому, но системы пока нет.
- За счет чего выживает коренное население, продолжают ли они заниматься национальными видами деятельности и насколько успешно с экономической точки зрения?
Владимир Ковальчук: Экономика – еще одна большая проблема коренного населения. Они действительно продолжают ловить на продажу рыбу и поставлять оленину. Но дело в том, что до стойбищ можно добраться только авиатранспортом, соответственно вывозить оленину и рыбу получается крайне дорого. Рост цен на бензин, на товары первой необходимости привели к тому, что во многих хозяйствах оленеводство становится нерентабельным. Технологиязабоя оленей построена таким образом, что традиционно это происходит только в определенных местах, которые называется «кораль». Эти корали разбросаны по всей тундре. Раньше доставку забитой оленины осуществляли самолетами Ан-2, стоимость летного часа которого в 8 раз дешевле, чем у вертолета Ми-8. Он садился в тундре, забирал оленину, перевозил ее в торгующие организации, так шел товарно-денежный обмен. Сегодня самолетов Ан-2 нет, их кончили как класс, бензин для них не производится, перевозки на них запрещены. Поэтому летать приходится на вертолетах, цена летного часа на которых составляет сегодня около тысячи долларов, так что стоить оленина начинает астрономические деньги. Мы стали искать выход, начали говорить с оленеводами-бригадирами, чтобы они забивали оленей как можно ближе к цивилизации. Но для них это проблема, они никогда так не делали раньше, это не соответствует их устоям. Чтобы хоть как-то облегчить их жизнь, мы разрешили им торговлю в населенных пунктах без ограничений. Безо всяких налогов и прочих сборов, потому что просто аморально брать налоги с нищего.
Наша справка. Ковальчук Владимир Николаевич родился 2 января 1954 года в поселке Новый Свет, Ижморского района Кемеровской области.
После окончания Рижского института инженеров гражданской авиации трудовую деятельность начал авиатехником в Риге.
С 1978 года работал инженером отдела технического контроля в аэропорту г. Надыма. С 1979 по 1985 год возглавлял городской комитет ВЛКСМ. Около 10 лет работал на руководящих должностях предприятия "Надымгазпром" ОАО "ГАЗПРОМ". В 1985 году был избран секретарём парткома предприятия "Надымгазпром".
С 1990 по 1994 год возглавлял предприятие "Надымгазсервис", структурное подразделение Надымгазпрома которое содержало весь жилой фонд, объекты соцкультбыта и коммунального хозяйства, обеспечивало необходимые условия для работы и быта населения города Надыма и посёлка Пангоды.
Мэром города Надыма и района был назначен в 1994 году, а в 1997 году стал первым избранным мэром. В январе 2001 года был повторно избран на эту должность. Ему оказали своё доверие 73% избирателей. В 1998 году в Санкт-Петербургском финансово-экономическом университете он защитил кандидатскую диссертацию у профессора Багиева Г.Л.
На территории Надымского района добывается более 40% газа России.
Имеет правительственные награды. В 1997 году Указом Президента Российской Федерации награждён орденом Дружбы, в 1998 году - орденом Святого Благоверного князя Даниила Московского, в 1999 году он стал лауреатом общероссийской премии имени Петра Великого как Лучший менеджер России. В 2000 году становится лауреатом VII Всероссийского конкурса "Карьера-2000" в номинации "Достоинство и авторитет", а в декабре 2001 года ему присуждается звание Лауреата VIII Всероссийского конкурса 'Карьера 2001'.
Женат, воспитывает двух сыновей.
Летать в России станет еще дороже
Креатив Госдумы так и прет: про букмекеров и депутатов
Вот это "Вызов"
